Ирина Градова - Последняя надежда обреченных

– Курдских, разумеется. Правда, в последнее время они вроде бы утихомирились, но чем черт не шутит. Взрыв баллона кажется мне гораздо более вероятным… Ты где остановилась?

Рита назвала гостиницу. Михаил одобрительно кивнул.

– Хорошее место, у самого моря и с превосходным пляжем.

– А ты где? – поинтересовалась, в свою очередь, Рита.

– Я с ребятами живу в кемпинге. Во-первых, дешевле, а во‑вторых – на природе.

– С ребятами ? – переспросила Рита. – И сколько же вас?

– Со мной – двенадцать. Я тренирую юношескую сборную Турции по боксу. Здесь проходят соревнования, и мы решили совместить приятное с полезным. Пусть мальчишки в море искупаются да отдохнут, а то ведь в Анкаре все лето сидеть не очень-то приятно.

– Так ты в Анкаре живешь? – еще больше удивилась Рита.

– Уже четвертый год, – кивнул Михаил. – Турки неплохо платят, работы полно – в общем, мне нравится. Ребята отличные, могу познакомить, если хочешь.

– Я, конечно, с удовольствием, – сказала Рита, – но может, расскажешь, каким ветром тебя сюда занесло? Ты-то все про меня знаешь, я и об отце тебе рассказала, и о муже, а о тебе так ничего и не узнала!

– Ну, если тебе интересно, – пожал плечами Михаил, – рассказываю. Хотя, в принципе, история не такая уж длинная. Родился в Ейске, у моря – наверное, потому и люблю жару и воду! Я всегда был рослым, но очень худым и болезненным в детстве. Представляешь, не мог подтянуться ни одного раза, а уж по канату влезть – вовсе непосильная задача! В общем, спортсмен из меня вряд ли получился бы, если бы не школьный тренер. Он предложил походить на занятия к его приятелю в секцию бокса, чтобы укрепить организм и отладить, так сказать, общее состояние. Я согласился – и влюбился в бокс! Мне всегда хотелось стать сильным и выносливым, и у меня появилась такая возможность. Выигрывал соревнования в тяжелом весе сначала как юниор, потом – как профессионал. Переехал в Москву, купил квартиру. Женился рано, в двадцать лет. Люська бокс ненавидела, хотя и не возражала против денег, которые приносило это занятие. Она все сетовала: «У всех мужья как мужья, а ты вечно с битой мордой ходишь, что я людям-то скажу?» Это, конечно, ерунда: все ведь знали, что я боксер, а не алкаш какой-нибудь с вечно подбитым глазом, но Люське нравилось себя жалеть.

– Так ты ради нее бросил спорт?

– Не-а, – качнул головой Михаил, и по его лицу пробежала тень. – Начались провалы в памяти, и это меня здорово напугало. Я знал, что у боксеров такие вещи в старости приводят к болезни Паркинсона, но старался не слишком задумываться. Но в конце концов, пришлось отправиться к врачу. Он прямо сказал, что с боксом надо завязывать, а то скоро меня запеленают во все белое и вынесут ногами вперед. Только ведь ничего другого делать я не умел и не представлял, как буду жить без большого спорта! Кроме того, Люська привыкла к деньгам: она всегда имела самые лучшие шмотки, шубы, я подарил ей крутую тачку – единственную на весь город, так что я решил забыть о визите к врачу и продолжать жить, как раньше. Да не вышло. Через несколько месяцев мне здорово врезали, да так, что я оказался на больничной койке в коме! Спасибо тренеру, что не позволил врачам отключить меня от аппаратов, хотя Люська думала, что я покойник. Потом почти год провел сначала в больнице, затем – в реабилитационном центре, но о возвращении на ринг пришлось забыть. Люська ушла через два месяца после того, как все случилось. Я ее не виню: не всякая жена выдержит, что муж валяется в больнице без особой надежды на выздоровление. Я ей даже благодарен.

– Благодарен?! – изумилась Рита.

– После комы меня частично парализовало, и врачи не знали, удастся ли с этим справиться. Я жить не хотел, и только тренер и друзья меня вытащили, ну, и мать, конечно: она при мне неотлучно находилась все время, пока я в себя приходил. А потом меня такая обида и злость обуяла: думаю, докажу Люське, что я не развалина и еще на что-то способен! В общем, встал на ноги, хоть и попотеть пришлось. Потом долго не знал, чем заняться, даже пить начал, но опять друзья-приятели помогли, нашли мне это место. Я сначала артачился, не хотел ехать в какой-то Туркистан… А потом прижился тут, как видишь.

– Домой не тянет? – спросила Рита.

– Теперь мой дом здесь, – покачал он головой. – Дом там, где ты нужен. В России у меня никого не осталось. Мать умерла, братья-сестры живут в разных городах, у них свои семьи, свои дела.

В этот момент подошел официант, чтобы принять заказ.

– Что ты выбрала? – спросил Михаил.

Рита по-английски заказала салат из морепродуктов. Из того, что по-турецки назвал ее спутник, она уловила только слово «ракия». Она знала, что это турецкая водка, но сама никогда ее не пробовала.

– А тебе вина? – спросил Михаил.

– То же, что и тебе, – храбро ответила Рита, заметив при этом легкое удивление на его лице.

Заказ принесли быстро, и тут Рита поняла, что переоценила свои силы, когда попросила ракию: напиток оказался не просто крепким, а прямо-таки отвратительным на вкус! Михаил с явным удовольствием наблюдал за переменой ее лица, когда она, не задумываясь, глотнула из своей стопки.

– Наверное, – давясь от смеха, сказал он, когда Рита, сделав над собой невероятное усилие, проглотила водку, – все-таки надо было брать вино! – С этими словами он подозвал официанта и что-то ему сказал. Тот исчез, и через пару минут появился с бутылкой минеральной воды. Рита не стала ждать, пока он ее откупорит, а выхватив сосуд прямо из рук парня, дрожащими пальцами отвинтила крышку и сделала несколько глотков из горлышка. Когда она слезящимися глазами взглянула на Михаила, тот преспокойно смаковал свою ракию.

– Предупреждать надо! – выдохнула, наконец, Рита, отдышавшись и залив минералкой пылающее горло. – Это что, лекарство от кашля?!

– Прости, пожалуйста, – ответил Михаил с широкой ухмылкой, – но я думал, ты знаешь, что делаешь! Кстати, это – самый лучший сорт, какой можно найти в Турции.

– Значит, есть и хуже? – в ужасе спросила Рита. – Больше никогда не буду ничего пробовать, не проверив сначала на мышах и кроликах! А все остальное, что мы заказали, можно есть?

– Крабовый салат везде готовится одинаково.

– Слава богу! – вздохнула Рита, с опаской ковырнув вилкой в своей тарелке.

Оставшаяся часть ужина прошла без эксцессов. Они много разговаривали и шутили, наслаждаясь легким ветерком с моря. Стемнело, и воздух наполнился пением цикад. Рита и Михаил еще некоторое время посидели молча, любуясь прибоем и разноцветными огнями проплывающих мимо прогулочных катеров. На них играла веселая музыка, и до берега доносился смех пассажиров.

Принесли десерт, который выбирал Михаил, так как Рита не захотела рисковать второй раз. Она осторожно откусила кусочек от слоеного медового пирожного и воскликнула: