Ирина Градова - Последняя надежда обреченных

– Она ничего для меня не значит, – прервал ее Игорь.

– Все неверные мужья так говорят, – пожала плечами Рита.

– Но это чистая правда. Мы… переспали лишь однажды, в тот день, когда ты и я собирались отметить нашу годовщину.

Рита помнила тот день, ведь именно тогда к ней пришла мать Нади. Рита забыла о времени и не перезвонила Игорю, чтобы предупредить. Возможно, она виновата, но не настолько же, чтобы бросаться в постель с первой встречной, раз жены не оказалось под рукой!

– Ладно, – сказала Рита. – Будем считать, что ты все объяснил: я не пришла, и ты не видел другого выхода, кроме как воспользоваться услугами другой женщины.

– Не переворачивай все с ног на голову! – впервые в голосе Байрамова прозвучала обида, и Рита с удовольствием это отметила. Что ж, роли поменялись: не все же ему быть на коне!

– Я ждал тебя допоздна, а потом, поняв, что дальнейшее ожидание бесполезно, отправился в бар. Видимо, я перебрал, – ты же знаешь, я почти не пью. Один бог знает, как там оказалась Лариса. Кажется, она пришла с какой-то компанией, но, увидев меня, отделилась от приятелей и подсела за мой столик. Она давно подкатывала ко мне. Я думаю, ее интересы меркантильны: Лариса в труппе недавно и прекрасно понимает, что в ближайшее время главные партии ей не грозят. Возможно, она ожидала, что связь со мной позволит ей изменить ситуацию. Я не собирался крутить с ней любовь, но, как уже сказано, я был пьян. Лариса отвезла меня к себе домой. Ту ночь мы провели вместе, но утром я объяснил ей, чтобы она не рассчитывала на большее. Лариса сделала вид, что поняла меня, и не стала возражать. Оказывается, она отправилась к тебе рассказывать, что мы чуть ли не собираемся пожениться!

У Риты не было оснований не верить мужу: она знала, что он не стал бы врать, чтобы оправдаться.

– Допустим, я тебе верю, – задумчиво произнесла Рита после минутной паузы. – Чего ты хочешь?

– Вернись. Я обещаю, что больше такого не повторится. Что скажешь?

– Не знаю, – покачала головой Рита. – Мне нужно…

И в этот момент у бассейна появился Михаил. Сердце ее подпрыгнуло к горлу и тяжело ухнуло вниз. Рита насмерть перепугалась, представив себе, что может произойти между огромным, сильным Столыпиным и Байрамовым, который весил в полтора раза меньше Михаила! Между тем боксер медленно направился к их столику. Подойдя, он сказал:

– Вы, судя по всему, Игорь?

Байрамов оглядел внушительную фигуру Михаила с ног до головы, потом посмотрел на жену. После этого он снова перевел взгляд на Столыпина и, поднявшись с места, ответил:

– Совершенно верно. А вы…

– Михаил Столыпин, – сказал тот и протянул Игорю большую, мозолистую ладонь. – Будем знакомы.

Байрамов без малейших колебаний пожал протянутую руку. Рита сидела как приклеенная, чувствуя, что полотняные брюки прилипли к мягкому месту. Ее глаза были широко распахнуты, а рот слегка приоткрыт, потому что она не могла поверить ни своим глазам, ни ушам: мужчины тихо-мирно расположились по обе стороны от нее и начали беседовать о погоде!

Женя сидел на террасе в доме Олеси. Солнце зашло, и единственная служанка, которую хозяйка еще не отпустила, зажгла на столе плавающую свечку в форме розы. Олеся сидела напротив, с наслаждением куря сигарету с ментолом в длинном тонком мундштуке, и, хотя Фисуненко не любил курящих женщин, он не мог не признать, что Олеся даже курит красиво. Она распустила длинные черные волосы, и они тяжелой волной падали ей на плечи. К ужину бывшая модель надела длинное турецкое платье, расшитое бисером и жемчугом на груди и расклешенных рукавах, и Женя не мог оторвать от нее глаз.

– Чем еще я могу вас порадовать, Евгений? – спросила Олеся своим мелодичным, низким голосом, от которого у Фисуненко мурашки пробегали по всему телу.

– Вы и так сделали больше, чем я мог ожидать, – покачал он головой. – Такие хлопоты…

– Да что вы! – улыбнулась хозяйка дома. – Какие хлопоты? Всего лишь маленький прощальный ужин. Я люблю готовить, вот только редко приходится – времени практически нет. Кроме того, необходимость отсутствует: зачем готовить, когда в наличии целый штат прислуги? И все-таки, – продолжила она, – неужели нет ничего, что вы хотели бы у меня попросить? Вы оказали неоценимую помощь моей семье, только благодаря вам и вашей подруге моя золовка вернулась домой, а муж не умер, как надеялись Кенан и Зюбейде. Да и сама я могла бы не выбраться из всей этой истории, если бы вам не пришло в голову в ту злополучную ночь прослушать автоответчик и сообразить, где нас искать. Так что просите чего душа пожелает!

Женя точно знал, что имеет в виду Олеся. Наступил такой момент, когда он и в самом деле мог бы получить то, чего страстно желал с того самого дня, как увидел фотографию этой потрясающей женщины при обыске в доме Гаджиева.

– Расскажите, как вы познакомились с мужем! – неожиданно для себя выпалил капитан.

– С Кемалем? – удивилась Олеся: она, похоже, ожидала вовсе не этого вопроса. – Что ж, если хотите… Мы с Тимуром тогда уже начали бракоразводный процесс. Вернее, я подала на развод и скрывалась по подругам, чтобы он не сумел меня обнаружить. Из агентства я ушла еще до свадьбы и перебивалась случайными заработками. Однажды мне позвонила одна из бывших коллег и предложила поработать на туристической выставке. Это было закрытое мероприятие, только для владельцев курортов и менеджеров высшего звена. Оплату предлагали достойную, и я не стала кочевряжиться, тем более что выбирать особо не приходилось. Там мы с Кемалем и встретились. На следующий день он должен был улетать, но отложил отъезд. Потом я посетила его в Турции. Честно говоря, я ни на что не рассчитывала и не ожидала, что для Кемаля все серьезно: мне требовалась разрядка, но я и не предполагала, что получу предложение о замужестве! Вот, пожалуй, и все. Но мне почему-то кажется, Женя, что вы спросили вовсе не о том, о чем собирались. Я права?

– Я и в самом деле могу спросить, что угодно? – осторожно уточнил он.

Женщина лишь слегка наклонила голову в знак того, что он правильно ее понял.

Фисуненко набрал в легкие побольше воздуха и выпалил:

– Тогда я прошу вас, Олеся, рассказать мне, почему вы убили вашего бывшего мужа Тимура Гаджиева!

Она не вздрогнула и почти не изменилась в лице, только длинные тонкие пальцы, держащие мундштук, сжали его чуть сильнее.

– Давно вы знаете? – спросила она спустя минуту или две.

– Со времени первого визита в ваш дом.

– Где я совершила ошибку?

– Такую ошибку совершаем мы все, когда храним вещи дорогих нам людей.

Олеся вопросительно взглянула на него, не понимая, о чем речь.

– Я говорю о школьном фотоальбоме вашей сестры, – уточнил Женя. – При расследовании дела я допустил непростительную небрежность и мог бы никогда не узнать правды, если бы не случайность! Мне следовало более тщательно изучить историю вашей семьи, а я удовлетворился тем малым, что знал о Татьяне. А ведь единственное, что было мне доподлинно известно, это то, что она погибла от передозировки. Я даже не знал, что у вас и вашей сестры разные фамилии!