Аркадий Вайнер - Умножающий печаль

– Как я погляжу, – сказал я ему, – у вас тут черт не разберет, где пути магистральные, а где – запасные…

– Фу, Серега, не говори, как иностранец, – «у вас», «у нас»! – все так же мягко, но очень уверенно поправил меня Алексей Кузьмич. – У нас! Только «у нас»! Здесь все радости и горести – все наши…

– И не вздумай спорить, Верный Конь! – хлопнул меня по плечу Сашка. – Кузьмич – вице-президент и шеф службы безопасности. Он, как бывший замминистра, знает столько, что и мне не все сообщает… А, Кузьмич, правильно говорю?

Серебровский пронзительно вперился в генерала, смотрел без улыбки, и нельзя понять было, шутит он шутки или всерьез предупреждает его.

– Обижаешь, Александр Игнатьич! – притворно возмутился генерал. – Мусором, пустяками стараюсь тебе голову не засорять, зря нервы не трепать.

– Ага, я так и понимаю это, – процедил Серебровский. – Я схожу в дилинговый зал, а вы тут пока пошепчитесь…

– Сердится, – мотнул головой Кузьмич в сторону закрывшейся двери и тяжело вздохнул. – Конечно, прав он, крупный кикс мы сделали…

– В чем? – поинтересовался я.

– Проблема у нас, – озабоченно забурчал Кузьмич. – Недоглядели мы Кота Бойко.

– То есть?

– Ему еще два года сидеть было. Год, десять месяцев, двенадцать дней. Там он у нас был под приглядом, – вздохнул Сафонов. – Не отследили мы ситуацию…

– Не пришибли, что ли? – поинтересовался я.

– Нет, так вопрос вообще не ставился. Но Гвоздев, хозяин «Бетимпекса», сумел ему провернуть помилование. Ну, мол, с учетом личности осужденного, выдающихся прошлых заслуг и примерного поведения. Через комиссию по помиловке и Администрацию Президента продвинули мгновенно и бесшумно…

– А что, у Кота действительно было примерное поведение?

– Ага, как же! – зло крякнул генерал – Примерное поведение! Бойко с первого дня – вождь лагерной отрицаловки! А мы ушами хлопали, пока Гвоздев шустрил под ковром… Срам!…

– А зачем это «Бетимпексу»?

– Как зачем? – удивился вопросу Кузьмич. – Тебе Серебровский еще не объяснял?

Я покачал головой – не объяснял.

– Гвоздев – это наш Гитлер, – сообщил Кузьмич с чувством. – Гвоздев – акула империализма, коммунист, враг народа, политическая проститутка, наймит сионизма, фашист, уголовник, миллиардер и бессовестная гадина…

– Понятно, – засмеялся я. – Одним словом, ваш основной конкурент и враг. Зачем ему Кот?

– Не «ваш», а «наш»! Наш враг! – напомнил напористо Кузьмич и взял со стола потрепанную папку. – Это копия лагерного дела Бойко. Опустим детали… По донесениям лагерной агентуры, Бойко неоднократно грозился убить Серебровского, как только окажется на свободе. Я думаю, что в устах Бойко это не пустые угрозы. Наверняка Гвоздев потратил сумасшедшие деньги, чтобы выпустить Кота на боевую тропу.

– Как вы, Алексей Кузьмич, представляете себе развитие событий?

– А чего тут представлять? Как доска просто… Они будут держать Бойко на коротком поводке – ему нужны укрытие, деньги, транспорт, оружие. Реальной связи с «Бетимпексом» они ему никогда не дадут, он вообще может не знать, кто его наниматели. Им важно вывести его на покушение, тогда дело, можно сказать, сделано…

– Для этого покушение должно быть успешным, – осторожно заметил я.

– Совсем необязательно, – отрезал Кузьмич. – Удачное покушение – это для них запредельный успех. Если оно удалось, в тот же день Бойко угрохают – шандец котенку, больше никаких концов нет. При этом надо помнить, что в любом случае во время покушения наши бойцы набьют Кота свинцом, как водолазный башмак. Допрашивать некого будет, следов, поверь, тоже не останется…

– Не понимаю, Алексей Кузьмич! Им же Серебровский нужен, а не Кот!

Генерал помолчал, задумчиво побарабанил пальцами по столу, потом негромко спросил:

– Тебя самого никогда охотники за флажками не гнали? Облаву на себя представить можешь?

– Только в общих чертах…

– Тогда и я в общих чертах постараюсь объяснить тебе кое-что. Серебровский – отечественного розлива финансово-промышленный магнат, их у нас еще олигархами кличут – для убедительности. Ежедневно ему приходится принимать решения ценой в десятки или сотни миллионов, и от их правильности зависит жизнь невероятного количества людей.

– Вот как раз эту часть мне Серебровский объяснил, – признался я.

– Но он тебе, наверное, не объяснил, каково принимать эти решения, когда в затылок тебе наведен карабин… Вот для этого Гвоздев выволок из клетки вашего боевого Кота.

– И что, вся ваша грозная контора не может обеспечить безопасность Серебровскому?

– Раньше – могла.

– А теперь?

– Теперь – не знаю. Два новых обстоятельства возникли. Первое – Бойко. Там, у Гвоздева, сидят ребята не пальцем деланные, вызволить Бойко на оперативный простор – это они гениально удумали…

– В чем гениальность-то?

– В том, что Бойко – не вонючий наемный киллер. Сейчас киллеров в Москве толчется, как раньше лимитчиков… Вопрос цены. Но как бы магнаты ни воевали между собой, никто из них не станет нанимать на конкурента киллера – риск катастрофического скандала слишком велик. А Бойко – самонаводящееся оружие. Наши психологи сделали анализ – психодинамическая модель называется…

– Кот бы умер от хохота, кабы знал…

– Может быть. От хохота приятней, чем от пули. Правда, хорошо смеется тот, кто смеется без последствий, – мрачно сообщил генерал.

– И что эта самая модель показала?

– Максимальную степень опасности. Установить какую-то связь Бойко с «Бетимпексом» будет практически невозможно. Бойко – стрелок высочайшего класса, оптимально подготовлен физически, он спортсмен мирового уровня. Двадцать пять лет дружил с Серебровским и знает его, как самого себя. И самое главное – он не корыстный наемник. Он упертый двужилистый чемпион, и цена победы ему безразлична. Ему важно это сделать, доказать, победить! Сейчас он живет одной сверхценной идеей – показать всем, что он разрушил магната Серебровского! Что он – Кот Бойко – сильнее хитрости, денег, власти. Он – судьба! Его цель – это и есть Божья воля…

– Алексей Кузьмич, это вы так думаете или это модель ваших психологов? – спросил я осторожно.

– Так думают психологи. Мне пока нечего им возразить.

– А какое второе обстоятельство? Вы говорили о двух обстоятельствах…

– Второе – самое главное. Раньше я бы от Бойко как-нибудь отбился – и намордник бы ему нацепил, и босса прикрыл. Но Серебровский решил участвовать в губернаторских выборах, а вот это – полный ахтунг! Публичный политик на выборах не может быть стопроцентно прикрыт. На выборах он привлекательная и легкая мишень.

– Это я понимаю. Митинги, хождения в народ, пресс-конференции, массовые гуляния…