Кирилл Казанцев - Право на кровь

Макс вышел на улицу, перекинул ключ через забор и пошел к городу. Топал он долго, больше часа. Чувство нереальности происходящего не отпускало его всю дорогу. Макс даже был рад дождю, шагал по лужам, не чувствуя холода, иногда встряхивался и шел дальше. А потом вместо одури накатила усталость, да так резко, что он с трудом гнал от себя желание уснуть под ближайшим кустом.

Макс дотащился до дачи, стянул с себя мокрую одежду и свалился на диван. Он отключился моментально, будто сознание потерял.

Макс очнулся от солнца, светившего в глаза, еще покрутился на диване, потом кое-как поднялся, подошел к окну. От туч и следа не осталось, солнышко припекало, точно в июле.

В смородине трещали дрозды, хотя жрать им там было уже нечего, а остатки урожая валялись на земле. Но птицы падалью брезговали, скакали по веткам в поисках свежих ягод и гнусно орали при этом. Макс поискал, чем бы в них швырнуть, перегнулся через подоконник, и тут зазвонил мобильник.

Дубровин, будь он неладен, поинтересовался здоровьем, самочувствием приятеля и сообщил, что подъедет через пару минут. Вернее, он уже тут. Не будет ли Макс так любезен впустить гостя.

Выглядел он паршиво. Макс не видел его таким, наверное, с тех черных дней прошедшей весны.

Юрка огляделся с таким видом, точно оказался в этом доме впервые в жизни, потоптался в дверях и прошел следом за Максом в кухню. Тот поставил чайник, открыл холодильник, поглядел в его пустое нутро и захлопнул дверцу. На завтрак придется ограничиться чаем, а потом топать в магазин.

Макс сел на подоконник, подставил затылок солнцу. Грело так, будто на юге оказался, только рядом не море плещет, а пернатые мародеры в кустах галдят, дерутся за добычу.

Юрка устроился на табуретке, привалился спиной к стене и тоже смотрел в окно, куда-то мимо Макса, будто в параллельное измерение. Он сидел спокойный, чуточку сонный и какой-то растерянный, молчал, но Макс спиной чувствовал его взгляд.

Понятно, что Юрка притащился не просто так. Есть разговор, но приятель пока не решается его начать, ждет чего-то или собирается с мыслями. Беседа будет не из приятных, это к гадалке не ходи.

Засвистел полупустой чайник, Макс разлил кипяток по чашкам, кинул в каждую по пакетику, сел напротив Дубровина и принялся размешивать ложечкой сахар. Юрка глянул на чашку, на Макса и снова уставился в окно, будто ворон считал, вернее, дроздов. Те уже дрались в кустах и трещали на своем птичьем языке так, будто матом друг друга крыли.

Юрка полоскал в чашке пакетик с заваркой и пристально смотрел на разводы янтарного цвета. Он словно любовался ими.

Макс отхлебнул сладкого кипятка, не выдержал и спросил:

– Что хотел?

С таким же успехом он мог обращаться к дроздам за окном. Но те, услышав его, немедленно улетели бы, а Юрка будто оглох. Он отпил немного чая и снова откинулся к стене, держа чашку в руках.

Молчание начинало напрягать Макса. От Юркиного взгляда ему становилось не по себе. Дубровин наливался чаем, как гадюка ядом. Его взгляд сделался острее, на лице мелькнула и пропала быстрая гримаса.

– Ты мне ничего рассказать не хочешь?

Его расслабленный вид и небрежный тон могли обмануть кого угодно, но Макс знал Дубровина очень давно и слишком хорошо, чего уж там. Он моментально понял всю подоплеку вопроса, догадался, куда клонит Юрка.

Макс подобрался и ответил так же небрежно, стараясь говорить в тон приятелю:

– В смысле?.. Не понял, давай еще раз.

Юрка еле заметно кивнул, будто не ждал другого ответа, и пояснил так же спокойно, даже голоса не повысив:

– О вчерашнем.

– А что такое? – старательно удивился Макс, чувствуя неприятный холодок в области затылка.

Странно, еще пару минут назад солнце било точно в спину, а сейчас светит прямо. Через стол протянулась теплая золотая полоса.

– Не включай дурака, Макс. Кто это был? Лучше сам скажи, и я подумаю, что можно сделать. Жаров пока не в курсе. Он с тобой по-другому разговаривал бы.

Казалось, что каждое слово дается ему с трудом. Дубровин так старательно выговаривал их, будто практиковался в иностранном языке. Он снова прикрыл глаза, словно щурился от солнца, но это опять-таки было обманом зрения.

Юрка не просто злился, он пребывал в бешенстве, держался из последних сил. Резьбу ему могло сорвать в любой момент. Она и так уже полгода держалась на честном слове.

Повод для визита обозначился сам собой. Дубровин вчера что-то видел или слышал, из чего сделал свои выводы. Вот он и явился обсудить кое-какие нюансы. Внести ясность, так сказать.

– Откуда же я знаю, – осторожно сказал Макс. – У меня еще испытательный срок, опыта нет.

Он говорил, а сам поглядывал по сторонам. Плохо дело, ничего подходящего под рукой нет, кроме хлебного ножа. Но до него еще дотянуться надо, он в ящике лежит. Юрка сейчас как граната без запала, рвануть может, когда не ждешь. Сейчас тот «макаров» очень пригодился бы.

– Мне-то не ври. – Юрка сунул руки в карманы и навалился животом на стол. – Этот вчерашний олень – не клиент. Они так себя не ведут, это реальный спец. Я еще в кафе заметил, как вы в гляделки играете. Кто это был?

– Я почем знаю? – Макс подался навстречу Юрке. – Ты сам сказал, что он по рекомендации. Жарова спроси, где он этих оленей находит.

– Не твое дело, – огрызнулся Дубровин, не сводя с Макса взгляд. – Так кто это был? Ты его знаешь?

– Юрка, ты реально псих. Сам подумай – откуда…

Дубровин рывком поднялся на ноги. Стол мотнулся, чашка упала на бок и покатилась. Макс поймал ее у края стола, вскочил на ноги и оказался с Юркой лицом к лицу. Тот был чуть ниже ростом и комплекцией помельче. Но от него буквально разило не просто злостью, а уже нескрываемой яростью, которая того и гляди плеснет через край.

Макс невольно отшатнулся, поставил чашку в мойку и мельком глянул в окно, прикидывая пути отхода. Делов-то: просто спикировать в смородину, перекатиться через газон. Дальше бегом к забору, к дальнему углу, где помещался старый сарай, набитый разным хламом. В стенке имеется дыра, ведущая в соседний двор. Правда, хозяева не знают об этом, да им и незачем.

– Ага, псих, как и дружок твой. – Юрка шагнул навстречу, оттесняя Макса от окна. – Ему человека убить – как два пальца об асфальт.

– Не только ему…

Максу не давали покоя руки Юрки, засунутые в карманы. Он там что-то припрятал, и этот момент требовалось немедленно разъяснить.

Зато поблизости обнаружилось кое-что приятное, а именно топор, старый, тяжелый, на потрескавшемся топорище. Деревяшка, отполированная ладонями, торчала между шкафом и плитой. Макс больше туда не глядел, но старался держаться неподалеку.

Юрка же пер напролом. Он будто ничего перед собой не видел, налетел на табуретку, сшиб ее на пол, перешагнул, двинул дальше.