Марина Серова - Ласточка смерти

– Оставь мне номер своего сотового, – попросила я.

– Зачем? – Денис был немного удивлен.

– На всякий случай, – ответила я и вынула свой мобильник, приготовившись записывать номер.

Парень продиктовал мне цифры, я записала их в память телефона.

– Теперь иди и будь осторожен.

– Скажите, а когда я смогу гулять без телохранителя? – Дениса явно тяготило присутствие посторонних. У него уже была своя личная жизнь, и Сергей мешал ему. Нужно приободрить подростка, в противном случае есть опасения, что он может сбежать.

– Потерпи немного, я скоро выясню, в чем дело, и тогда сможешь гулять один столько, сколько тебе захочется.

– А когда это будет? – Парню не терпелось от нас избавиться.

– Очень скоро, – с улыбкой ответила я.

Денис вздохнул, повернулся на сиденье и вышел из машины.

– До свидания, – сказал он напоследок и неторопливо пошел к крыльцу.

Я провожала его глазами, когда вдруг заметила чей-то силуэт, мелькнувший в тусклом свете единственного горящего окна. Секунду спустя я стояла рядом с машиной и пыталась разглядеть того, кто прятался в кустах. Силуэт исчез. Но он не мог исчезнуть без следа и без звука. Просто этот человек спрятался и ждал. Но чего? Он ждал, когда я уеду? Возможно. Денис уже был на крыльце. Вот он вынимает из кармана ключи и вставляет их в замочную скважину. Я потихоньку двигаюсь по направлению к кустам, не спуская глаз с подростка. Вот он открыл дверь, вошел и зажег свет в холле. Одной рукой я раздвигаю ветви, а другой вынимаю пистолет. Кажется, все. Денис закрыл дверь, щелкнул замком и…

…Не знаю, сколько я пролежала на земле, но, приходя в сознание, я почувствовала, что у меня жутко болит голова. В глазах мелькали зеленые звезды с коричневым ободком, и все вокруг кружилось, словно в медленном вальсе.

Я потрогала рукой голову и убедилась, что крови нет. «Просто оглушили», – подумала я и пошарила рукой вокруг. Пистолета не было. Кто-то взял его, пока я лежала без сознания. Подумай я об этом раньше, я не полезла бы в кусты искать того, кто там прячется. Говорили же в Ворошиловке: оружие нужно беречь пуще глаза.

Я медленно села: боль в голове усилилась. «Да, Охотникова, тебе нужна медицинская помощь», – констатировала я и взяла в руки телефон. Для начала нужно позвонить Денису. Я вызвала его номер и стала ждать.

Денис долго не откликался, но, наконец, взял трубку:

– Алло! Женя, это вы?

Как я рада была услышать его голос! Он жив и невредим. Видимо, тот, кто прятался в кустах, а после меня оглушил, не стал при мне претворять в жизнь свои намерения. Я уже не сомневалась, что около дома поджидали Дениса. Но откуда преступники узнали, что он вернется домой один? Они что, тоже проводят свое расследование? А может, кто-то сообщает им, когда и куда пойдет подросток без телохранителя? Кто же сообщает им маршрут? Или кто-то караулит у коттеджа каждую ночь? Столько вопросов, и ни одного ответа. Голова болит невыносимо. Нужно позвонить… Куда нужно позвонить?.. Нужно позвонить Михаилу! Он же работает на «Скорой», и он – травматолог. А мне срочно нужна консультация врача. Моя работа не завершена, и я должна твердо знать, что будет со мной завтра. Я взяла телефон и полистала адресную книгу. Вот его номер.

– Алло! – откликнулся Михаил. – Женя? Что так поздно? – Голос у него был немного сонный, но, по-видимому, он бодрствовал.

– Доброй ночи! – сказала я, пытаясь справиться со своим голосом. Он почему-то то звучал, то пропадал.

– Что-то случилось? – догадался Михаил. – Где ты? Ты ранена? Почему ты молчишь? – Он задавал вопрос за вопросом, а я все никак не могла собрать мысли, чтобы на них ответить.

– Меня оглушили, – пожаловалась я, – очень болит голова.

– Где ты? Я сейчас приеду, – пообещал он.

«Приеду» – это хорошо, но я не могу позволить, чтобы посторонний человек вмешивался в кашу, которую заварили вокруг отпрысков Гончарова. Я назвала адрес ближайшей девятиэтажки и попробовала сесть за руль.

Машина завелась с полоборота, и я, превозмогая головную боль, выехала из двора. Нужно было успеть до приезда Михаила поставить машину в подворотне дома напротив. Сжав зубы, я припарковалась, повернула ключ зажигания и откинулась на сиденье. К моему удивлению, боль постепенно улетучивалась, хотя после потери сознания мне не хотелось делать ничего.

Завизжали тормоза, и допотопная «Лада» припарковалась рядом с моим «Фольксвагеном». Из машины выскочил Михаил и стал озираться по сторонам. Я постучала пальцем в стекло. Он посмотрел в мою сторону, бросился к «фольку» и открыл дверцу.

– Привет! Ты в порядке?

– Не совсем.

Стресс давал о себе знать, да и время было уже позднее. Мне не хотелось ни говорить, ни двигаться, и Михаил это заметил.

– Как ты себя чувствуешь? Что случилось? – сказал мой новый знакомый, садясь на переднее сиденье.

Я вкратце описала ситуацию, намеренно упустив некоторые подробности.

– Поехали в больницу. У тебя сотрясение мозга.

– Может, обойдется? – Мне не хотелось в больницу. Мало того что врачи не разрешат мне продолжать работу, они обязательно вызовут полицию, которая будет допытываться, где и кто меня ударил по голове. А это не входило в мои планы. Расследование было в самом разгаре, и преступник не должен об этом знать.

– Что значит обойдется? Тебе нужен постельный режим. И диета… Надо пропить ноотропы…

Михаил принялся перечислять, что мне нужно пропить, что нужно «проесть», – в общем, сделал все, чтобы мне стало скучно.

– Отвези меня домой, – попросила я, – сейчас ночь, и вряд ли кто будет интересоваться, есть ли у тебя доверенность на машину.

Михаил с сомнением посмотрел на меня и покачал головой.

– Я выпишу тебе рецепт. Пропьешь это лекарство и из дома – никуда.

– Сколько ты хочешь, чтобы я сидела дома? Мне, между прочим, завтра на работу, а у телохранителей выходных нет.

– Придется взять отпуск, – твердо сказал он, вылез из машины и зашел со стороны водителя. – Пересаживайся. – Он подождал, пока я перелезу на пассажирское сиденье, и сел за руль. – Сейчас заедем в аптеку, купим лекарство, а потом я отвезу тебя, куда скажешь.

Я согласилась. Видимо, от травматолога так просто не отделаешься и мне придется-таки пить горькие таблетки! Голова уже не болела, и я начала строить планы на завтра. Об этом я и сказала моему доктору. Он ничего не ответил, только упрямо сжал губы, завел машину и выехал из подворотни.

Мы ехали медленно: видимо, Михаил привык водить свою «Ладу», и тонкости управления «Фольксвагеном» давались ему не сразу. Конечно, чужая машина – это чужая машина. Я старалась подсказать ему, что нужно делать в каждом конкретном случае, и указывала дорогу к моему дому. По пути мы завернули в круглосуточную аптеку. Мой травматолог вышел из машины, постучал в дверь и наклонился к открывшемуся окошку: здесь опасались грабителей. Конечно, кто знает, сколько денег у них в кассе. Я поймала себя на том, что мыслю как преступник. Меня это несколько развеселило. Минут через пять Михаил вернулся, неся в руке яркую коробочку.