Марина Серова - Ласточка смерти

Головной офис Волгапромбанка расположился в самом центре Тарасова, напротив городской думы. Эта часть города давно была облюбована его администрацией. Недалеко от городской думы находилась областная, а напротив них – головные офисы нескольких крупных банков и большой ювелирный магазин. Неподалеку была автостоянка с размеченным асфальтом, где стояли машины клиентов банков и солидных посетителей обеих дум. С самого краю я нашла свободное место и поставила туда свой «фольк».

Перед фасадом городской думы была разбита огромная клумба. Точнее, это были четыре разные клумбы, объединенные одним цветочным мотивом. В центре каждой росли розы, внутренний круг был образован разноцветными петуниями, а края обрамлял зеленый газон, издали напоминавший темный бархат.

Пройдя мимо этой роскоши, я перешла на другую сторону и подняла глаза, осматривая здание банка. Его огромные, чисто вымытые стекла отражали солнечные лучи, а лестница, ведущая внутрь, была отделана розовым мрамором. В общем, человек, волею судеб оказавшийся в этом месте, должен был понимать: здесь обитают только сильные мира сего. Все прочие должны довольствоваться небольшими филиалами с архитектурой попроще.

Я поднялась по лестнице и открыла массивную дверь со львами на створках. Возле лестницы была будка охранника. Из-за стекла, отгораживающего внутреннее пространство от коридора, на меня смотрел мужчина с кобурой на поясе. У меня он спросил паспорт, после чего выдал пластиковую карту с дырочками и объяснил, куда ее приложить, чтобы сработал турникет. У него я узнала, что кредитные специалисты сидят на первом этаже сразу за поворотом.

Я открыла дверь нужного мне кабинета и спросила:

– К вам можно?

– Да, проходите, – торопливо пригласила меня средних лет стройная блондинка в узкой черной юбке и светлой кофточке с синим фирменным галстуком, – присаживайтесь, – она указала мне на кресло рядом с ее столом. К кофточке был прикреплен бейдж с должностью, именем и фамилией сотрудника банка, таким образом я узнала, что она ведущий кредитный специалист и зовут ее Светлана Геннадьевна Холодова.

«Соблюдают все правила общения с клиентами, – подумала я, – даже сесть предлагают рядом, а не напротив, чтобы создать непринужденную обстановку».

Когда я села, Светлана Геннадьевна выложила передо мной пачку буклетов с рекламой услуг Волгапромбанка.

– Вот, ознакомьтесь, пожалуйста, с нашими предложениями, – сказала она с заученной улыбкой. – Вы хотите взять кредит или разместить у нас средства?

– И то и другое, – ответила я, перебирая разноцветные книжечки.

– А конкретнее?

Куда уж конкретнее: меня никогда не интересовали такого рода услуги, а теперь я должна сориентироваться в течение нескольких минут! Может, попробовать начать с кредита? Мне как раз попался буклет на эту тему.

– Кредит, – вздохнула я, – ипотека.

– У вас есть собственные средства или вы хотите взять кредит на всю сумму?

Интересный вопрос. А сколько сейчас стоит однокомнатная квартира?

– Давайте на всю сумму.

– С залогом, без залога? – начала меня пытать Светлана Геннадьевна.

– А что считается залогом? Машина? Квартира?

– И то и другое, но квартира лучше.

– Чем?

– Можно взять кредит на бо́льшую сумму.

– Хм… – По-моему, мне пора интересоваться заместителем председателя правления, а то она меня либо запутает, либо уговорит взять кредит. – Светлана Геннадьевна, а как я могу увидеть Антона Павловича? – В знак окончания нашего разговора я положила буклет в сумочку.

Светлана Геннадьевна засуетилась, покраснела, но быстро овладела собой. Наверное, она решила, что сделала или сказала что-то не так, поэтому клиентка хочет обратиться непосредственно к руководству банка.

– Вам Антон Павлович нужен по личному вопросу? – В глазах Светланы Геннадьевны светилась надежда. Они будто говорили: не жалуйтесь на меня, я делаю все что могу.

– Не совсем, – надменно произнесла я, – но кредита это касается только отчасти.

Сразу погрустневшая Холодова стала объяснять, как найти кабинет заместителя председателя правления.

– Выйдете отсюда, повернете направо, там будет лифт. Третий этаж, офис триста третий. А потом возвращайтесь ко мне, я не озвучила вам еще одно эксклюзивное предложение. Только для вас. – Светлана Геннадьевна улыбнулась мне очаровательной улыбкой.

Я пробурчала в ответ что-то вроде «чуть позже» и вышла из кабинета. Лифт нашелся сразу: теперь я ориентировалась в здании немного лучше, чем тогда, когда вошла в него с улицы. Он стоял на первом этаже. Я вошла в кабину, нажала нужную кнопку, двери со звоном закрылись, и я почувствовала, что поднимаюсь вверх.

Когда лифт приехал на третий этаж, двери с таким же звоном открылись, и я вышла. Кабинет Антона Павловича нашелся сразу по мягким коврам, которыми была устлана часть коридора и приемная. В остальных помещениях ковров не было.

В приемной сидела секретарша на вид чуть моложе меня. Ее холеное лицо было покрыто тонким слоем пудры, под которой угадывалась молодая загорелая кожа. Легкий умелый макияж подчеркивал естественную красоту ее лица, а темные румяна оттеняли блеск ухоженных каштановых волос. Девушка была в белом хлопчатобумажном сарафане и легкой светло-голубой вязаной кофточке.

– Добрый день, – поздоровалась я, – Антон Павлович сейчас свободен?

– Добрый, – ответила секретарша, – как вас представить?

– Евгения Охотникова, телохранитель.

У девушки сделались большие глаза, она внимательно осмотрела меня с ног до головы и задумалась. Сначала на ее лице я прочла восхищение, но потом оно сменилось обычной секретарской подозрительностью.

– А какой у вас вопрос?

– Вопрос касается безопасности детей его бывшего партнера, Павла Гончарова. – Я изо всех сил старалась сохранить имидж.

Услышав фамилию погибшего шефа, девушка опустила глаза и погрустнела. Может быть, Павел Гончаров был ей небезразличен?

– Ждите, сейчас я доложу, – сказала она и исчезла за массивной дверью кабинета. Через минуту она вернулась и настежь открыла дверь. – Проходите, вас ждут, – сказала она и посторонилась, пропуская меня внутрь.

Антон Павлович сидел за массивным дубовым столом. Он был средних лет, с залысинами на висках и ухоженным лицом, выдававшим человека, привыкшего следить за внешностью. Его русые волосы были аккуратно подстрижены и зачесаны назад, дорогой пиджак по-летнему расстегнут, а ворот рубашки украшал темно-синий галстук с заколкой. Когда я вошла, он вместе с креслом повернулся в мою сторону. При этом глазок на заколке заиграл на солнце так, как может играть только бриллиант.

– Добрый день, Евгения. Чем могу вам служить? – Синельников не стал тратить слов даром, а сразу перешел к делу: – У вас есть что сообщить мне о детях погибшего Гончарова?