Роберт Уилсон - Расплата

– Нет. Он испугался?

– И запаниковал, – кивнул Боксер.

В зале прилета аэропорта Гатуик было, как всегда, людно. Толпы людей теснились у прохода к зоне таможенного контроля. Мерси держалась на расстоянии. Коридор, по которому должны были пройти прибывающие пассажиры, был перед ней как на ладони. Рейс Эми уже приземлился.

От заполонившего аэропорт запаха жареной еды Мерси мутило, но, похоже, дело было все-таки в нервах. Ее мучило чувство невыполненного родительского долга. Наверное, причина ее неудач крылась в отсутствии материнской заботы, ведь Мерси потеряла мать в семь лет, а также в чрезмерной строгости, в которой всех пятерых детей держал ее отец-полицейский. Возможно, материнство было ей неприятно еще и потому, что, будучи старшей, она вынуждена была заботиться о братьях и сестрах. Поэтому сама Мерси становиться матерью не спешила. Ребенка они с Боксером не планировали, Эми родилась вскоре после того, как они разошлись. В итоге Мерси мало что могла дать дочери: строгое воспитание в отцовском духе было не по душе, а ничего другого она предложить не могла. Да и о каких хороших взаимоотношениях могла идти речь, если Эми была продуктом сомнительного наследия Чарльза Боксера – человека, который рос без отца, воевал, работал один, никогда, насколько ей было известно, не влюблялся по-настоящему, а теперь, после увольнения из «GRM», отдалился от них еще сильнее.

Ворота открылись, и появилась Эми. Ее округлое смуглое лицо с полными темными губами обрамляли тугие осветленные локоны. Уверенным взглядом светло-зеленых глаз она окинула толпу людей. На ее плече висел небольшой рюкзачок, за собой она катила огромный голубой чемодан. Его Мерси раньше не видела, к тому же он явно был слишком велик для поездки на выходные.

Мерси медлила, выжидая. Как только Эми прошла коридор, навстречу ей из толпы вынырнул чернокожий мужчина в длинном кожаном пальто. Ему было около тридцати, голову украшали короткие африканские косички, вокруг шеи был обернут белый шарф. Наметанный глаз Мерси ничего преступного в нем не уловил. Поцеловав Эми в щеку, он забрал у нее чемодан. Слегка приобнял за плечи, но тут же отпустил. Со стороны все это выглядело, будто старший брат приехал встречать сестру. Мерси подняла телефон и сфотографировала их. Переговариваясь на ходу, Эми со спутником направились в сторону стоянки и железнодорожного вокзала.

Мерси дождалась, пока они отойдут метров на двадцать, и двинулась следом. Поток людей из поезда разделил их как раз в тот момент, когда Эми отстранилась от своего спутника и встала на эскалатор, ведущий вниз к платформам. Мужчина ушел с чемоданом, Мерси последовала за дочерью. Обратный билет у нее уже был, и она спустилась вслед за Эми в ярко освещенный зал ожидания.

Мерси задержалась на затененной платформе, глядя через окно на Эми. Поведение дочери ее заинтриговало. Эми разговорилась с семейной парой среднего возраста, на вид им было за сорок. Дочь вела себя непринужденно, ее собеседники смеялись. На их месте могли бы быть… На их месте должны были быть Чарли и Мерси, но их там не было. Ощущение невыполненного долга снова поглотило ее с головой. Не в силах оторваться, она наблюдала сцену в окне, словно завораживающее представление. Мерси подходила все ближе и ближе, пока ее лицо не оказалось вплотную к стеклу. Ее дочь продолжала беспечно болтать, строя смешные рожицы. А потом она подняла взгляд.

Первым, что Мерси прочитала на ее лице, был страх, быстро сменившийся злобой.

– Бли-и-ин! – раздалось у нее за спиной.

Мерси обернулась и увидела Карен – та как раз подходила к залу ожидания. Ее лицо тоже выражало страх. Неужели это единственное чувство, которое она внушала людям? Ах нет, еще часто бывает злость.

– Что… что вы тут делаете, миссис Данква?

– Хотела вас встретить с самолета.

Дверь в зал ожидания оглушительно хлопнула.

– Как всегда! Как, блин, всегда! – Эми зло тыкала в мать пальцем. – Никак не перестанешь играть в копа, а? Даже с собственной, блин, дочерью?

На мгновение Мерси дрогнула, задетая внезапной переменой в поведении дочери. С чего вдруг такая ярость? А ведь минуту назад она так обворожительно улыбалась. И где эта улыбка теперь?

Но Эми говорила правду. Мерси ничего не могла с собой поделать – инспектор Данква внутри ее тут же взяла себя в руки. Того, кто тринадцать лет прослужил в лондонской полиции, не может выбить из колеи семнадцатилетняя девчонка.

– Если бы я решила поиграть в копа, то тебя и твоего дружка ждал бы на выходе теплый прием и арест по обвинению в контрабанде, – отрезала Мерси. – Что бы ты тогда делала, Эми Боксер? Вообще-то, я и сейчас могу тебе это устроить, фотоулика у меня есть.

Мерси показала в телефоне сделанный ранее снимок. Дочь только широко раскрыла глаза.

– Лучше честно сознайся. Что было в чемодане?

Эми молчала. Ее душили переполнявшие ярость и унижение. Еще бы, поймали с поличным на глазах у друзей!

– Там были сигареты, миссис Данква, – быстро сказала Карен. – Вот и все. Честное слово. Просто сигареты.

Исабель готовила предназначавшуюся для званого обеда утку с рисом. Фрэнк показал Боксеру свободную комнату наверху. Тот кинул сумку на кровать и спросил, где можно разместить записывающую аппаратуру.

Они спустились этажом ниже, в комнату с односпальной кроватью, столом и стулом. Боксер подключил записывающее устройство к телефонной линии, Фрэнк наблюдал за его действиями с порога. Чарльз узнал у него домашний номер Исабель и ввел его в устройство. Затем подключил ноутбук и добавил номер мобильного Алишии в базу отслеживания «Щита». Сигнала не было.

Боксер чувствовал, что д’Крушу хочется о чем-то его спросить, но продолжал работу. Фрэнк ходил туда-сюда, изредка поглядывая в окно на темный двор.

– Что чувствуешь, когда убиваешь человека? – не выдержал он наконец.

– Зачем вам знать? Собираетесь кого-то убить?

– У меня кишка тонка, – признался д’Круш.

– Вот уж не подумал бы.

– Мне часто доводилось играть гангстеров, которые убивали людей, но сам я никогда этого не делал.

– Среди знакомых режиссера не было гангстеров, которые это делали?

– Были, но я остерегался спрашивать. Да и подходящего момента не представлялось, нужно было соблюдать определенный… этикет.

– Ваше любопытство подогрел инцидент по дороге сюда?

– Нет, я спрашиваю, потому что мне хочется знать. И потому, что вы достаточно умны, чтобы мне ответить откровенно.

– Могу сказать одно. – Боксер повернулся к Фрэнку. – Стоит однажды убить, как привычный мир людей перестает для тебя существовать. Дороги назад нет, ведь ты совершаешь величайшее зло, которое способен причинить один человек другому.