Роберт Уилсон - Расплата

– Почему ты презираешь мать, но обожаешь отца?

– Мать любит меня, не зная, что я за человек.

– А отец?

– Он понимает меня, а я понимаю его.

– Что в первую очередь зацепило тебя в Джулиане?

– Может, хватит уже о нем?

– Так проще перейти к другим вопросам.

– Джулиан не обращал на меня внимания. По крайней мере, так казалось.

– В сексуальном отношении?

– Во всех отношениях. Пришлось приложить немало усилий, чтобы он меня заметил. Другие на его месте тут же таяли.

– По-прежнему не понимаю, что ты в нем нашла. Он знал, чего хочет, не обращал на тебя внимания – что тут привлекательного? Было в нем хоть что-нибудь хорошее?

– Уж точно не его внешность, – отрезала Алишия. – У него были ужасные зубы, он говорил, что это от амфетамина.

– Я просил отметить что-нибудь положительное.

– Он был умным, на все имел свою точку зрения.

– Как и еще несколько тысяч парней в Оксфорде. Алишия, не испытывай моего терпения.

Что покорило ее, сделало одержимой? Вопрос не давал Алишии покоя.

– Он сказал тебе свое настоящее имя?

– Какое еще настоящее имя?

– Газетчики раскопали, что на самом деле его звали Джон Блэк. Он что-нибудь рассказывал о родителях? Кто они, где жили?

– Его отец торговал авиационным топливом. Мать была юристом. Жили они на Олд-Бромптон-роуд. Мы как-то проезжали мимо.

– Внутрь не заходили?

– Он не ладил с родителями.

– Джулиан оказался за решеткой в тридцать один год. К тому времени его отец уже семь лет как умер от рака печени. Мать живет на пособие в Ноттингеме. Сообщали, что ей сорок шесть. Наглядная иллюстрация к статистике, согласно которой Англия занимает первое место в Европе по числу подростковых беременностей. И еще одна деталь, о которой ты могла не знать: Джулиан был должен Абиоле тридцать тысяч. Из-за наркотиков он был по уши в долгах. Вот и пообещал Абиоле, что познакомит его с тобой.

Алишия почувствовала, будто ее заживо замуровали в склеп.

– Если у тебя остались сомнения, вся информация есть в открытом доступе, – сказал голос.

Она уставилась в окутывающую ее тьму. К глазам подступили слезы, и, чтобы остановить их, Алишия часто заморгала, задевая ресницами бархат маски.

– Подумай еще раз, что именно в Джулиане заставило тебя потерять голову.

12 марта 2012 года, понедельник, 7:30

Юго-западный Лондон, Марсхэм-стрит,

Министерство внутренних дел

Министр внутренних дел Наташа Рэдклифф не ожидала увидеть в кабинете незнакомца – крепкого скуластого брюнета с едва заметным шрамом под левым глазом.

– Саймон Дикон, из МИ-шесть, руководит азиатским направлением внешней разведки, – представила его Джойс Хантер из МИ-5. – Его присутствие поможет нам сэкономить время.

Наташа покосилась на брюнета: сдвинув брови, он внимательно ловил каждое сказанное слово. Ее, безусловно, не обрадовало, что небольшая услуга, оказанная министру предпринимательства, теперь обратилась против нее. Утром Мервин Стэнли сообщил о вчерашнем покушении на Фрэнка д’Круша в Найтсбридже. Новость быстро облетела все высокопоставленные круги и в свете предстоящей Олимпиады особенно всполошила Барбару Ричмонд, министра безопасности. Поэтому Наташа решила, что правильно будет обсудить похищение и покушение с сотрудниками разведки, пока пресса не разнюхала подробностей.

– Вы слышали о Фрэнке д’Круше? – обратилась она к Дикону.

– Разумеется, – отозвался тот. – Известный бизнесмен, постоянно мелькает в новостях. В связи с его инвестициями в промышленность Великобритании мы завели на него досье, но ничего примечательного пока не обнаружили. До сегодняшнего дня мало кто интересовался мистером д’Крушем.

– А у МИ-пять есть досье на д’Круша?

– Конечно, – включилась в разговор Хантер. – Он встречался с премьер-министром и другими членами правительства, поэтому мы даже установили за ним наблюдение. Однако ничего подозрительного не заметили.

– Что известно о вчерашнем покушении? – поинтересовалась Рэдклифф.

– Криминалисты проверили пулю, можно с уверенностью сказать, что оружие прежде нигде не применялось.

– В деле о похищении подвижки есть?

– Ждем отчета суперинтенданта Мейкписа. У него сейчас встреча со старшим оперуполномоченным по этому делу.

– Вчера вечером звонила Барбара Ричмонд, поэтому постарайтесь ничего не упустить, – посоветовала Рэдклифф. – Она считает, что покушение на д’Круша никак не вяжется с похищением его дочери, а когда что-то с чем-то не вяжется – это значит, что нам пока далеко не все известно. Не хочу, чтобы это неизвестное оказалось серьезной угрозой. Раскопайте все, что получится, на Фрэнка д’Круша, чтобы наша дорогая министр безопасности могла спать спокойно.

– Чарльз, даже не уговаривай, – запротестовала Исабель. – Я на это не пойду.

– Тебя же никто не собирается изолировать. Ответственность слишком велика, переговоры с похитителями лучше поручить специалисту, чтобы ты меньше переживала.

– Спасти жизнь дочери – моя святая обязанность, – твердо сказала она и повернулась к нему спиной. – И хватит об этом.

– Хорошо. Тогда хотя бы назови имена людей, которые могли бы тебя заменить, если с тобой вдруг что-то случится, – пошел на уступки Боксер. – Нужно иметь запасной план, если ты вдруг не выдержишь…

– Выдержу.

– Звонки и переговоры – это не самое худшее. Тяжелее всего ожидание. И то, что творится у тебя в голове. Дольше недели ты не протянешь.

– Зачем ты все это говоришь? – резко спросила Исабель.

– Просто предупреждаю, к чему тебе надо быть готовой, прежде чем мы освободим Алишию.

– Намекаешь на то, что произошло между нами прошлой ночью? Хочешь держать дистанцию?

– Нет, я не это имел в виду… Хотя ты права, – подумав, сознался Боксер, – ситуация и без того напряженная, а теперь еще и…

– Еще и что? В ваших учебниках есть подходящее определение? Когда друзья ведут за тебя переговоры – это «антикризисная комиссия». А как назвать секс с консультантом? «Антикризисное соитие»?

– Мой босс назвал бы это «антикризисной катастрофой» и уволил меня, к чертовой матери, – буркнул Боксер.

– А сам ты как это назовешь?

– Послушай, давай успокоимся и просто подумаем. – Боксер примиряюще поднял руки. – Наши отношения вышли за рамки деловых. Это совсем другой эмоциональный уровень. Ситуация и без того стрессовая, а если из-за того, что между нами произошло, к ней добавится еще и внутренняя напряженность…

– А что между нами произошло?

Они молча смотрели друг на друга. Телефон Боксера зазвонил.

– Не молчи, – попросила Исабель.

– Будто ты сама не понимаешь, – ответил Боксер.

Телефон продолжал трезвонить.