Татьяна Устинова - Запасной инстинкт

Лера смотрела на него во все глаза.

Полина Светлова на этом месте обязательно засмеялась бы, а Лера Грекова не засмеялась, и он вдруг почувствовал себя неловко, как столичный десятиклассник-пижон, припершийся в сельскую школу на лекцию по искусству.

Получилось что-то вроде “эстрадной миниатюры” Аркадия Райкина – закрой рот, дура, я уже все сказал!

Он допил кофе, закурил, ткнул сигаретой в пепельницу, стряхивая пепел, которого не было, переложил левую ногу на правую – все от неловкости.

Лера старательно переваривала только что услышанное, кажется, даже губами шевелила.

– И у вас никто и никогда не спрашивал… диплом?

– Я никогда не был на государевой службе, и мне просто не перед кем отчитаться. Моим клиентам все равно, есть у меня диплом дизайнера или нет. Их интересует только конечный результат, а результат в моем случае блестящий.

– Вы хвастаетесь? – уточнила Лера.

– Я констатирую факт, – поправил ее Троепольский.

– Федя всегда говорил мне, что без диплома я никому и никогда не буду нужна. Никто не возьмет меня на работу, если не секретаршей или уборщицей, а вы…

– Вы хотите начать собственное дело?

– Не-ет, – перепугалась Лера. – Как я могу?!

– Если не можете, значит, получайте диплом. Начальников, которым наплевать на него, как мне, мало. Все остальные берут на работу именно дипломы, а не сотрудников. Так что прав Федя. Вам что, не нравится учиться?

– Мне не нравится, что он меня контролирует, – вдруг сказала она с силой, – каждый вздох, каждый шаг! Господи, от этого можно сойти с ума! Я все время прячусь, будто я беглый преступник! Дома мама, а вокруг Федя! Я как в осажденной крепости, понимаете?! Он даже мои телефонные распечатки проверял!

– Зачем? – не понял Троепольский.

– Как зачем?! Чтобы знать, с кем я разговариваю, нет ли у меня подозрительных друзей и подруг! Раньше было не так. Раньше он был не такой… безумный, это в последнее время началось что-то ужасное.

– В последние дни?

– Да нет, ну что вы! Ну, может быть, год или около того. Правда, когда я была маленькой, он не так старался, а сейчас что с ним сделалось, кошмар просто!

Он разогнал всех моих приятелей, он проверял всех моих подруг, где я, что я!..

– Мне кажется, что мы с вами имеем в виду двух совершенно разных людей, – сказал Троепольский. – Вы племянница Феди Грекова? Я ничего не путаю?

– Ничего вы не путаете!

– Или вы что? Очень баловались в детстве?

– Ничего я не баловалась!

– Тогда почему у вас такой… строгий режим содержания?

И тут она чуть было не попалась. В самый последний момент, на самом последнем вздохе она поймала себя за язык, чтобы не сказать – почему.

– Не знаю.

Это прозвучало так фальшиво, что Троепольский моментально понял – знает. Все она знает, эта голливудская красотка. И то, что она знает, очень важно.

Может быть, это и есть самое важное из всего необъяснимого, случившегося в последнее время.

Он посмотрел на нее оценивающе, и все его романтические порывы вдруг как-то растворились в шуме и табачных облаках многолюдного кафе “у метро”, осталась только настороженность и, пожалуй, страх.

Ему не хотелось, чтобы она оказалась замешана.

– Мои сотрудники сказали, что вы приходили к нам в контору.

– Какие у вас сотрудники, – ответила она небрежно, – все замечают!

– Ну, вас трудно не заметить.

– Это что? Комплимент?

Троепольский кивнул и опять закурил – все-таки она его смущала.

– Ну да, да, приходила. Федя позвонил и сказал, что вечером мы пойдем ужинать. В ресторан “Русские гвозди”. Знаете такое место?

Троепольский пожал плечами – он не был знатоком ресторанов.

– Ну, он позвонил и велел, чтобы я за ним заехала. Я заехала, а девушка в очках и такой парень… довольно симпатичный, но нахальный, между прочим, сказали мне, что его нет, и не было, и вряд ли сегодня будет. Ну, я посидела и ушла. А парень пошел меня провожать. Но телефон я ему так и не дала!

Это было заявлено с необыкновенной гордостью.

– А когда Федя позвонил?

– Он больше не звонил, – ожесточенно произнесла она. – Его убили. Я приехала в вашу контору, а его… убили.

– Нет. Когда он звонил, чтобы пригласить вас в “Русские люди”?

– “Гвозди”, а не люди!

– Ну, в “гвозди”, шут с ними! Когда?

– Утром, – очень бойко ответила Лера Грекова, и Троепольскому не понравилась эта бойкость. Вообще говоря, врала она не слишком искусно.

– Утром?

– Господи, да не помню я! Вроде бы утром. Или днем. Наверное, днем. Да, по-моему, я была в институте, когда он звонил.

– Значит, это?..

– Господи, ну, допустим, в два часа. Да, в два часа. А что? Почему вас это беспокоит?

– В два или все-таки раньше?

– Я не помню, – сказала Лера капризно, – что вы ко мне пристали! Или вы думаете, что я помню все свои звонки?

И он моментально понял – это специальный тон для специальных случаев и специальных мужчин. Скучно быть таким умным.

– А где ваш институт? Она удивилась.

– На Таганке.

– Вы ехали на метро? Она удивилась еще больше.

– Ну да, а что? Нет, у меня, конечно, есть машина, но она в сервисе была.

– Машину вам Федя подарил?

– На двадцать лет, – гордо сказала Лера. – Три года назад. Такая хорошая машинка!

Федя контролировал все – даже ее телефонные звонки. Федя подарил ей хорошую машинку. Федя позвал ее в ресторан “Русские гвозди” и назначил встречу в конторе. Позвонил и назначил.

Странно это.

Ему нужно поговорить с Полиной Светловой. Срочно. Ему нужно, чтобы она слушала, заправляла за ухо волосы, перебивала его, а он чтобы все время пытался заглянуть за ее очки, вот тогда все будет правильно!

А этой он все-таки назначит свидание – уж больно хороша!

– Лера, а что за девушка у него была?

– У кого? – изумилась Лера. – У Феди?! Девушка?! Господи, что вы говорите?!

– А что такого я сказал? – не понял Троепольский. – Или что, Федя Греков был тайный гомосексуалист?

– У него не было никаких девушек!

– Лер, на моей памяти их сменился десяток, – нетерпеливо сказал Троепольский. – Вы ничего не замечали?

– Нет, просто это… никакие не девушки. У него были какие-то связи, но… так, очень временные.

Это Троепольский и сам знал.

– То есть всерьез он ни с кем не встречался?

– Сколько вам лет, Арсений?

– Двадцать девять.

– Вы женаты?

Он покачал головой.

– Ну конечно.

– Почему “конечно”?

– Вы же помешаны на работе, Федя так говорил. А сам он не просто был помешан на работе, он жил только для того, чтобы работать! Какие там… девушки! Кроме того, мужчине определенного возраста трудно менять привычки. Он значительно старше вас и холостяк с головы до ног. Вряд ли он смог бы завести семью.

“У него уже была семья, – подумал Троепольский. – Некоторая часть этой семьи сидит сейчас передо мной. Мама не работает, тетя ухаживает за бабушкой, а девочке к двадцатилетию нужна была машинка. Ни для какой другой семьи не было ни времени, ни денег – конечно же”.