Наталья Александрова - Полцарства и теща на сдачу

Леня замер. Голос водителя показался ему знакомым. Он сдвинулся, насколько позволяло его положение, и постарался рассмотреть шофера.

Это был широкоплечий коренастый мужчина в кожаной куртке. Лицо его было Лене совершенно незнакомо. Наверное, он ошибся…

– Ну так что? – повторил шофер, полуобернувшись.

– Секундочку, – «черный человек», взявший на себя переговоры с Маркизом, снова заученно улыбнулся и спросил:

– Так какое решение вы примете – уплатить неустойку или ехать в наш офис?

– А какой у вас курс условной единицы? – спросил Леня, чтобы потянуть время.

– Условную единицу мы определяем как евро по курсу Центробанка на сегодняшний день плюс пять процентов за конвертацию, плюс еще пять процентов за обналичивание и плюс десять процентов за оперативность услуги, – бодро отбарабанил похититель.

– Какая еще оперативность? – поинтересовался Леня.

– Но мы же примем у вас неустойку прямо здесь, в машине, а не в офисе! Или вы все же предпочитаете ехать в офис?

Леня наклонился, делая вид, что завязывает шнурок на ботинке, и при этом сумел разглядеть ноги водителя.

На них были ковбойские сапожки из тисненой желтой кожи.

Те самые сапожки, которые Маркиз видел в квартире убитого Каретникова.

Леня выпрямился и решительно произнес:

– Я передумал. Мы поедем в ваш офис и ознакомимся с тем, какие услуги вы можете предложить.

– Ленька, ты что, с ума сошел? – зашипела Лола. – У тебя что, денег нет? Зачем мы к ним поедем? Это ведь самая настоящая бандитская контора!

– Покойная тетушка имеет право на самые лучшие похороны! – твердо ответил Маркиз. – Самые лучшие, которые можно организовать за деньги!

– Правильное решение! – подхватил «черный человек». – Уверяю вас, вы в нем не разочаруетесь!

– Нет, ты действительно сошел с ума! – Лола покосилась на своего партнера и покачала головой.

– В конце концов, это моя тетушка, так что мне решать! – и Леня откинулся на мягкую спинку сиденья.

Ритуальное агентство «Светлые воспоминания» располагалось примерно в таком же особняке, как и «Вечный покой», только находился этот особняк вдали от улицы, на задах одного из больших и старых городских кладбищ. Машина остановилась перед парадным входом, Лолу и Маркиза вывели из салона и проводили до дверей, при этом люди в черных пальто шли по обе стороны от них, очень напоминая самый настоящий конвой.

– Шаг влево, шаг вправо… – недовольно проворчала Лола.

Сопровождающие сделали вид, что ничего не расслышали.

Посетителей провели по отделанному черным полированным гранитом холлу, по длинному, ярко освещенному коридору и впустили в большой, богато обставленный кабинет.

Из-за стола навстречу им поднялся высокий сутулый человек с бледным, немного желтоватым лицом. Как и все остальные сотрудники «Светлых воспоминаний», он был одет во все черное.

– Я рад, – проговорил он, слегка скривив губы в подобии улыбки, – что вы выбрали наше агентство! То есть, конечно, радость в данной ситуации – неуместное слово… я скорблю вместе с вами, и все наше агентство разделяет эту скорбь…

– Я бы не сказал, что мы выбрали ваше агентство, – прервал его Леня. – Точнее, наш выбор не был вполне добровольным…

– Что вы говорите? – хозяин кабинета изобразил удивление. – А мне сообщили, что это был ваш выбор… – он щелкнул кнопкой на столе, и из скрытого динамика донесся Ленин голос:

«…Мы поедем в ваш офис и ознакомимся с тем, какие услуги вы можете предложить…».

– Как видите, – проговорил бледный мужчина. – Налицо ваше добровольное согласие… причем документально зафиксированное!

– Хорошо работаете, ребята! – лучезарно улыбнулся Маркиз. – Комар носу не подточит!

– Стараемся, – осторожно ответил бледнолицый. – Итак, насколько мне известно, вы потеряли свою любимую тетушку?

– Точно, – Маркиз демонстративно пригорюнился. – Я потерял свою горячо любимую тетю Джулю.

– Как? – удивленно переспросил бледнолицый, и его брови поползли вверх. – Какое странное имя!

– Почему странное? Мою покойную тетю звали Джульеттой… красивое имя, литературное… ну а в семье ее называли Джулей. Не знаю, почему это показалось вам странным!

– Извините, – бледнолицый потупился. Вы правы, замечательное имя… так вот, я хотел бы уточнить – какими были вкусы вашей дорогой усопшей?

– Вкусы? – переспросил Леня. – Что вы имеете в виду? Вообще она любила сладкое, и сама замечательно пекла… – он пригорюнился и достал из кармана платок. – Я вспоминаю ее замечательную шарлотку…

– Это прекрасно, – прервал его хозяин кабинета. – Но я имел в виду несколько другое…

– И песочный пирог с курагой! – простонал Леня и промокнул платком глаза. – И кулебяку! Кто теперь испечет такую кулебяку? Кто, спрошу я вас?

– Я имел в виду ее вкусы в другом смысле, проговорил бледнолицый в некотором нетерпении.

– В другом? – подозрительно переспросил Маркиз, приподнимаясь. – В каком это другом? На что это вы, интересно, намекаете?

– Да что вы, упаси бог, я ни на что такое не намекаю! – клерк явно растерялся. – Я хотел только спросить…

– Как это не намекаете, – не сдавался Леня. – Когда явно намекаете? Я уж как-нибудь могу заметить намек!

– Я только хотел спросить, – бледнолицый повысил голос, – церемония в каком стиле могла бы понравиться покойной? В классическом или в современном? А может быть, в стиле ретро?

– Насколько я помню твою покойную тетушку, – подала голос Лола, – ей больше всего подошла бы церемония в стиле «нуар»…

– В каком, простите? – удивленно переспросил похоронщик.

– Ну, или в стиле традиционного фильма ужасов…

– Извините, не понял! – бледнолицый насупился. – Что вы имеете в виду?

– Ну, всякие летающие гробы, встающие из гроба мертвецы…

– Кажется, вы перепутали нас с шарлатанами из «Вечного покоя»! Это они превращают скорбную, возвышенную церемонию прощания в балаган! – хозяин кабинета от возмущения даже утратил свою нездоровую бледность. – Это у них в ходу гробы в форме унитазов и надкушенных гамбургеров! Это они проводят панихиду под эстрадные шлягеры и песенки из мультфильмов! Мы не опускаемся до такой пошлости! Не используем в борьбе за клиентов такие грязные приемы, не потакаем низменным вкусам!

– Ну да, – пробормотал Маркиз себе под нос. – Вам это не нужно, вы клиентов доставляете к себе принудительно, под конвоем…

– Что, простите? – похоронщик подозрительно прислушался.

– Ничего, это я так, мысли вслух! Тогда зачем же вы спрашивали о вкусах покойной?

– Как – зачем? – мужчина снова побледнел, видимо, почувствовав себя в своей стихии. – Ведь все люди – разные, они по-разному рождаются, по-разному живут и по-разному умирают. Значит, и прощаться с ними нужно соответственно… нельзя стричь всех под одну гребенку! Кому-то больше подойдет траурный марш Шопена, кому-то ближе «Апассионата», кто-то предпочитает Вагнера, а иногда еще встречаются те, кто выбирает «Вы жертвою пали…». Правда, все реже.