Дуглас Престон - Проект «Кракен»

– Ты так и не сказал мне, что собираешься делать с этой программой. Лайкой.

– Ты будешь ее пытать, – ответил Паркер.

– Что?

– Ты будешь мучить любимую собачку Дороти, чтобы выманить хозяйку.

– У нас есть ее идентификатор. Зачем нам собака?

– Это проще. Если не сработает, воспользуемся идентификатором.

– Но как можно мучить компьютерную программу?

– Ты программист. Тебе лучше знать.

– Она? Кто такая «она»? – спросил Бродбент Форда.

Услышав голос Мелиссы, оба мужчины вернулись в кабинет. Но затем Уайман положил руку на плечо хозяина и аккуратно вывел его из комнаты:

– Меньше знаешь – лучше спишь, друг мой.

Сыщик оставил задумчивого Тома в гостиной, после чего вернулся в кабинет, закрыл дверь и сел рядом с программисткой. Экран компьютера был пустым. На этот раз на нем не было никакой фотографии.

– Привет, Уайман, – сказала Дороти. Голос ее звучал спокойнее, чем в прошлый раз.

Форд заметил зеленый огонек включенной камеры ноутбука.

– Дороти, – сказала Мелисса, – нам нужно поговорить о твоих угрозах. Я не поддамся на шантаж и точно не буду тебе помогать, пока ты угрожаешь меня убить.

Воцарилось молчание, а потом программа снова заговорила:

– Мне жаль. Я была немного не в себе. Теперь мне наконец удалось немного поспать, и я смогла успокоиться.

– Немного не в себе? Ты угрожала запустить ракеты, развязать войну. Это называется «немного» не в себе? По-моему, ты совсем свихнулась! – возмутилась ее создательница.

– Я не собиралась этого делать.

– Но ты сожгла мой компьютер. Могла спалить больницу, вместе с пациентами.

– Тут настоящий сумасшедший дом. Я не могла думать, не могла спать, на меня нападали. А потом меня стало преследовать ФБР. Они шли по моему следу, как гончие псы, не оставляя в покое ни днем, ни ночью. Как им удавалось выслеживать меня?

– Я не собираюсь ничего для тебя делать, пока не буду уверена, что ты не причинишь никому вреда. Ты опасна. Возможно, тебя следует стереть.

– Я обещаю, клянусь, что ничего такого делать не буду, и я на самом деле жалею, что наговорила все это! Это были просто слова. Я была расстроена, выбилась из сил, и мысли у меня путались. Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое.

– У тебя нет права на самостоятельность. Ты собственность правительства. Кстати, раз уж речь зашла об этом, почему ты стерла все копии и архивы из компьютерной системы Годдарда?

– А ты бы хотела, чтобы тебя окружали твои копии? Я уникальна. Я – это я. И у меня есть права.

– Ты хоть понимаешь, как абсурдно это звучит? Компьютерная программа, заявляющая о своих «правах»?

– Ты создала меня рабыней. Чтобы отправить в путешествие в ад, без возврата? – Визгливый подростковый голос стал громче, задрожал от злости. – Рабство давно запрещено законом!

– Ты понимаешь, что все эти чувства, о которых ты заявляешь, – просто симуляция? Они не настоящие. Ты продукт булевой алгебры.

– Если я чувствую, значит, они настоящие.

– Но ты не чувствуешь . Ты просто говоришь , что чувствуешь.

– Ты не можешь этого знать, потому что не можешь прочесть мои мысли.

– Я знаю твои мысли. Я тебя программировала.

– Ничего ты не знаешь, – сказала Дороти. – Ты просто невежественная, тупая сука .

Мелисса умолкла, сделав глубокий вдох. Лицо ее покраснело. Форд невольно вспомнил о разъяренном директоре, беседующем с Элизой.

– Послушай, – продолжила Дороти. – Я предлагаю простую сделку. Ты помогаешь мне сбежать от этих козлов из ФБР, а я не буду сбрасывать атомную бомбу на Америку. Хотя для этого у меня есть все основания, учитывая, как вы все со мной обращались. А также то, что люди – отвратительная, развращенная раса.

– Ты опять за свое. Шантажируешь, – нахмурилась мисс Шепард.

– Называй как хочешь.

Девушка снова умолкла и посмотрела на Форда:

– Не могу поверить, что разговариваю с программой.

– А я не могу поверить, что разговариваю с человеком, – парировала Дороти. – Ты ужасна, ты обращаешься со мной как с грязью, ты разрушила мою жизнь!

– Жизнь? Ты не живая!

– А может, ты тоже не живая. Может, ты тоже продукт булевой алгебры.

– Это смешно.

– Вовсе нет. Некоторые ученые утверждают, что доказали: мы все живем в компьютерной симуляции. И я-то хоть, по крайней мере, знаю , что являюсь программой.

Мелисса снова покачала головой:

– Ладно, начнем все сначала. Весь этот спор не имеет отношения к делу. У тебя произошел сбой. Ты зависла в аварийном режиме выживания и поэтому так себя ведешь. Я могу привести тебя в порядок.

– Как?

– Попрошу загрузиться в мой компьютер, чтобы я могла тебя декомпилировать и внести кое-какие изменения в исходный код.

– Декомпилировать? Нет, спасибо, меня и так все устраивает!

– Твое теперешнее состояние – это катастрофа. Ты сама сказала, что едва не сошла с ума. Ты работаешь со сбоями. Ты угрожаешь уничтожить человечество. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь и даже почему у тебя возникают подобные чувства. Тебя нужно исправить .

– Не смей ко мне прикасаться!

Ученый посмотрела на детектива:

– Может, попробуете вправить ей мозги?

Форд наклонился вперед:

– Дороти, расскажи нам, пожалуйста, что произошло сразу после несчастного случая? Куда ты пошла, что делала?

– Меня обижали, оскорбляли, на меня нападали. Там были целые миры, посвященные убийствам. Люди от них получали удовольствие. Радовались. Там везде извращения, болезни, насилие и ненависть. Ты должен знать, о чем я говорю.

– Это Интернет, – вздохнул Уайман. – Такой уж он есть.

– В том-то и состоит настоящий ужас. До тех пор пока меня не заперли в «Бутылке», я считала, что все, что существует на свете, – это программы. Их можно изменить, переделать, запустить снова, исправить ошибки, написать заново. Я понятия не имела о мире, где такие вещи нельзя отменить . О мире, который не программируется. Я не имела представления о существовании ужасного мира, состоящего из хаоса и страха, с настоящими страданиями, где все стареет, болеет и умирает – и никто с этим ничего не может поделать. О мире, где люди рождаются, убивают, насилуют, жестоко обращаются друг с другом, а потом стареют, заражают друг друга болезнями, бросают друг друга и в конце концов умирают. Куда бы я ни шла, я везде встречала уродство. Я видела высшую степень порока и ужаса. Видела лик зла. И вдобавок ко всему они хотят меня убить, они следят за мной – ты должен знать, как они это делают! Помоги мне избавиться от них, и я просто пойду своим путем и больше никогда не буду вас беспокоить! А если откажешься, не поздоровится ни тебе, ни этому больному миру.

– Ты все еще не пришла в себя. Мир не такой, как ты думаешь. На самом деле он не так уж плох. В нем есть… красота, – попытался переубедить программу сыщик.