Ольга Володарская - Красавица-чудовище

– Хорошо, – удивила Викентия «поперечная» Нора.

– Викентий Сергеевич, а мы кое-что нашли на месте преступления.

– Какого именно?

– Нападения на Виолу Лебедеву.

– И что же?

Карели открыл заплечную сумку и достал из нее полиэтиленовую папку для улик, в которой лежал скальпель. Нора тут же позабыла о чае. Она швырнула коробку с заваркой обратно на полку и, развернувшись к Карели, выпалила:

– Значит, на нее напал тот же маньяк, что зарезал троих девушек-моделей?

– А вы откуда знаете про эти три убийства?

– Я смотрю телевизор! Эта история во всех криминальных хрониках!

– Что за время пошло! – с досадой протянул Карели. – Все напоказ. На потребу. На продажу. Как было хорошо, когда я начинал. Да, технологии были не те. Но зато никто не мешал делать нам свое дело…

– Так телевизионщики не врут, в столице орудует маньяк, убивающий моделей?

– Первая жертва не была моделью. Как и несостоявшаяся третья, то есть Виола.

– Но все девушки прибегали к услугам хирургов-пластиков. Журналисты считают, что маньяк – врач. Знаете, какую они дали ему кличку?

– У него уже и кличка есть?

– Конечно. Док.

Карели застонал, закатив глаза.

– А что? Подходящая. Он же скальпелем убивает. Но по мне, так лучше бы Хирургом назвали. Звучит более зловеще…

– Нора, замолчи, – рявкнул на экс-супругу Бородин. – И займись чаем!

Нора так же громко послала его матом. Не стесняясь Карели, который вытаращил глаза, услышав площадную брань из прекрасных уст утонченной с виду женщины. Но бывшая супруга нисколько не смутилась. Добавила еще пару непечатных словечек, после чего, как ее и просили, занялась чаем. Когда воцарилась тишина, Карели спросил у Викентия:

– Что вы можете сказать об этом скальпеле?

– Специальный хирургический нож. Применяется при фигурных рассечениях. Ничем не отличается от тысяч себе подобных.

– Вы пользуетесь таким?

– У меня более дорогое и современное оборудование. Этот – самый обычный. Я такой давно не применял.

– Но когда-то…?

– Да, конечно. Он хорош при тонких манипуляциях, а в моем деле…

– На нем ваши отпечатки, Викентий Сергеевич.

– Что?

– Да, вы не ослышались. На скальпеле, найденном на месте преступления, ваши пальчики.

Бородин зажмурился. Все, ему пришел конец…

Нора употребила бы другое слово. И оно характеризовало бы положение Викентия более точно. Вот только он не ругался матом.

Он вынул руки из карманов. Обхватил ими голову. Как ни странно, они не дрожали, но были ледяными.

– Вы арестуете меня? – сдавленно проговорил Бородин.

– Нет. По крайней мере, не сейчас.

Викентий поднял глаза на майора. Он это серьезно или…? «Тонко» шутит?

– Я считаю вас человеком неглупым, – продолжил майор. – Это по меньшей мере.

– Уровень моего интеллекта сто сорок пунктов. Так что я, бесспорно, не дурак.

– Вот и я о том.

– Вы к чему клоните, майор?

– Разве умный человек оставит отпечатки на орудии убийства? Вы хирург. Вы привыкли работать в перчатках.

– Они, бывает, рвутся, – подала голос Нора.

– Согласен. Но случись так, Викентий протер бы рукоятку, перед тем как выбросить скальпель.

– А если он не заметил, что перчатка порвалась? Она же тонкая, хирургическая.

– Отпечатки очень четкие. Оставленные несколькими пальцами. Мне кажется это подозрительным.

– Подстава? – спросил Бородин.

– Очень похоже.

– Но где злоумышленник мог раздобыть скальпель с моими отпечатками?

– Вот вы и подумайте на досуге.

– Позвольте, я еще посмотрю на него?

Карели подвинул улику Викентию. Тот взял скальпель в руки (естественно, не вынимая из пластика). Повертел, рассматривая. – На нем нет никаких отметин, – сказал Карели. – Если вы ищите их. Царапин, зазубрин, искривлений.

– А это что? – спросил он, указав на бурое пятнышко на лезвии.

– Кровь Виолы Лебедевой. Ее немного ранили.

– Только ее?

– Да.

– А в других случаях тоже скальпели на месте преступления находили?

– Ни разу. Но, по мнению нашего эксперта, три жертвы убийцы…

– Дока! – ввернула Нора. Карели посмотрел на нее с неодобрением. – И что же они, его жертвы…?

– Убиты другим скальпелем с менее изящным лезвием.

– Все это не доказывает того, что я не причастен к этим смертям, а также к нападению на Виолу, – с горечью проговорил Бородин. – Улики, пусть и косвенные, указывают на меня. И я с ужасом жду того часа, когда вы мне предъявите обвинение.

– Я на вашей стороне. Поэтому вы еще на свободе. Но еще одна улика, и мы вас закроем. За нападение на Виолу Лебедеву точно.

– А если Вики представит алиби?

– Он не смог сделать этого. Увы.

Нора подошла к Бородину, обняла его за шею, потрепала по волосам.

– Какой ты у меня дурашка, – проворковала она. – Готов рисковать свободой ради меня…

Викентий посмотрел на бывшую супругу с недоумением. Что за игру она затеяла?

– Товарищ майор… Или вы господами стали, как превратились в полицейских?

– Хоть горшком назовите, только в печку не ставьте. – Похоже, бывшие милиционеры и нынешние полицейские сами не знали, как хотели бы, чтоб к ним обращались. «Товарищ» уже неуместно, а «господин» непривычно. – Так что вы хотели сказать мне?

– Вики был со мной в ту ночь. В нас неожиданно вспыхнули былые чувства. И мы как упали в койку в десять вечера, так только утром из нее вылезли. А скрывал Вики это от вас, потому что не хотел подставлять меня. Дело в том, что у меня есть жених. И он крайне ревнив!

«Интересно, у нее правда кто-то есть? – рассеяно подумал Викентий. – Или она врет на ходу?»

– Алиби, подтвержденное супругами и ближайшими родственниками, является довольно сомнительным, – наставительно произнес Карели.

– Я ни то, ни другое. Я бывшая! Считай, посторонняя.

– Для посторонней вы как-то часто бываете рядом со своим экс-супругом. Я вас вижу уже второй раз за три дня.

– Трахаться хочу, – выдала Нора. И Бородин едва не провалился сквозь землю. – Причем именно с ним. Вы не смотрите, что Вики такой сморчок. Он настоящий конь, не то что мой нынешний… – Она склонилась к майору. Ее грудь оказалась на уровне его глаз, и Карели стыдливо отвел взгляд. – Рассказать вам, что он проделывал со мной ТОЙ ночью?

– Мне не нужно. А вот на суде, если потребуется, расскажете. Вы ведь готовы выступить там в защиту бывшего супруга?

– Конечно.

– Вот и славно. Только помните, что за лжесвидетельство тоже наказывают. – И уже Бородину: – У меня пока все. Напоминаю вам, Викентий Сергеевич, покидать Московскую область вам строжайше запрещено. Ваш отъезд будет расценен как бегство, а значит, признание вины.

– Я все понимаю. И не собираюсь бежать. Надеюсь, вы найдете убийцу, и я заживу спокойно.