Инна Бачинская - Темный ангел одиночества

В больнице, когда он пришел в себя, ему рассказали, что подобрали его за городом шоферы-дальнобойщики, привезли в пригород и вызвали «Скорую». Сказали, мужика выбросили из машины. Один из них вспомнил, будто толкнуло его что-то, направило и указало… Ночь, темно, устали до чертиков. Видишь только шоссе, а он лежал на обочине, чудо, что вообще заметили…

Он увидел Нину… улыбнулся, попытался помахать рукой. Нина, рыдая, бросилась на колени, стала целовать ему руки. Сказала, что виновата, что это из-за нее… Но он оборвал ее – ему удалось поднести палец к губам – молчи!

А потом, когда уже мог говорить, он сказал, что это были грабители, двое отморозков, и она здесь ни при чем. Глупая, сказал он, ты ни при чем, это были просто грабители! Он хотел сказать, что все знает о ней и о том человеке, но не посмел… и решил – пусть все остается как есть. Самое главное, они вместе и он жив. Он хотел рассказать ей про Марту, как она привиделась ему в бреду, но уснул на полуслове, словно провалился.

Нина сидела, глубоко задумавшись, перебирая события ночи. Держала Пашу за руку. Иногда начинала плакать и тут же испуганно вытаскивала зеркальце и начинала наносить толстый слой тона, закрашивая синяки.

Майор Мельник проснулся от неприятного звука мобильного телефона. Это была не музыка, а пронзительные короткие звуки, от которых начинали ныть зубы. Майор Мельник был чужд романтики. Звонивший представился лейтенантом Зваричем и сообщил, что майору Мельнику нужно подъехать на опознание трупа в морг при второй городской больнице.

– Убийство? – спросил не проснувшийся еще майор Мельник, подавляя зевок. – Почему в морг?

– Не похоже. У мужика случился сердечный приступ прямо за рулем. Патруль ГАИ заметил машину с включенными фарами, ребята подошли и увидели, что он навалился на руль. Думали, пьяный, спит, а оказалось, умер. По заключению врача со «Скорой», вроде чисто, сердечный приступ.

– Ну и?.. – сдержанно спросил удивленный майор Мельник.

– Сотрудники морга обнаружили у него три паспорта на разные имена, в том числе на имя Лыгаря Семена Владимировича. И драгоценный камень при нем, похоже, фальшивый, уж очень большой. Между прочим, получается, покойник – интересная личность, мы тут с ребятами разошлись насчет фоторобота. Кто говорит похож, а кто – не очень….

– Лыгарь? – Майор Мельник вскочил с кровати. – Сейчас буду!

Майор Мельник улыбался очень редко. Лицо его всегда было серьезно и брови нахмурены. И был он скорее пессимист, чем оптимист в своих жизненных проявлениях. Улыбка его напоминала гримасу боли, отчего производила странное, даже зловещее впечатление. Обычно, но не сейчас. Выскакивая из прихожей, майор Мельник поймал свое отражение в зеркале и даже вздрогнул, приостановившись – не узнал! Человек в зеркале был счастлив – он широко улыбался, брови его не хмурились, а вихор, обычно тщательно приглаживаемый, победно торчал.

Это был печальный Новый год. Тридцатого декабря мы похоронили Марту. Двадцать восьмого декабря ее нашли в парке на скамейке, в том самом месте, где ее однажды видел Паша. Сколько она там просидела, никто не знает. В ночь на двадцать восьмое повалил обильный снег, и над Мартой намело небольшой сугроб. Вердикт судмедэксперта гласил – замерзание до смерти. Двадцать шестого Марта взяла мое пальто и ушла из лечебницы. В тот же вечер Шеремет явился за сапфиром и исчез Паша. Его нашли под утро, и он рассказал Нине, что видел Марту. Нина по секрету рассказала нам и добавила, что это были, скорее всего, галлюцинации. И вороны, и кирпичная стена заводика ему тоже привиделись. С его ранениями он не мог добраться до шоссе, где его нашли. Шеремет выбросил его на обочину, к счастью, а не в лесу или в поле. Это был Шеремет, а не двое грабителей – Паша соврал! Это была ложь во спасение – он жалел Нину.

– Ой, не знаю, – сказала Галка многозначительно. – Ой, не знаю! Вы же помните, как в тот вечер все завертелось вверх тормашками и могло закончиться очень плохо. И в тот же вечер исчезла из больницы Марта… Не раньше и не позже, а именно в тот вечер. Неужели не ясно? Неужели надо объяснять? – Она подняла белесые бровки. – Она загипнотизировала Катерину, чтобы выбраться из больницы. И у Паши не галлюцинация, и вороны были, и стена была. Этот гончий пес бросил его умирать подальше от дороги, там, где его никогда не нашли бы. Ну как вы не понимаете?! – всплескивала руками Галка. – Это Марта спасла Пашу! И Нину! С чего это он вдруг взял и ушел? Причем не сказав ни слова, ни здрасьте вам, ни до свидания. Только что домогался, топал ногами, а то вдруг взял и ушел. Причем даже лифт не вызвал. Это она его увела! – Галка закатила глаза и затрясла головой. – И не надо тут ничего объяснять и доказывать! Дураку ясно!

В голосе ее звучало вдохновение, глаза горели. Она уже все поняла и разложила по полочкам. Галка – благодарный зритель всяких «Непознанное рядом», «Битвы чародеев», «Маги, на старт!».

– В жизни так много непонятных вещей, – волнуется Галка. – Просто ужас! Мы же ничего не знаем! Мы даже не знаем, откуда взялся человек. А ты говоришь!

Я ничего не говорю, я молчу. Молчу и слушаю. Мне нечего сказать. Никакого разумного объяснения у меня нет. То есть каждый отдельный случай объяснить можно, но все вместе не лепится. Последние несколько недель моя жизнь крутилась вокруг Марты. Она то исчезала, то появлялась снова, и никто не знал, где она была. Паша сказал, что видел ее в парке… То есть ему показалось, что это была Марта. И умерла она там – странным образом парк притягивал ее. Наш парк – старинный княжий двор – детинец, – полон мистики и тайны. Бог знает, что у нее было связано с этим местом. Говорят, там сумасшедшая энергетика и особенная аура, вот она и «подзаряжалась», считает Галка. Галка знает наверняка… в отличие от меня.

Вопросов полно, лавина вопросов… Как она сумела добраться до дома, куда исчезли ключи и сумочка, как она отперла дверь, если ключи были в исчезнувшей сумочке? Хотя что тут гадать? В данной ситуации напрашивается только одно объяснение: подошла к дому, взяла ключи из сумочки, а сумочку выронила… может так быть? Может. Я сама вытаскиваю ключи за квартал от дома. А потом ключи завалились за тумбочку в прихожей.

Ее видели молодые люди из соседней квартиры – она была в невменяемом состоянии… В невменяемом? Очень субъективно! А они сами в каком были состоянии?

А ее исчезновение из травмопункта? Вообще из разряда чудес. Но ведь бывает, сказала сестричка. Не часто, но бывает. А где, спрашивается, она была четыре дня? Или даже пять? Да мало ли! Сидела на вокзале. Или сняла номер в гостинице. Не знаю! А почему на ней не было ни одной царапины? Хотя на одежде была кровь? Тут моя фантазия буксует. Я пошарила в Интернете – оказывается, организм способен восстанавливать поврежденные ткани и даже целые органы. То есть в принципе это возможно.