Наталья Александрова - Крест командора

Вот и теперь Галина Евгеньевна опасалась, как бы Карина от расстройства не наговорила лишнего.

– Вы меня слышали, Карина? – повторил настырный блондин. – Может быть, господину Волованову кто-то угрожал?

И тут Карина не выдержала.

– Да, ему только вчера угрожала вдова нашего прежнего директора! – выпалила она.

Галина Евгеньевна Сусалина закашляла так громко, как будто у нее внезапно началось двустороннее воспаление легких. Или, на худой конец, бронхит. Но никому из присутствующих не было до нее дела.

– Ну-ка, расскажите поподробнее! – оживился блондин. – Это происходило на ваших глазах?

– Да, я видела все своими глазами! – подтвердила Карина. – И не собираюсь покрывать мерзавку!

Дело в том, что Карина страстно ненавидела Полину Моргунову, хотя для ненависти не имелось реальных, объективных причин. Строго говоря, Карина была незнакома с Моргуновой. Она и видела-то ее всего два раза, и то издали. В основе же ее ненависти лежали представления Карины о справедливости. Понимала же она оную так: справедливо, чтобы у нее, Карины, было много денег, много красивых и дорогих вещей и как приложение к ним – богатый и влиятельный муж, и совершенно несправедливо, если все вышеперечисленное есть у кого-то другого. В частности у Полины.

Не обращая внимания на зашедшуюся кашлем Галину Евгеньевну, Карина проговорила:

– Не собираюсь я ее покрывать! Она приехала в офис, силой вломилась в кабинет Александра Николаевича и стала вымогать у него деньги!

– Деньги?! – воскликнули в один голос блондин и брюнет и заинтересованно переглянулись.

– О каких деньгах идет речь? – спросил блондин мягким, вкрадчивым голосом. Причем вид у него сделался такой безразличный, какой бывает у сытого холеного кота, который, поймав мышь, внезапно отпускает ее и, кажется, совершенно утрачивает к ней интерес. Хитрый кот сонно зажмуривает глаза, втягивает когти и, кажется, готов спокойно задремать. Но стоит только наивной мышке броситься наутек – как он тут же молниеносно выбрасывает когтистую лапу и прижимает несчастную беглянку к полу.

– О наличных деньгах в сейфе… – проговорила Карина и только теперь почувствовала, что сказала лишнее.

Однако слово – не воробей. И хитрый блондин, как вышеупомянутый кот, уже выпустил когти. Глаза его загорелись, он придвинулся к Карине и быстро произнес:

– Значит, в сейфе находится значительная сумма денег?

– Ничего там нет! – попыталась вклиниться в разговор Галина Евгеньевна.

Однако блондин повернулся к ней и строго прикрикнул:

– А вы не вмешивайтесь! С вами будет отдельный разговор!

– Как нет? Я их сама видела! – воскликнула Карина.

Она настолько вошла в раж, что забыла обо всем. Никаких денег Карина, разумеется, воочию не видела – не такой был дурак Волованов, чтобы делиться столь важной информацией с секретаршей. Впрочем, как показали вчерашние события, Волованов был все-таки круглый дурак, раз польстился на чужие деньги, не выяснив предварительно, кто их хозяин и что ему, Волованову, будет, если он решит их прикарманить. Но Карина от злости сошла с последних тормозов. Вчера ей удалось подслушать под дверью, что речь шла о деньгах, так что теперь казалось, что она видела их сама. Терять ей было нечего, да и она, как секретарша, ни за что не отвечала, а подгадить Полине вполне могла.

– Ну сейчас мы все и выясним… – подал голос брюнет. – Скоро должен подъехать наш специалист. Кстати, Полину Сергеевну мы тоже пригласили как наследницу фирмы, так что вы сможете повторить свои слова в ее присутствии…

– И повторю! – не унималась Карина. – Я правду говорю и повторю ей в лицо!

– Очень хорошо, – промурлыкал блондин. – Вот мы и проведем очную ставочку. И очень даже скоро.

В эту самую минуту, словно по сигналу невидимого режиссера, дверь офиса открылась и на пороге появилась Полина.

– Вот она! – воскликнула Карина, указав на Полину пальцем с кроваво-красным маникюром. – Она и вымогала деньги у Александра Николаевича!

– Вы меня вызывали? – сухо произнесла Полина, оглядевшись и безошибочно выделив блондина как главного. Карину она полностью игнорировала. – Что произошло?

Твердость голоса, решительный, холодный тон стоили ей огромного напряжения воли. Когда ей позвонил полицейский и попросил приехать в офис, она едва не потеряла сознание. Первым побуждением было отказаться, сославшись на болезнь, на перенесенный недавно стресс.

При мысли о неизбежной встрече с полицией у нее вспотели ладони и пересохло горло. Она вспоминала тот страшный день много лет назад… холодную комнату, узкую койку, лампочку под потолком… Нет, это давно пора забыть, давно пора преодолеть старые страхи! И нельзя избегать встречи с полицией – отказ может вызвать ненужные вопросы.

Она согласилась, приехала в офис и теперь старалась держаться как можно более независимо.

– Вы меня вызывали? – повторила Полина.

– Я, – радостно отозвался блондин. – Вот видите, Полина Сергеевна, гражданка утверждает, что вчера вы приходили сюда и угрожали господину Волованову…

– Я?! – переспросила Полина. – Интересно, как я могла ему угрожать? И зачем, собственно?

– Вот вы нам и расскажите, – голос блондина снова стал вкрадчивым, – чем вы угрожали Волованову, чего от него добивались…

– Что за глупости? – фыркнула Полина. – Да спросите самого Волованова…

– К сожалению, такой возможности мы лишены…

– Это она, она! – включилась вдруг Карина. – Я слышала, как она вымогала у него деньги…

– Кариночка! – вдруг вскричала Галина Евгеньевна, излечившись от кашля. – Ты не в себе от шока, выпей водички… Полина Сергеевна, что за невезучая у нас фирма! Позавчера директора хоронили, а теперь вот… Александр Николаевич…

– Что, тоже погиб в аварии? – удивилась Полина. Только брови ее поднялись вверх, в остальном же она осталась совершенно спокойна, хотя один Бог знает, чего ей то спокойствие стоило.

– Возможно, – нехотя признался блондин, сердито глянув на бухгалтершу, но та и глазом не моргнула. – Его машина найдена в реке Смоленке. Но в заключении эксперта сказано, что смерть вполне могла быть насильственной. То есть его сначала оглушили ударом по затылку, а потом столкнули машину в реку.

– Ну надо же… – проговорила Полина.

Перед глазами ее встало дно чашки, из которой пил кофе Волованов у нее в доме после похорон. Там над лежащим телом нависала злобная фигура в балахоне, держащая в руке не то нож, не то палку. Она всегда верила в гадание на кофейной гуще, хоть Илья и подсмеивался беззлобно над ней, считая увлечение жены безобидной причудой. Полину еще в юности научила гадать одна старая армянка. И вот – совпало, Волованова действительно убили, но ей нисколько его не жаль.