Ирина Градова - Ария для призрака

– Я бы не взял, я бы дал, – ответил Макс. – В зубы.

Выпалив эти слова, он прикусил язык, но Андрей неожиданно расхохотался.

– Учту на будущее, – сказал он, успокоившись. – У тебя бы получилось, но у девчонки силенок не хватит. Так что подсчитай, сколько стоит хорошая зуботычина, и выплати ей компенсацию.

Когда они выходили из клуба, Макс заметил, что настроение Андрея улучшилось. Он приписал это физической нагрузке, которая расслабляет и вызывает выброс адреналина в кровь – во всяком случае, так утверждала Люба. Она покинула здание вместе с мужчинами, но задержалась, запирая дверь и ставя клуб на сигнализацию. Машину Макс припарковал на противоположной стороне, и Кожухов направился к ней. Макс отстал. Краем глаза он заметил в конце пустынной улицы темный внедорожник с огромным «кенгурятником» на переднем бампере. Макс вспомнил, что видел передачу о том, что в странах Европы можно оборудовать подобными приспособлениями только задний бампер, чтобы защитить автомобиль от поцелуя в зад, тогда как находясь спереди, эта штука представляет собой практически орудие убийства. Макс почти нагнал Андрея, но обернулся, чтобы посмотреть, как дела у Любы. Кожухов остановился посередине дороги, чтобы прикурить. Внезапно Макс уловил какое-то движение и обернулся: внедорожник двинулся, набирая скорость. Они с Андреем стояли у него на пути. Кожухов оглянулся на звук. Макс сообразил, что водитель не собирается тормозить, но понял он это слишком поздно. Исполинская рука сграбастала его за ворот и буквально вздернула в воздух. Внедорожник пронесся мимо на всех парах, едва не царапнув Макса по подошвам ботинок. С противоположной стороны улицы раздался оглушительный визг Любы.

Елена Степановна любовно разгладила руками складки на черном фраке и отступила назад, чтобы полюбоваться на свою работу. На манекене костюм смотрелся отлично, и она не сомневалась, что на Кожухова он сядет как влитой. Семен будет доволен, да и у Андрея вряд ли найдутся возражения.

Прикрыв дверь, костюмерша направилась в зал. Репетиция закончилась, но Семен что-то обсуждал с Ренатой Голдберг. Они сидели, склонившись над столом, поставленным между рядами, при свете лампы. На сцене горели свечи.

Конюховская деликатно кашлянула, но на нее не обратили внимания. Она повторила – с тем же результатом.

– Семен Сергеевич, – сказала наконец Конюховская, поняв, что ее деликатность никто не оценит, – я закончила костюм!

– А? – переспросил Ворошило, поднимая голову от стола. – Что вы сказали?

– Я сказала, что фрак готов, – немного обиженно ответила Конюховская. – Вам следует самому взглянуть.

– Да… Конечно… Мы уже заканчиваем. Окажите любезность, дорогуша, погасите эти дурацкие свечи, а то завтра вся сцена будет заляпана воском!

Как же, воском, усмехнулась Конюховская, направляясь к сцене с недовольным видом: свечи-то дешевые, парафиновые… Надо же, назвал ее дорогушей! Да Ворошило под стол пешком ходил, когда она уже обшивала мастеров сцены, а он предлагает ей погасить свечи, словно она какая-то статистка или девочка на побегушках!

Запах на сцене стоял удушливый, и Елена Степановна наморщила нос: как они могут петь в таком угаре?! Семен был готов отправиться к ней, как только она закончила со свечами. По дороге он заглянул в гримерку и перекинулся парой слов с Тимуром, работающим над одной из масок. Когда они вошли в костюмерную, Конюховская внезапно завопила дурным голосом. Ворошило шарахнулся назад, не понимая, чем вызвана столь бурная реакция. Дверь распахнулась, и в комнату влетели Галина и Раиса с ведром, разбрызгивая воду по сторонам. Через пару минут в дверях появился и Тимур.

– Что такое? – встревоженно спросила уборщица, озираясь.

– Что случилось, Лен, чего ты… – Галина осеклась, проследив за направлением указательного пальца Конюховской. На манекене был ярко-красный костюм Призрака из второго действия. Все бы ничего, но на месте головы красовалась кое-как пришпиленная маска волка с оскаленной пастью. Семен хохотнул.

– Остроумно! – заметил он. – Только где же фрак?

Не дождавшись ответа от Елены Степановны, он повернулся к Раисе и сказал:

– Можно убирать в зале, мы закончили.

– Да я уже начала, – кивнула та. – Только я же просила, чтобы свечки эти ваши гасили – вы пожар когда-нибудь устроите!

– Какие свечки? – непонимающе переспросил Семен.

– Да которые на сцене! – развела руками Раиса. – А запах от них, прости господи, как от паленой собаки!

Семен нахмурился. Он же сам видел, как Конюховская… А, ладно, все равно Раиса в зал вернется – сама затушит, если что.

Яркое зимнее солнце с раннего утра освещало двор, где царили шум и веселье. Мальчишки и девчонки разных возрастов катались с кривой горки на кусках картона, с радостным визгом натыкаясь друг на друга и устраивая веселую свалку внизу. Ребята постарше возводили в середине двора снежную бабу. Им помогал пожилой мужчина благородного вида с усами и бородой – видимо, чей-то дедушка. На скамейках, расположенных по периметру детской площадки, жмурясь на солнце, сидели мамаши с колясками. Их малыши еще не могли принимать участие в шумных играх, но в такой день грех не вывести их на прогулку: скоро солнце скроется за вечными питерскими тучами, и они, возможно, не увидят его до самой весны!

Внимание мамаш привлекла шикарная ярко-розовая машина, подъехавшая к подъезду напротив.

– Не иначе, к Верке приехали, – заметила одна из женщин. Она казалась самой старшей, и язык не поворачивался назвать ее молодой мамашей – скорее она нянчила внука, мирно спящего в коляске.

– Верки дома нет, – сонно возразила ей молодая соседка. – Она в Таиланд укатила, на презентациях работать. Только знаю я эти презентации: на коленях у узкоглазых мужиков, без лифчика!

Женщины и дальше продолжили бы строить предположения, но из машины вышел отнюдь не «новый русский», а девушка в полушубке. Женщины смотрели во все глаза: они не могли не заметить дорогой прикид и красивый маникюр на длинных пальчиках, унизанных золотыми кольцами с камнями. Незнакомка постояла с минуту в нерешительности, вытащила из кармана шубы бумажку, посмотрела на нее и быстрым шагом направилась в сторону подъезда.

– Надо же, какая фифа! – пробормотала женщина с внуком. – Смотрите-ка, машинка чистенькая, как будто только что с мойки, да и мадам такая же!

– Интересно, к кому это она? – спросила мамаша, качавшая обеими руками сразу две коляски. – Может, к Варваре, – к ней иногда такие приезжают погадать на картах?

– Не похожа она на тех, кому нужны гадания, – фыркнула пожилая. – У нее и так все на мази – тачка крутая, шуба, мордашка, как у куклы, чего еще желать?