Eкатерина Островская - Упасть еще выше

– Очень качественная вещь, сама бы носила, но здесь пятнышко на спине.

Пятнышко на спине футболки было едва заметным, зато на груди красовалась огромная бутылка рома и надпись «I like Habana club». Десятилетнему мальчику майка оказалась велика, но Майорову это не смутило.

– Года через три будет в самый раз, – сказала она и засмеялась.

Обидеться на нее было невозможно.

Потом позвонила Топтунова и сообщила, что Тамарка с мамой улетает на какие-то острова, но сама она приедет к Зворыкиным обязательно. Теперь у нее новый поклонник, который, если верить его словам, работает в банке, правда, пока еще не сказал в каком. Какая машина у банкира, выяснить пока тоже не удалось, потому что она в ремонте.

– Так что посидим вчетвером, – вздохнула Топтунова.

– Впятером, – поправила Лена, – муж пригласил своего институтского приятеля, и тот обещал быть обязательно.

– Симпатичный? – поинтересовалась как бы между прочим Ирина, – высокий хоть, а то тот, который из банка, уж больно маленький, и у него еще нос сломан. Это я заранее предупреждаю, чтобы вы с Колей вопросов не задавали.

– Главное, чтобы тебе нравился.

– Да все они одинаковые, только роста разного. Тот, который с твоим мужем учился, он как Николай или…

– Он высокий, – сказала Лена, – может быть, метр девяносто. Рыжий, правда, и в очках.

– Ну, – разочарованно протянула Топтунова, – в очках, да еще рыжий. И к тому же какой-нибудь инженер?

– Вообще-то он депутат Государственной думы. Пышкин его фамилия. Он часто на экране мелькает. Может, ты его и видела…

Телефонная трубка замолчала. И молчала долго.

– Ира, ты где? – спросила Лена.

– Ты серьезно про депутата? – прохрипела трубка.

– А когда я тебя обманывала?

Топтунова опять замолчала, словно припоминая что-то очень важное.

– Так он что, без жены приедет? – дрогнувшим от надежды голосом поинтересовалась школьная подруга.

– Он уже полтора года в разводе.

– Ик, – пискнула трубка, и тут же из нее вылетел крик: – Никого не приглашай больше! Ты слышишь, Ленка, никого! Я обязательно приеду!!!

Гостей ждали к двум часам дня, но Топтунова примчалась еще до полудня. Выглядела она просто замечательно: беленький летний костюмчик, приобретенный, очевидно, специально для этого дня – куцый пиджачок, едва достигающий талии, и коротенькая юбочка, босоножки на высоченной шпильке и, конечно же, декольтированный топик цвета цветущей персидской сирени. Накануне Ирина сделала новую прическу – теперь ее волосы казались густыми и пышными, ровными прядями спускались на плечи.

Топтунова вошла во двор и увидела Николая, который готовил дрова для мангала.

– Как я тебе? – поинтересовалась она.

– Божественно, – отозвался он, разрубая толстое березовое полено.

Ирина заглянула в шатер, в котором Лена накрывала на стол.

– Чего не встречаешь, подруга? – крикнула Ирина счастливым голосом.

Они расцеловались, и хозяйка оценила:

– Ты сегодня удивительно хороша!

– Просто ты меня давно не видела, – скромно ответила Топтунова.

И продемонстрировала нарощенные сиреневые ногти, сверкающие почти брильянтовой крошкой.

Два с половиной часа подруга изнемогала от ожидания.

Владимир Геннадьевич Пышкин приехал на большом сверкающем «Ауди» с водителем. Когда он вышел из автомобиля, Ирина смотрела в сторону, будто бы ее интересовало что-то более важное, чем незнакомые мужчины в дорогих костюмах с депутатскими значками на лацканах. Потом закинула ногу на ногу и принялась изучать свои ногти. Зворыкин встретил гостя, они обнялись.

– Кто это? – шепнул на ухо другу депутат.

– Подруга жены, – ответил Николай, – сейчас я вас познакомлю.

– Что же вы скрывали от меня такое чудо! – возмутился Пышкин.

Он вручил Лене пакет с подарком, продолжая коситься на незнакомку в солнцезащитных очках.

Сраженного народного избранника усадили за стол рядом с Топтуновой, которая мило улыбнулась ему, но солнцезащитные очки все же не сняла, считая, очевидно, что женщина не обязана демонстрировать себя всю и сразу.

– …Ремонт в квартире я сделала, – произнесла Ирина, словно заканчивая давно начатый разговор, – а кран на кухне течет, хотя рабочие установили новый смеситель. Я вызываю сантехника, мне назначают дату его визита. Представляете, надо целую неделю ждать! Тогда я сама поменяла прокладку…

– Что, простите? – переспросил депутат.

– Штучку такую в кране, – объяснила Топтунова, – теперь у меня ничего не протекает.

Николай разлил по бокалам шампанское и предложил выпить за именинницу.

Постепенно беседа стала совершенно непринужденной. Гость попросил разрешения снять пиджак.

– Тогда и я это сделаю, – улыбнулась Ирина.

Она скинула свой пиджачок и перекинула его через спинку стула, на котором сидел Пышкин. И при этом склонилась к гостю, тот поглядел на то, что коснулось его плеча, и, удивленный, замер. А Зворыкины переглянулись: теперь им стало понятно, что именитый гость никуда от Топтуновой не денется.

– Вчера у меня тоже был трудный день, – вздохнул Пышкин, ослабляя узел галстука, – обсуждали новую редакцию закона о митингах и собраниях. Не могли определиться с понятием «толпа», вернее, что отличает толпу народа от массы народа. А если говорить о массе народа, следует ли понимать толпу под народными массами?

– Я даже не догадывалась, как вам трудно в Думе! – поддержала зарождающуюся тему Лена. – На следующем заседании наверняка будете обсуждать, можно ли считать передвижение массы народа народным движением.

– Вряд ли, – покачал головой депутат, – это несравниваемые вещи.

– Можно сравнивать все что угодно и с чем угодно, – поддержал жену Николай. – Например, квадратный корень и паровоз.

– Это крайность – между ними ничего общего, – возразил Владимир Геннадьевич.

– Как раз наоборот, между ними общего гораздо больше, чем между движением народа и народными массами: квадратный корень и паровоз – это продукт деятельности человека. А вот движение народных масс можно сравнить лишь с броуновским движением, то есть с хаотическим движением частиц. Если количество частиц не определено с точностью до целой единицы, то направленность движения установить нельзя. А направленность масс – это уже поток. А поток сможет снести любую преграду, если превосходит ее массой и скоростью движения. Если преграда статична и масса ее мала…

– Я понял, – рассмеялся Пышкин, – но ты, дорогой друг, слишком пессимистично смотришь на вещи. Не забывай, что законотворчество не стоит на месте, а за депутатским корпусом стоит народ, а не какие-то массы. Народ нас избрал, понятно, что народ имеет право требовать, чтобы законотворчество отвечало нуждам и чаяньям большинства граждан. И потом…