Татьяна Полякова - Коллекционер пороков и страстей

– Вы настаиваете, что Лотмана и Шацкого убил один и тот же человек? Точнее, убили по приказу человека, которому вы когда-то продали подделку?

– Его надо найти и упечь в тюрьму, пока он не расправился со мной. Сколько вы берете за свою работу?

– Наш клиент – господин Аллилуев, – напомнил Бергман. – Убийцу мы непременно найдем. Но вы должны помочь нам.

– Конечно.

– Мы бы хотели встретиться с этим самым Витей.

– Зачем? Какой от этого толк? Это просто отбросы общества. Жадные и тупые, у которых даже не хватило сообразительности отыскать каталог.

– Боюсь, могло хватить сообразительности на что-то другое, – возразил Бергман. – Его номер телефона у вас при себе? Есть еще какие-нибудь сведения, которые помогут его найти? Чем раньше мы это сделаем, тем лучше для вас.

– Когда мы встречались в сквере, он вел себя как последний придурок. Строил из себя крутого. С таким запросто могли возникнуть проблемы, но выбора у меня не было. И я подумала, что на всякий случай неплохо бы знать, где он живет.

– Вы его выследили?

– Это было проще простого, – презрительно фыркнула Галина. – Он даже не обернулся ни разу. Двадцать третий дом на Спартаковской улице. Вошел в первый подъезд, я хотела расспросить соседей, но не решилась. Он ведь мог узнать об этом. По крайней мере, если б он вынес картины, а потом заартачился, не желая нам их отдавать, мы бы знали, где его найти. Господи, зачем я только впуталась во все это… – жалобно произнесла она и заплакала, деловитость и стервозность куда-то исчезли, и плакала она абсолютно по-бабьи, причитая, сморкаясь в платок, который ей протянул Бергман.

– Некоторое время вам лучше пожить в моем доме, – сказал Максимильян, поднимаясь, Галина тоже вскочила, готовясь следовать за ним. Сюда она в целях конспирации добиралась общественным транспортом, так что ей предстояло ехать с нами в одной машине.

– Прибери здесь все, – сказал Максимильян Воину, когда мы оказались в холле.

Минут пятнадцать мы ждали Вадима в машине, наконец он появился, и мы отправились к Бергману, где сдали Галину на попечение Лионеллы. Джокер позвонил Вербицкому и предупредил, чтобы с прогулки не торопились, с осмотром дома можно подождать. У Вербицкого тут же появилась масса вопросов, но Максимильян разговаривал довольно холодно и уклончиво, должно быть, решив: если Стас нам не платит, то и отчитываться перед ним ни к чему.

– Что-то все это мне очень не нравится, – заявил Вадим, налегая на пирожки Лионеллы. Вообще-то перекусы на ходу здесь не поощрялись, но для Вадима, как всегда, сделали исключение.

– Что именно? – уточнил Бергман, попросил у Лионеллы домашнего лимонада и теперь, сидя в кресле, вертел в руках стакан.

– Так мы, чего доброго, лишимся клиента. Аллилуев узнает, что дружок его кинул, и махнет рукой на расследование. Пусть, мол, менты задаром ищут, а мы задаром никак не можем, у меня на это слово жуткая аллергия.

– У меня тоже, – кивнул Максимильян. – С неприятной новостью мы подождем, пусть Аллилуев еще некоторое время пребывает в убеждении, что его друг – человек исключительных достоинств.

– Вот это правильно, – закивал Вадим, – дружбу надо беречь! На Спартаковскую поедем?

– Обязательно. Но для начала свяжусь с Поэтом. Узнаем новости и, если он уже на обратном пути, дождемся его.

Димка приехал часов в девять вечера. В Хотин он ездил не зря, узнал много интересного. Года три назад Лотман был в Хотине почетным гостем на городском фестивале искусств. Город хоть и невелик (по последней переписи, проживало там семьдесят две тысячи человек), зато мог похвастать тремя музеями и картинной галереей. В общем, жизнь там била ключом. Лотмана встречали как звезду мирового масштаба, и он, расчувствовавшись, подарил галерее пять своих картин, которые и доставили вскоре под неусыпным надзором его сестры. Потом весьма успешно провели персональную выставку Лотмана, занималась всем этим Ядвига. А Сивко по счастливой случайности работал в галерее заведующим отделом современной живописи. Скорее всего тогда они и обрели друг друга. И заключили брак. Кстати, никому из знакомых Сивко об этом ничего не известно. Его считают закоренелым холостяком. Всю жизнь он прожил с матерью, которая нещадно его тиранила. Год назад она умерла, и примерно через месяц-полтора после этого Сивко уволился и, по слухам, уехал в наш город, хотя квартиру в Хотине не продал. Здесь снимает жилье в районе Покровского монастыря, а работает в какой-то торговой организации.

– Устройся он в музей, мы бы нашли его уже сегодня, – посетовал Димка. – А торговых организаций в городе пруд пруди.

– Значит, он предпочел держаться поближе к Ядвиге, то есть к деньгам, – заметил Вадим, а Димка пожал плечами.

– Если верить людям, хорошо его знающим, он типичный ботаник. Сомнительно, что он организовал убийство Лотмана.

– По мнению нашей Девушки, в доме работал новичок, а ботаники иногда способны удивить.

– Разберемся, – вмешался Бергман. – Посмотри, что есть на Витю, – и продиктовал номер мобильного.

Я подумала, что разумный человек, готовясь заниматься весьма сомнительными делами, не станет регистрировать телефон на свое имя, и, судя по всему, оказалась не права. Очень скоро Димка рапортовал:

– Виктор Сергеевич Халявкин, прекрасная фамилия, кстати. Тридцать пять лет, проживает на улице Спартаковской, дом двадцать три, квартира семь. Вот еще кое-что интересное: дважды судим, оба раза за разбойное нападение. Второй раз получил шесть лет. Освободился три месяца назад. Не вижу, чтобы он где-то работал. Значит, в деньгах остро нуждается. Вы в чем этого типа подозреваете? В убийстве Шацкого? – Бергман пожал плечами, а Димка продолжил: – Я считаю куда более вероятным, что Шацкого и семью Лотмана убил один и тот же человек. Галина права, среди тех, кого они облапошили, втюхав подделки, оказался весьма опасный тип с криминальными наклонностями. И вот итог.

– Я бы с тобой согласился, – кивнул Бергман. – Но кое-что смущает. Лотмана расстреляли вместе с семьей. Допустим, это была казнь за совершенное им мошенничество. Почему бы тогда и Шацкого просто не пристрелить? Зачем его пытать?

– Хотели выяснить, кто еще в их банде.

– Ясуловича они знали, он ведь был экспертом.

– Значит, считали, что жуликов гораздо больше, и решили извести всех, – поднимаясь из-за стола, сказал Вадим. – В любом случае с Витей надо побеседовать. Похоже, он последний, кто видел Шацкого в живых.

– Что ж, поехали, – кивнул Бергман и повернулся ко мне: – Присмотри за Галиной.

– Я с вами, – ответила я.

– Этот человек, возможно, убил Шацкого. И перед этим пытал его. Встреча с подобным типом вряд ли входит в разряд обязательных для молодой девушки.