Евгения Грановская - Невидимые силы

— Жалуйся, кому хочешь, — холодно ответил Жгут. Затем прищурил серо-голубые глаза и холодно произнес: — Сегодня утром эта девушка приносила тебе кулон, и ты согласился заплатить ей десять тысяч долларов. Потом ты вышел в подсобку и кому-то позвонил. Я хочу знать, с кем ты разговаривал по телефону.

Иосиф Самуилович вытаращил налитые кровью глаза и глухо пророкотал:

— Я не понимаю, к чему эти вопросы. Назначать цену за товар — мое законное право.

Несколько секунд Жгут внимательно смотрел на ростовщика, а потом медленно и с угрозой заговорил:

— Послушай, экс…

В то же мгновение Иосиф Самуилович сделал нечто совершенно дикое и неожиданное. Он рыкнул, как хищный зверь, и одним прыжком вскочил на прилавок. Жгут быстро заслонил собою Настю, но Мандельштауб схватил его за плечо и мощным рывком отбросил в сторону.

Владимир Иванович грохнулся спиной на стол. Ножки стола подломились, и он рухнул на пол вместе со столешницей. Ростовщик спрыгнул со стойки на пол и бросился на Настю.

— Дочка, пригнись! — крикнул из-за ее спины Жгут.

Настя машинально пригнулась. Прогремел выстрел. Ростовщик повалился на пол с развороченной выстрелом грудью.

Настя посмотрела на тело Иосифа Самуиловича. Жгут положил ей руку на плечо и сказал:

— Все закончилось, дочка. Сейчас дождемся наших ребят, а потом где-нибудь пообедаем.

Настя согнулась пополам, и ее шумно вырвало.

Двое безмолвных молодых парней в синих робах вынесли из ломбарда тело Мандельштауба, накрытое брезентом, и погрузили в грузовик с надписью «Мосдезинсекция».

На улице было солнечно и тепло. Настя и Владимир Иванович сидели на металлической лавочке автобусной остановки. Неподалеку три рабочих-узбека в оранжевых жилетах и белых касках чинили дорожное полотно. Несмотря на теплую погоду, Настя, обхватив себя руками за плечи, дрожала и никак не могла согреться.

Все это напоминало сумасшествие. Но не было сумасшествием. Владимир Иванович сидел перед ней — реальный, крепко сбитый, попахивающий потом. А на рукаве плаща у него темнело крошечное пятнышко засохшей крови, и Настя никак не могла заставить себя отвести от этого пятнышка взгляд.

Жгут, поморщившись от боли в ушибленной руке, достал из кармана портсигар, вытряхнул на ладонь пару леденцов и зашвырнул их в рот. Хрустнул леденцами, посмотрел на Настю и спросил:

— Как ты себя чувствуешь? Уже можешь говорить?

Девушка покосилась на него и тихо, с усилием произнесла:

— Я… — запнулась и, взяв себя в руки, выговорила: — Расскажите мне… что это было?

Владимир Иванович меланхолично пожевал леденец, потом сказал:

— Видишь ли, дочка, по матушке-земле помимо обычных людей шляется много разных эксов. Одни умеют влиять на воду, заряжая ее негативной или позитивной энергией, другие — угадывать мысли собеседника, третьи — передвигать предметы на расстоянии.

Он хрустнул леденцом и продолжил:

— Но всех их мы делим на три типа. Первые сосут из людей энергию. Мы называем их стригои. Второй тип — эксы-иллюзионисты. Они могут задурить тебе голову, внушить все, что пожелают. Это вроде известных тебе гипнотизеров, но посильнее. Ну, а третьи — самые опасные. Эти эксы умеют обходить физические законы нашего мира. Из-за чего все, что они делают, выглядит как реальная магия. Они пытаются прогнуть наш мир под себя. Становятся пророками, волхвами, диктаторами, великими реформаторами… Ну и так далее.

— Разве можно обойти физические законы? — усомнилась Настя.

— У некоторых получается, — ответил Жгут.

— И откуда они берутся, эти ваши «эксы»? — хмуро спросила Настя.

— А черт их знает, — пожал плечами Жгут. — У одних — генетические отклонения. У других — приобретенная патология. Если, конечно, это можно назвать патологией. Ну, ты ведь наверняка слышала об энергетических вампирах?

— Слышала. — Настя нахмурилась. — И даже встречала. Пообщаешься с ними минут двадцать, а потом весь день ходишь без сил.

— Твой знакомый ломбардщик был именно таким. Но только несоизмеримо сильнее тех энергетических вампиров, с которыми тебе доводилось встречаться. Такие, как Мандельштауб, могут не просто утомить человека своим присутствием или своей болтовней, но и полностью лишить его сил. Высосать эти силы из человека. Мы называем таких эксов «стригоями» и «стригами». Много лет назад в Валахии так называли настоящих вампиров.

Настя помолчала, обдумывая его слова, потом неуверенно проговорила:

— Та женщина… Она так быстро бежала за машиной…

— Литовцева? — по лицу Владимира Ивановича пробежала тень. — Да, она была очень сильной стригой. Своего рода королевой стригоев.

— Вы ее убили.

— Мне пришлось. Иначе бы она убила нас всех. Сытые стригои очень сильны. Раз в десять сильнее обычного человека.

Настя обдумала его слова, после чего спросила:

— Что такого в кулоне, который я подобрала?

— Он очень нужен Келлеру и его эксам.

— Келлер — это…

— Это тоже экс. Он называет себя черным магом. В восемьдесят пятом году Келлер попал в аварию, после которой пережил клиническую смерть. Когда его реанимировали, он изменился. Понял, что может влиять на людей. Внушать им мысли, и все такое. В девяносто шестом году он основал секту «Свидетелей пришествия новых людей». В девяносто седьмом их разогнали. Келлер занялся бизнесом. В короткие сроки разбогател. С его способностями это несложно.

— Значит, он очень сильный экс?

— Еще какой! — Жгут усмехнулся. — Один из самых сильных.

— А много в мире таких, как он?

— Встречаются. Может, не такие сильные, но все же. Как правило, в наши дни эти люди не выставляют свои умения напоказ. Не участвуют в «Сражениях экстрасенсов», не основывают секты. Им это просто незачем. Они всегда найдут способ добыть деньги или удовлетворить любое свое желание — причем не нарушая закон. Хотя некоторые из них тоже не лишены тщеславия. Вольфган Мессинг, например. Или знаменитый фокусник Гудини. Ну, или Вангелия. Хотя ей можно многое простить.

Настя удивленно приподняла брови:

— Значит, эти трое тоже были…

Жгут кивнул:

— Ну да. Мессинг — экс-манипулятор, умеющий подчинять себе людей ментально. Гудини — стригой, ловкий и сильный, для которого просто не существовало ни стен, ни цепей. Ну, а Ванга…

— Предсказательница, — договорила за него Настя.

— Точно, — кивнул Владимир Иванович.

— Постойте… — Настя нахмурилась. — Я видела толстого экса в «Сражении экстрасенсов». И даже фамилию его помню — Птицын.

— Да, толстяк-авгур любит покрасоваться. Я думаю, он уже получил за это втык от Келлера.

— Почему вы назвали его авгуром? — спросила Настя.

— Потому что он слишком слаб, чтобы воздействовать на людей, но его сил хватает, чтобы забраться в крошечные головки птиц и приказать им делать то, что он пожелает.