Ольга Тарасевич - Любовь по Интернету, или Подари ему весь мир

Подливая мне минеральной воды, Вадим смотрел на то, как я расправляюсь с ужином, с таким умилением, что можно было подавиться, если бы качество форели оказалось не столь высоким.

Так получилось, что я заметила сумму счета – довольно приличную. Чаевые, которые решил оставить Вадим, примерно ей равнялись. Наверное, ему хотелось поделиться своим счастьем со всем человечеством. И мне снова стало мучительно стыдно.

– Прошу за руль, – открыв свою красавицу-машину, радостно провозгласил Вадик. – Мне кажется, тебе понравилось ее водить. А мне нравится, что тебе это нравится.

Я послушно забралась на водительское сиденье. Что ж, если Вадиму это доставляет удовольствие, порадую его напоследок. Интересно, когда с ним лучше поговорить – сегодня или завтра? Наверное, зарежу его правдой-маткой завтра. Сегодня он так рад, что прямо весь светится. Пусть погреется в своей любви и надежде в последний раз…

Я завела двигатель, включила передачу, и, закусив губу, стала осторожно выезжать со стоянки. Прямо перед носом машины Вадима какой-то идиот припарковал огромный «Land Cruiser», и пришлось быть очень осторожной, чтобы его не зацепить.

– Ты суперводитель, – прокомментировал Вадим мой маневр, когда помеха осталась позади, и мы резво помчались по узкой лесной дороге. – Я так рад, что ты со мной. Спасибо тебе за сегодняшний вечер.

– Тебе спасибо, – вежливо отозвалась я, с опаской поглядывая на своего спутника. Его ладонь легла на мое колено и начала неспешное медленное путешествие вверх под подол платья. – Даша, ты такая красивая, я просто с ума схожу. Я так хочу тебя.

Час от часу не легче. Я собираюсь его бросить, а он намекает на постель. Боюсь, моего актерского таланта просто не хватит, чтобы разыграть приступ несуществующей страсти. А еще…

Все остальное произошло молниеносно.

На какую-то долю секунды меня охватило дикое изумление. Лобовое стекло джипа вдруг оказалось завешено какой-то темной шторой, я перестала видеть дорогу. Потом последовал едва слышный удар, я с ужасом осознала, что машина мягко перевалилась через какое-то препятствие. Я резко нажала на тормоз.

– Кто-то бросился под колеса, – пробормотал Вадим и быстро выскочил из машины.

Я собиралась последовать его примеру, но даже открыть дверцу у меня не получилось. Ватные руки могли только одно – бессильно лежать на руле.

Вадим сказал, что кто-то бросился под колеса.

Как? Откуда появился человек на дороге?

Я помню яркий сноп света впереди машины. Он освещал сосны и кусты, где-то далеко маячили красные габаритные огни едущего впереди автомобиля. А людских фигур не было вообще, уверена.

Наконец, я смогла выбраться из машины.

Сбитый мною человек лежал на обочине позади автомобиля. Наверное, он был одет в черный плащ – от удара одежда слетела, и теперь плащ, зацепившись за куст, трепетал на ветру, как большая темная птица, машущая крыльями.

Вадим присел на корточки рядом с телом и пытался нащупать пульс. Даже в тусклом свете «габаритов» было видно, что голова человека лежала в луже крови.

Я подошла еще ближе и содрогнулась.

Я сбила девушку, максимум двадцати пяти лет, со свежими пухлыми щечками и крупным красивым ртом. Должно быть, основная рана располагалась на затылке, откуда, окрашивая красным светлые волосы, хлестала кровища.

– Пульса нет, – прошептал Вадим, поднимая глаза. – Вот дура! Что же этим кретинкам не живется! Идиотки! Чуть что не так – в окно сигают, под колеса бросаются. Так пусть бы окно, если жить надоело. О других бы хоть подумала!

– Ты думаешь, она… сама?

– Да конечно! Ее же на дороге не было, она явно в кустах пряталась, ждала, пока автомобиль появится, и сразу под колеса.

Внезапно Вадим вскочил на ноги и схватил меня под локоть.

– Давай, быстро в машину!

Возмущенная, я попыталась освободиться и забормотала:

– А она?! Ее же в больницу надо. Ну и что, что пульса нет. Врачи с того света самых безнадежных больных вытаскивают, даже после остановки сердца!

– Даша, у нас нет ни секунды! Сзади приближается автомобиль! Поехали!

Я обернулась. Действительно, на нас светили, как мощные прожекторы, фары машины.

– Ну и что? А если ее можно спасти?!

Вадим дотащил меня до «BMW», запихнул на пассажирское сиденье. Я попыталась выбраться наружу и залилась слезами – проклятый Вадик заблокировал дверь.

Через секунду мы уже стремительно неслись вперед…

Все мое тело сотрясала дрожь.

Я убила девушку. Она погибла по моей вине.

И даже если вдруг ее можно было еще спасти – у меня не вышло настоять на своем, добиться, чтобы мы отвезли ее в больницу, где ей могли бы оказать помощь.

– Даша, послушай, – голос Вадима стал хриплым. – То, что произошло, – это моя вина. Это я настоял, чтобы ты села за руль. Поэтому я хочу, чтобы ты знала: даже если вдруг нашу машину отыщут и правда выплывет наружу – я все возьму на себя. Я виноват, и отвечать буду я и только я. Я тебя люблю, и сделаю все, чтобы никаких последствий для тебя лично эта история никогда не имела. Поняла?

– Поняла.

– Вот и умница. Поверь, так лучше.

– Что лучше? А как мне жить после всего этого?

– Долго и счастливо. Надеюсь, что со мной. И с чистой совестью, пойми!

– С какой чистой совестью?! После убийства?! Ты думаешь, что говоришь?

– Ты чего, какое убийство? Произошел несчастный случай, в котором никто из нас не виноват. И потом, Даша, эта девка мало того, что дура – она еще наркоманка.

– Что-то я не слышала, как она тебе в этом призналась! Она вообще уже ни в чем признаться никогда не сможет! Потому что я ей голову переехала!

– А мне и не надо никаких признаний. Когда я пульс искал, то просто увидел ее вены.

– И что с ее венами?

– На них места живого нет. Все в синяках от инъекций.

– А может, она лечилась? Может, ей капельницы ставили, вот и синяки. Когда у моей Юльки кровь из вены на анализ берут, то всегда потом прямо черно-фиолетовые пятна остаются.

– Даша, не рви себе душу. Говорю тебе, она – наркоманка. Обкололась и решила закончить жизнь самоубийством. Я же не зверь. Было бы это случайно, был бы нормальный человек, разве я стал бы так себя вести и скрываться. На дороге всякое бывает. Если бы мы были виноваты – я ни за что бы не стал уезжать. Но я не хочу садиться в тюрьму из-за какой-то идиотки!

Я невольно вспомнила романы, которые мне доводилось редактировать. В некоторых из них описывалась работа судебных медиков. Те эксперты, из книжек, могли все – по малейшей ране восстановить картину происшествия, определить положение преступника по отношению к жертве, установить орудие преступления. Наверное, и при автомобильной аварии остаются какие-то следы. Конечно, остаются. Если девушка пряталась в кустах и вдруг бросилась под колеса, то это можно установить. Характер нанесения травм опять-таки будет свидетельствовать в нашу пользу.