Array Коллектив авторов - Противостояние лучших (сборник)

– Больше Нью-Йорка без пригородов, но меньше большого Нью-Йорка.

– Неужели? – с сомнением сказала женщина.

Пакистанец уловил в ее голосе скепсис.

– Я смотрел в Википедии, там так написано, – заявил он уверенно.

Мужчина, сидевший позади него, приехал из Миннесоты и не знал местных правил – либо был богат, поскольку дал водителю слишком большие чаевые. Вместе с женщиной он вышел из машины.

– Я бы не отказался от гамбургера, – сказал этот человек, когда такси уехало. – С кетчупом и картошкой фри.

– Ты просто не хочешь встречаться с Раймом, – ответила его спутница. – Он действует тебе на нервы.

Лукас Дэвенпорт посмотрел на особняк Линкольна Райма, большое викторианское здание с окнами, выходившими на парк, и слабым старомодным фонарем над входом.

– С этим я уже смирился. Во время первого визита мне было трудно на него смотреть. И он злился. Я почувствовал его отношение, и мне стало не по себе.

– Однако на Амелию ты смотрел и не испытывал никаких проблем, – заметила Лили Ротенберг.

– Веди себя прилично, – проворчал Лукас, когда они подходили к ступенькам, ведущим к входной двери. – Я женатый человек. И у меня отличный брак.

– Что не мешает тебе следить за рынком, – заметила Лили.

– Не думаю, что она на рынке, – отозвался Дэвенпорт и сделал круговое движение пальцем. – Я хотел сказать, могут ли они…

– Не знаю, – ответила Ротенберг. – Почему бы тебе не спросить об этом? Просто дождись, когда я куда-нибудь выйду.

– Может быть, и нет, – сказал Лукас. – Я сумел это преодолеть, но с трудом. К тому же его нельзя назвать образцом учтивости.

– Кое-кто мог бы сказать то же самое про тебя, – заметила его собеседница.

– Да? Не припомню, чтобы кто-нибудь говорил мне что-то подобное на заднем сиденье моего «Порше»!

Лили рассмеялась и слегка порозовела. Еще до того, как они оба заключили браки, у них был роман. Более того, он имел весьма бурное развитие в «Порше-911» – подвиг, который многие сочли бы невозможным, в особенности для людей с их размерами.

– Много лет назад, когда мы были молоды, – сказала женщина, поднимаясь по ступенькам особняка Линкольна. – Тогда я была стройной, как фея.

Дэвенпорт был высоким мужчиной с широкими плечами, ястребиным носом и голубыми глазами. Его черные волосы тронула на висках седина, а лоб и щеку пересекал тонкий шрам, оставшийся после несчастного случая на рыбалке. Еще один шрам, на шее, не имел никакого отношения к прогулкам на свежем воздухе, хотя его Лукас тоже получил под открытым небом – когда молодая девушка выстрелила в него в упор из старого пистолета калибра.22 и он едва не умер.

Лили, крупная темноволосая женщина, часто сидела на диете, что не мешало ей пробовать самые разные блюда. Она никогда не становилась толстой, но и сделать свою фигуру идеально стройной ей не удавалось. Феей Ротенберг не была даже в ранней молодости. Она имела чин капитана нью-йоркской полиции, но на самом деле занимала более солидное положение: влияние Лили распространялось на верхнюю часть департамента, и она нередко принимала участие в событиях, остававшихся тайной для средств массовой информации. Кто-то однажды назвал ее Щелкунчиком, которого приглашают, когда попадается особенно прочный орех.

Как сейчас. Она вызвала Лукаса в качестве консультанта из Бюро криминальных расследований Миннесоты, потому что не знала, кому может доверять в собственном департаменте. Возможно, в городе действовал серийный убийца, который был полицейским, – или, того хуже, целая группа полицейских-убийц. Если так, речь шла не об обычных патрульных, а о серьезных парнях, детективах из отдела по борьбе с наркотиками, которым надоело вести безнадежную и бессмысленную войну.

Все четыре жертвы были женщинами, все они нелегально прибыли в США из Мексики, всех пытали, и все имели отношение к торговле наркотиками, хотя две из них – только косвенное. И все же, если они имели дело с картелями и если шла война за территорию, их могли убить просто для того, чтобы предупредить другую сторону. Ну а пытки для картелей – дело обычное. Так другие люди играют в карты.

С другой стороны, женщин могли пытать не в качестве наказания или предупреждения, а чтобы добыть информацию. Кто-то, как опасался комиссар, решил начать действовать, чтобы решить проблему наркотиков самым кардинальным способом. Тел становилось все больше, и поэтому он решил призвать на помощь Щелкунчика-Лили, а та обратилась к Лукасу. Дуэт начал с беседы с боссами знаменитого Четвертого отдела по борьбе с наркотиками. Поговаривали, что его слава была дурной. Трое полицейских – двое мужчин и женщина – совершили огромное количество успешных арестов, применяя самые разные способы борьбы, в том числе и не всегда законные. В последнее время они вели агентурную работу в тех районах, где убили женщин.

Лили нажала кнопку звонка.

Амелия Сакс подошла к двери со стеблем сельдерея в зубах и впустила их в дом. Она была высокой, стройной женщиной с рыжими волосами – бывшая модель, что не могло не произвести впечатления на Лукаса. С учетом всех факторов их отношения были довольно напряженными – впрочем, возможно, это имело отношение к исходному отношению Лукаса к Линкольну Райму и его болезни.

Линкольн сидел в инвалидном кресле «Сторм-эрроу» и смотрел на высококачественный монитор. Не глядя на гостей, он сказал:

– У вас нет никаких зацепок.

– Не совсем так, – сказал Лукас. – Все трое были одеты небрежно.

Райм повернул голову и прищурился:

– А почему это важно?

Его гость пожал плечами.

– Всякий, кто одевается небрежно, вызывает подозрения, по моим представлениям, – заявил он.

Сам Дэвенпорт был в летнем синем костюме из тонкой шерсти от «Ральф Лорен», белой рубашке с галстуком от «Эрме» приглушенных тонов и элегантных туфлях, сделанных в Лондоне на заказ.

Амелия презрительно фыркнула, и Лукас улыбнулся, а точнее, оскалился.

– Спокойно, – сказала Лили и повернулась к Линкольну. – В целом вы правы. У нас ничего нет на Четвертый отдел. Они не уходили от ответов и твердят, что ничего не знают. Перед ними трудная головоломка – и при чем здесь мы?

– Они вели себя неестественно? – уточнил Райм.

– Трудно сказать, – ответил Дэвенпорт. – Большинство детективов – хорошие лжецы. Но если бы кто-то приставил к моей голове пистолет, я бы сказал, что они говорили правду. Они не понимали, что мы от них хотели.

– М-м-м, мне нравится такая постановка вопроса, – сказала Сакс.

– Что нравится? – спросил Лукас. – То, что они не лгали?

– Нет. Идея приставить пистолет к вашей голове.

Ротенберг закатила глаза:

– Амелия!

– Я пошутила, – улыбнулась та. – Лили, вы же знаете, я люблю Лукаса как брата.