Ольга Тарасевич - Магическое кольцо Каина

Я посмотрела на часы, поняла, что ресторан уже открыт для завтрака, и заторопилась к еде.

– Как проходит отдых? А ты в номере-то не ночевала. Молодец, времени даром не теряешь! А что муж – он дома. И еще неизвестно, хорошо ли вы живете, – раздалось за моей спиной, и я мысленно выругалась. – От добра добра не ищут. Значит, не ценит муж такую женщину, как ты…

Вот кого мне меньше всего сейчас хотелось видеть, так это коммуникабельных маман с дитятком.

Я обернулась. Меня действительно догнала Мария. Крупноформатного чада поблизости не наблюдается – и то ладно; один раздражающий фактор лучше двух.

– Моя Катерина спит еще. Вчера за ужином с мужчиной познакомилась, полночи в лобио проболтали, – счастливым голосом поведала Мария.

– И вы решили меня отыскать в ночи, чтобы рассказать об этом знаменательном событии? Или вам просто нравится шпионить за мной – привлекает сам процесс? Или у вас такая обязанность – следить, кто в каком номере ночует?

Мария надула пухлые губки:

– Ну чего сразу шпионить? Я духи твои хотела попросить. Для Катеньки. Они у тебя такие, что прям мужику крышу снесет. А что тут плохого, всем надо жизню свою устраивать! Катюша в разводе, что ей одной маяться?

Вздохнув, я достала из сумочки ключ от номера. И, вручив его женщине, отчеканила:

– Духи в ванной. Берете, поливаете вашу Катеньку – или шмотки Катеньки. Запах очень стойкий, до вечера продержится. Потом идете сюда – с ключом и духами. Вообще это подарок, и он мне дорог. Так что поаккуратнее. Все понятно?

Просияв, она кивнула:

– Понятно, понятно. Спасибочки.

И неожиданно резво для своей комплекции побежала вверх по лестнице.

«Надо поесть побыстрее, – войдя в ресторан, я направилась прямиком к корзинке с булочками. – Сейчас мадам назад притопает. От такой непосредственности и подавиться можно!»

Я быстро проглотила пару круассанов, выпила большую чашку сладкого чая. Потом, уже не торопясь, расправилась с фруктовым салатом и чашкой кофе со сливками.

Мария все не возвращалась.

И тут до меня дошло, что номера ее комнаты я не знаю.

Ну и куда дамочка запропастилась?

Где мне искать свою карточку-ключ?

Конечно же, по закону бутерброда, мне сразу же захотелось всего сразу – в туалет, в душ и спать.

Вздохнув, я потащилась на рецепцию. Где, объяснив в общем и целом сложившуюся совершенно глупую ситуацию, попросила дополнительный ключ. Мне сразу же сделали новую карточку. Я поднялась на лифте на восьмой этаж, где находился мой номер, открыла дверь и закричала.

В коридоре лежала Мария…

Я бросилась на колени и трясущимися руками схватила ее запястье.

– Ну, слава богу! Живая, – выдохнула я, чувствуя, как по лицу расползается идиотская улыбка. А я так люблю эту живую тетку, что просто и описать невозможно!

Она шевельнулась, открыла глаза и застонала.

– Ревнивый у тебя мужик. Наверное, подумал, что ты другого привела. И решил убить вас обоих. В сериале про Фатиму так было.

– Не смотрела, – пробормотала я, чувствуя, как по щекам побежали слезы.

Святая простота, наивная душа. Хорошо, Мария не догоняет, что тут, кажется, начинается совсем другое кино. И мне оно совершенно не нравится…

– Так я за духами, да? – держась за затылок, Мария поднялась и пошла в ванную. – Катеньке моей жизню надо устраивать. Свои духи мы-то взяли. Но твои получше будут…

Я разрыдалась.

Слишком много на меня всего свалилось в последний день, нервы не выдержали.

А тут еще эта тетечка. Чуть по моей вине на тот свет не отправилась, еле оклемалась – а уже бежит дочке помогать.

Сколько же у нас таких баб, которые все на себе тянут – и работу, и мужей, и детей бестолковых…

А тот, кто ударил Марию, – он ведь поджидал меня.

Зачем? Как удалось узнать, где именно я остановилась? Как он прошел в номер?

И что мне сейчас делать? В отеле больше небезопасно? Мне надо менять билет, возвращаться в Москву? Но ведь весь смысл затеянных моим шефом Валерой шахмат – в том, чтобы убрать меня из города и вообще из России. Тогда он на голубом глазу будет уверять, что с удовольствием вызвал бы эксперта из отпуска, но нет возможности…

– Бросай ты этого своего мужика!

Увидев, что я сижу в слезах-соплях, Мария опять сходила в ванную, принесла мне коробку с салфетками.

– Бросай, не дело это – так крепко драться. Все это неправда, бьет – значит любит.

Высморкавшись, я спросила:

– А где вообще этот мой мужик на тебя набросился? В коридоре?

Она покачала головой.

– В номере. Наверное, ты завтракать пошла, а он еще спал. Потом в мозгах у него переклинило, и он решил, что ты ему изменяешь. Ну, как Фатима. Я захожу – а он из-за двери внезапно бросается… Я тебе вчера все по телефону названивала и даже в номер стучала. Мешала, наверное, вам кувыркаться? Ты прости. Но мужика этого бросай, он придурок.

Отлично…

Посторонний человек – в моем номере…

Час от часу не легче…

Выпроводив Марию, я внимательно осмотрела свои вещи.

Возникало впечатление, что вроде бы никто ни к чему не прикасался. Ноутбук лежал именно в том положении, в каком я его оставила, паспорт с обратным билетом, которые я забыла положить в сейф, тоже находились на своем месте.

И все-таки мне было неспокойно.

Возникла мысль позвонить моей палочке-выручалочке, Денису, и поинтересоваться, насколько мне безопасно находиться в этой комнате.

Но я решила этого не делать.

Мальчик разволнуется.

Он экстрасенс, у него повышенная чувствительность. Его беспокойство – это сто моих тревог в сотой степени.

Не хочу его волновать и мучить.

И потом – у нас вроде как стадия очередных попыток отдалиться друг от друга…

Я приняла душ, надела легкий оранжевый сарафанчик. И, набросав в скайп мужу бодрых сообщений, решила отправиться на пляж.

По крайней мере, там в ближайшее время со мной точно ничего не случится.

Не знаю, у кого есть возможность проникать в мой номер, но на пляже при большом количестве свидетелей мне вряд ли причинят вред.

Впрочем, дойти до шезлонгов я не успела.

– Натали, добрый день, мне надо с вами поговорить, – раздался знакомый голос с одного из диванчиков в лобио, мимо которых я пролетала.

Я остановилась и удивленно уставилась на Мэри.

Она-то здесь что делает?

Ей, мягко говоря, есть чем заняться – похоронами мужа, общением с полицией, комментариями для прессы.

– Не могу сказать, что рада вас видеть, – вырвалось у меня…

Мы сидим в шикарном белоснежном авто с отделанным светлой кожей салоном. Возможно, это «Ягуар» – кажется, я мельком заметила эмблему-фигурку на капоте.

Мэри напугана.

Она отказалась говорить и в отеле, и на улице.

«Нас могут подслушать…»