Ольга Тарасевич - Золотой венец Трои

Отпив глоток минеральной воды (каким-то острым соусом здесь поливают мясо, вроде табаско – во рту все горит!), Лика недоумевающе подняла брови:

– Хел? Понятия не имею! Это чье-то имя? Фамилия? Впервые слышу!

Андрей пожал плечами:

– Не знаю, может, и имя. Мне показалось, я слышал крик, очень жалобный. Кто-то кричал: «Хел, хел!»

– Погоди. – Лика резко откинулась на спинку стула, и от неловкого движения вилка спикировала под стол и обиженно дзинькнула на полу. – Я ведь тоже сегодня что-то такое слышала… То есть слов я не различила, музыка громко играла. Но мне показалось, что я услышала нечто похожее на жалобный стон… Потом меня отвлекла Эмилия, и я провела «сеанс успокоения нервов» для профессиональной «успокоительницы»… Андрей, а если это не «хел», а «хелп»?!

– А что такое «хелп»?

– «Помогите» на английском!

– Помогите?.. Английского я не знаю, тебе виднее.

Пару минут они молчали, внимательно прислушиваясь к окружавшим их звукам.

Никаких настораживающих звуков. «Времена года» Вивальди льются из динамиков, слышен легкий звон столовых приборов, звяканье тарелок, обрывки разговоров, смех…

Андрей вдруг взял бокал вина и с подозрением его понюхал. Потом проделал то же самое со стаканом минеральной воды.

– Да нет, вроде все в порядке. Показалось…

Лика кивнула на свою тарелку, где лежал не доеденный ею кусок мяса:

– Мне кажется, они с маринадом переборщили или с соусом. Стейк слишком острый. Блюда за обедом понравились мне намного больше. А с этим блюдом местные кулинары явно перемудрили.

– Возможно. Но этот крик… он все равно меня беспокоит. Знаешь что? – Андрей встал из-за стола и протянул ей руку. – Пошли прогуляемся немного. Посмотрим, кто там плачет или… стонет? Может, мне и показалось, может, это какая-нибудь местная живность такие душераздирающие звуки издает?.. Или ты хочешь отведать десерт?

Вронская покачала головой. Какие уж тут пирожные, когда на душе у нее почему-то вновь стало так тревожно…

Обняв Андрея за талию, она вышагивала по белоснежным камням дорожки.

На собственном опыте недавно проверила: рухнуть вниз – проще простого. Тем более теперь, когда у нее на ногах туфли на десятисантиметровой «шпильке».

А что же делать, Андрей-то вымахал как жираф – под два метра, – приходится хотя бы по вечерам маскировать свой детско-подростковый рост, хочется же ей выглядеть достойно рядом с таким красивым мужчиной!

– Кстати, Андрей, знаешь, что я сегодня видела, когда в одиночестве прогуливалась по территории?

Она собиралась рассказать ему о странной русской темноволосой женщине (кстати, ни ее самой, ни ее арабского спутника на ужине в ресторане не было), которая украдкой рассматривала драгоценности.

Но Андрей вдруг остановился и указал куда-то вперед:

– Смотри, видишь?

– Смотрю… Вижу… – пробормотала Лика, старательно вглядываясь во тьму (а темнело здесь быстро), – пальмы и клумбы красиво подсвечены… Здорово, да. Но, в общем, ничего особенного и…

И в этот момент она вдруг заметила кое-что особенное.

В цокольном этаже здания вспыхнул огонек, похожий на пламя свечи.

Через пару секунд, когда их зрение адаптировалось к быстро наступившим сумеркам, они разглядели: в окне горит не свеча, а зажигалка. Зажатая в чьей-то руке зажигалка.

Вронская хотела было поинтересоваться: что бы это значило?

Но не успела.

«Какой хруст… мне пробили череп… моя любимая доченька останется сиротой… искры из глаз… ничего не вижу… не чувствую…»

Мысли ее оборвались, и все окружающее провалилось в беззвучную черноту…

Мысленно призывая себя к спокойствию, Ганс Винкельман отпил глоток пива и отставил кружку.

Нет, ему не показалось – пиво какое-то невкусное. Вроде он попросил налить ему кружку пива того же сорта, что и всегда, а сейчас почему-то в светлом пиве ощущается терпкая медовая сладость, как в портере.

Впрочем, пиво тут ни при чем.

Есть вещи и посерьезнее, поважнее!

«Все произошедшее кажется совершенно невероятным! Я просто подошел в холле к стойке, за которой обычно сидел охранник-секьюрити. Парень куда-то отлучился. Он был мне и не особенно нужен. Я просто хотел посмотреть, насколько эффективно работают видеокамеры. Все эти новости о беспорядках, конечно, не стоит принимать всерьез. Но все-таки мне захотелось убедиться, что неприятные сюрпризы исключены и видеокамеры надежно просматривают все подходы к отелю… – Размышляя, Ганс прошел к столу с фруктами, положил на тарелочку пару слив и яблоко и вернулся за свой столик. – С безопасностью, наверное, здесь все в порядке: многочисленные камеры и правда «простреливают» и входы, и саму территорию отельного комплекса. Но все это вдруг утратило свою значимость, потому что я увидел такое… Русская женщина сидела под пальмой, болтала по скайпу и вдруг достала из сумки настоящее сокровище! Понимает ли она всю его ценность?! Я, конечно, не профессиональный историк. Но когда имеешь бизнес, связанный с сувенирами, невольно начинаешь изучать старинные легенды, мифы, предания… Перед тем как купить товары в Тунисе, я много читал об истории этой страны, просматривал репродукции картин, скульптур, хранящихся в различных музеях… Мне было важно понять: какие именно сувениры отражают самый дух этой страны, являются ее символом? Конечно, очень популярен миф о Дидоне, основательнице Карфагена. И я запомнил, что на многих мозаиках Дидону изображают в красивом венце, украшенном драгоценными камнями. Такая техника при изготовлении ювелирных украшений использовалась в Трое: два золотых ободка, инкрустированные драгоценными камнями, а между ними – золотые фигурки, цветы или животные, с вкраплениями алмазов. Среди золота Трои сохранилось множество подобных колец, ожерелий, венцов… Согласно легенде, в Карфаген приплыл троянец Эней, и между ним и Дидоной вспыхнула страсть, однако позже Эней покинул свою любимую, и она совершила самоубийство. Помню, увидев мозаику с изображением Дидоны в венце, я подумал: как мастерски художник воплотил в своей работе древние легенды, венец явно намекает на связь царицы с Энеем, он мог быть подарком троянца царице Карфагена… И вдруг сегодня неподалеку от месторасположения древнего города-государства Карфагена я вижу похожее украшение в руках у русской женщины! Просто голова идет кругом… Откуда у нее такая вещь?! О, если бы она только согласилась ее мне продать! У меня имеется несколько весьма состоятельных клиентов, готовых заплатить за раритеты любые деньги. А впрочем, дело не только в бизнесе. Я обожаю подобные антикварные изделия! Любоваться ими – огромное удовольствие, которое не могут дать никакие финансы. Я должен увидеть этот венец! Просто увидеть его своими собственными глазами, прикоснуться к золотым ободкам, рассмотреть камни… Я пытался не делать глупостей, обо всем таком забыть… Но целых полдня я только об этом венце и думаю. Лучший способ избежать искушения – это поддаться ему!»