Марина Серова - От греха подальше

— Так вы ее в «Словакии» ищите, она там каждый вечер танцует.

— Ну разумеется!

Я совершенно искренне поблагодарила женщину и собралась оставить ее в одиночестве, но в этот момент меня осенило:

— Кстати! У нее на курсе была подруга. Они все время вместе ходили… — наморщив лоб, я защелкала пальцами, — такая интересная девочка… Как же ее?

— Светка, что ли? Корчагина? — с большим сомнением спросила очаровательная в своей наивности блондинка. Я готова была расцеловать ее.

— Ну конечно! Светлана Корчагина!

— Ну не знаю… Девка она тоже неплохая, но Марине в подметки не годится.

— Какие могут быть сравнения! — моментально согласилась я. — Но вдвоем они могут представлять собой хорошее сочетание… Как бы дополняя друг друга! Как мне ее найти?

— Да здесь она. — Снисходительно улыбаясь, моя собеседница подошла к расписанию на стене. — В двенадцатой аудитории у них «История театра»… А потом окно до двух часов.

Через пятнадцать минут рядом со мной стояла лучшая подруга Марины Угольниковой.

Она действительно не годилась Марине в подметки с точки зрения рекламного бизнеса, но, с моей точки зрения, была действительно интересной девочкой. Хрупкая, с почти мальчишеской фигуркой и светлыми кудряшками на миниатюрной головке, она чем-то напоминала мне котенка. А пухлые мягкие губы придавали ее лицу выражение беззащитности. Ее хотелось усадить в глубокое мягкое кресло, укрыть теплым пледом и накормить.

— У меня есть идея, — сказала я ей после небольшого вступления. — Пойдем куда-нибудь перекусим и заодно поговорим.

Мое предложение пришлось ей по вкусу.

Через несколько минут мы уже сидели в одном из уютных подвальчиков, где, кроме одуревшего от безделья сонного бармена, никто не мог помешать нашей беседе.

— Что тебе заказать? — спросила я Свету, внимательно изучавшую меню.

— Мне все равно, — быстро ответила она, глотая слюну.

Я попросила подошедшего официанта принести нам что-нибудь сытное и вкусное на его усмотрение.

Светиному аппетиту можно было позавидовать, впрочем, на свой я тоже не жалуюсь. Поэтому я начала разговор только после того, как мы, изрядно подкрепившись, заказали кофе по-турецки.

Еще в институте я назвала Светлане свою настоящую профессию, поэтому без предисловий начала разговор по существу:

— Когда ты последний раз встречалась с Мариной Угольниковой?

— Давно.

— Если можно, точнее.

— Весной. В середине апреля. Я встретила ее на улице.

— Мне сказали, что в институте ты была ее лучшей подругой.

— Да, но у меня совершенно нет времени. Мы же с утра до ночи в институте, как в монастыре. Лекции, репетиции, самостоятельные отрывки… А еще у меня мать болеет, и живу я у черта на рогах!

— Ну хорошо, а почему Марина ушла из института?

— Я же говорю, что мы заняты с утра до вечера. Перед экзаменом даже ночуем в аудитории. За день выматываешься… А если еще голодная… Домой съездить некогда, а в кафе цены, — она кивнула в сторону меню, — сами знаете. На стипендию не проживешь. Другие студенты торгуют, в разных фирмах подрабатывают. А нам когда? У кого богатые родители — тем проще. Можно сигарету? — попросила она, увидев в моих руках пачку «Ротманса».

Курила она с тем же удовольствием, что и ела. Я положила пачку на стол.

— Ну вот. Педагог по танцу предложила нам работу. По вечерам. Танцевальное шоу в казино. Тридцатник за вечер. Два раза в неделю. Не бог весть какие деньги, но, в принципе, нам хватало. И Макарова не возражала, если это не мешало занятиям.

Света с сожалением посмотрела на свою опустевшую чашку. Я заказала еще два кофе.

— Ну а потом? — осторожно спросила я.

— Потом? — неожиданно рассмеялась Светлана. — Потом казино закрыли.

С вызовом глядя мне прямо в глаза, она продолжила:

— Но ведь всегда есть возможность заработать. При желании.

— Ты имеешь в виду…

— Да. Именно это я имею в виду. А что бы вы делали на нашем месте?

— Не знаю.

— Но Марина занималась этим недолго. Ей повезло. Когда она стала выступать в «Словакии», деньги у нее появились. Вот только спать было некогда. Там же ежедневная работа. И начинается она в полночь.

Взгляд у Светланы стал колючим, в этой девушке ничего не осталось от моего прежнего впечатления, от котенка, и я поняла, что ей, в отличие от Марины, не повезло.

— В перерыве между занятиями Марина спала в раздевалке на диване. Если он был свободен. А сразу после перерыва — занятия по мастерству, с Макаровой. Ну и началось… Марина, соберитесь! Что ты ползаешь по сцене, как сонная курица! Если нет здоровья — уходите! И Марина ушла.

Света посмотрела на часы. Ей пора было возвращаться в «монастырь». Я вызвалась немного проводить ее. Расплатившись, мы вышли на улицу. По пути я узнала от Светы, что в пору обучения круг знакомых у Марины ограничивался институтом. Личная жизнь практически отсутствовала, если не считать одного-двух коротких романов на первом курсе с однокашниками, которых Светлана иначе как «наши педики» не называла.

Указала она мне и то место на Астраханской, где им с подругой пришлось выступать в роли «ночных бабочек».

На всякий случай я попросила Светлану записать мой телефон и отпустила, что называется, с богом.

Мы расстались в двух шагах от моего дома. И я с удовольствием сделала эти шаги. Тем более что у меня возникло сильное желание посоветоваться со своими магическими косточками. Маринина жизнь уже не являлась для меня тайной за семью печатями. Но надо было признаться, что я ни на шаг не приблизилась к решению главного вопроса: «Куда же она делась?»

Первым делом я позвонила самому лучшему «менту» города Тарасова, по совместительству исполнявшему обязанности моего друга и мужа моей замечательной подруги, Андрею Мельникову.

Я застала его на рабочем месте.

— Все бездельничаешь? — задала я ему вопрос на засыпку.

— Что еще остается делать милиции в таком тихом и спокойном городе? — получила я в ответ. — Всю работу за нас переделали частные детективы.

— Андрюша, если тебе сейчас некогда — ты скажи. Могу перезвонить. Через пару минут.

Я с удовольствием злоупотребляла его хорошим ко мне отношением.

— Ну ладно, не тяни резину. Чего тебе надобно, золотая рыбка?

— Мне надобно знать, не пропадали ли девицы красы невиданной в нашем богом забытом граде Тарасове в лето господнее девяносто девятое. Повторяю для милиционеров: нет ли у вас заявлений на розыск молодых красивых девушек. Меня интересуют девушки от… пятнадцати до… двадцати четырех.

— Иванова, ты чего-то скромничаешь сегодня. Давай уж, как обычно, от десяти до шестидесяти и по всей России.

— Андрюш, ну мне очень надо, — захныкала я.

— Ладно. Надеюсь, не срочно?