Марина Серова - Отель для интимных встреч

— Так что, ты действительно уверен, что Скупщик?

— Да, конечно, уверен, — даже обиделся Гена. — А ты знаешь этого человека?

— Не знаю, но слышала о нем.

Я присела на край стола и попыталась собраться с мыслями, Гена потоптался рядом со мной, покашлял, а потом спросил:

— А ты это… правда из ментуры?

— Я — частный детектив, но к работе ментов, как ты успел заметить, тоже имею кое-какое отношение. Так что, если не хочешь оказаться за решеткой по факту соучастия в умышленном убийстве, советую во всем мне помогать, ну или, по крайней мере, не мешать.

— Я не хочу оказаться за решеткой, — сказал Гена.

— Тогда слушай меня внимательно. Во-первых, ты ни в коем случае не должен звонить этому Скупщику и рассказывать о нашем с тобой разговоре. Во-вторых, ты больше вообще не должен ни о чем ему рассказывать. И наконец, в-третьих, очень скоро мне может понадобиться твоя помощь.

— Все, что угодно, — пообещал типичный дачник.

— Вот и отлично. Будем считать, что мы договорились.

— Будем, — согласился Геннадий.

— Тогда мне пора идти. Нет смысла здесь больше задерживаться.

Я взяла со стола пистолет, сунула его в сумочку и собиралась уже уйти, но Гена вцепился в меня.

— Подожди, а что мне делать, если этот Скупщик явится сюда опять?

Я было подумала оставить ему номер своего сотового на тот случай, если Скупщик и вправду здесь появится, но потом решила, что это будет уже совсем не оригинально, и потому просто пожала плечами и ответила:

— Делай вид, что все нормально. Я здесь так и не появилась, и вообще ничего особенного больше не происходило.

— Понял, — кивнул Гена.

Я тоже зачем-то кивнула, сунула сумочку под мышку и направилась к двери, уже у порога обернулась и сказала:

— Я, может быть, еще загляну.

Не берусь утверждать, что эти слова обрадовали дачника, но он воспринял эту новость героически и швыряться в меня мотыжками, лопатами и прочим инвентарем не стал. Я бодро прошагала по грядкам и добралась до красного «Линкольна», одиноко стоящего у обочины.

В «Околицу» я вошла, когда на гостиничных часах было начало двенадцатого, и меня тут же угораздило попасть в лапы Кирилла Степановича.

— Добрый вечер, Татьяна Александровна, — заговорил он и заметался вокруг меня.

И чем дольше этот господин мельтешил перед глазами, тем больше я убеждалась в том, что постепенно вечер переставал быть добрым.

— Ну что, Татьяна Александровна, как вам отдыхается в нашем городе?

— Замечательно отдыхается! Лучше всех! — ответила я и зашагала по лестнице, в надежде, что на этом наш разговор с администратором окончен.

Но надо отдать должное Кириллу Степановичу — он был человеком упертым, настойчивым и оттого навязчивым. В общем, он догнал меня, едва я успела шагнуть на первую ступеньку, преградил дорогу и, то и дело заглядывая в глаза, быстро-быстро заговорил:

— Видите ли, Татьяна Александровна, завтра у нас праздник — пять лет со дня официального открытия нашей гостиницы. Так что здесь соберется все руководство, самые известные люди города. Разумеется, в число приглашенных попадут и некоторые постояльцы. Я говорю это к тому, что вы, Татьяна Александровна…

— Спасибо, но завтра я занята, — оборвала я администратора и, обойдя его стороной, продолжила свое восхождение по лестнице. Благо этому уже никто не мешал, поскольку Кириллу Степановичу пришлось смириться с тем, что собеседника ему придется искать в другом месте.

Поднявшись и пройдя по коридору, я в нерешительности остановилась перед дверью своего номера, из-за которой раздавались голоса и странные звуки, как если бы кто-то затеял перестановку мебели. Минуты две я прислушивалась ко всему происходящему, плотно прильнув ухом к двери, но потом мне это наскучило, и я просто повернула ручку и толкнула дверь.

В номере были Макс и бритоголовый, они упаковывали вещи в огромный чемодан, стоящий на полу.

— Что здесь происходит? — спросила я. Мужчины одновременно обернулись ко мне, перестав терзать несчастный чемодан.

— Можешь сказать спасибо, один из номеров освободился, и я в него переезжаю, — пояснил бритоголовый, вытаскивая из шкафа стопку рубашек и укладывая их в чемодан.

Я была девочкой вежливой и воспитанной, потому сказала:

— Спасибо.

После чего походкой от бедра прошагала через весь номер и, усевшись в кресло, манерно закинула ногу на ногу.

Судя по наглой ухмылке бритоголового и смущению Макса, получилось это у меня эффектно — кто бы сомневался! Потом я извлекла из сумочки пачку сигарет, закурила и принялась ждать.

При хорошем раскладе бритоголовый может выметаться, а Макс пусть задержится, при плохом — пусть уходят оба. Расклад оказался плохим. И не просто плохим, а очень плохим. Макс ушел, прихватив с собой чемодан, а вот бритоголовый задержался.

Со своей неизменной наглой усмешкой он подошел, присел на край стола рядом со мной и заглянул в глаза.

«Начинается», — подумала я, хмуро глядя на него и делая очередную затяжку.

— Знаешь, что завтра здесь торжество? — спросил он.

Честно говоря, я ожидала чего-то другого, но для того, чтобы меня разозлить, оказалось достаточно и этого — ну какого черта они все прицепились ко мне с этим праздником?!

— Знаю, — все-таки ответила я, не скрывая ухмылки.

Бритоголовый прищурил один глаз, отчего улыбка стала казаться еще более наглой, почти хамской, и спросил:

— Пойдешь?

— С какой это стати? — Я демонстративно не смотрела в его сторону.

Но этот тип был специалистом в вопросах доведения человека до бешенства.

— Даже так? — переспросил бритоголовый, откровенно смеясь.

Я сделала глубокий вдох, медленно обернулась к бритоголовому и начала говорить, набирая обороты и переходя на крик:

— Слушай, отвали от меня. Никуда я не пойду ни завтра, ни послезавтра. И вообще, у тебя теперь отдельный номер, вот и катись туда. Оставь меня в покое! Пожалуйста! Отвали от меня!

Бритоголовый поднялся и поправил ворот рубашки.

— Да нужна ты!.. — фыркнул он, потом подумал и добавил: — Истеричка!

Истеричкой я себя не считала, потому на эти слова обиделась. Схватила со стола пепельницу и швырнула в обидчика.

Странно, но, несмотря на внушительные габариты бритоголового, я все-таки промазала, не учла, что враг может пригнуться. Так что пепельница пролетела над тем местом, где еще секунду назад была голова, и угодила в стену. Бритоголовый же, ловко уйдя от заслуженного наказания, в два прыжка достиг двери, открыл ее и скрылся за ней.

— Между прочим, умышленное причинение телесных повреждений — дело уголовно наказуемое, — донеслось из-за двери. Через секунду она снова открылась, и в образовавшееся пространство просунулась лысая голова. — Это я тебе на будущее сказал.