Марина Серова - Осиное гнездо

Умнее всего было бы сперва выслушать, что мне желают сообщить.

В ответ на мой кивок Чернов сам молча наклонил голову и вздохнул.

— У Георгия Ионовича произошло крупное несчастье в семье. Украли его единственную дочь. По оперативным данным, она сейчас находится на территории Чеченской республики, где-то в южных районах. За нее требуют большой выкуп в валюте, — тихо произнес Михаил Михайлович, — эта информация пока не выходит за пределы ограниченного круга, потому что, как вы сами понимаете, похитители должны быть уверены, что их требования будут выполняться и огласки не последует. Обычная мера предосторожности, спасшая уже жизни тысячам заложников. Во всем мире.

Я молча ждала продолжения. Если мне собираются предложить командировку в Чечню, скорее всего я откажусь.

Чернов вздохнул и продолжил:

— Наша охранная служба имеет широкий круг задач и большой ареал охвата. И вот один из наших сотрудников, — Чернов небрежно кивнул на стену, имея в виду, разумеется, Вову с гордой кликухой Ладушка, который сейчас попирает на кухне мою табуретку, — сообщил в центральный офис фирмы, что заметил в Тарасове девушку, похожую по описаниям на Нину Георгиевну, дочь Георгия Ионовича. Он прислал несколько фотографий, но, конечно, однозначно определить, Нина это или нет, было трудно, и я вылетел в Тарасов сам. Но, к сожалению, опоздал. Эта девушка… — Чернов пожевал губами, опустил глаза и негромко произнес: — Эта девушка ушла из-под контроля. Сегодня утром ее уже не оказалось на месте.

Михаил Михайлович вновь раскрыл свою папку и подал мне несколько не очень удачных фотографий. На них была снята Антонина, которую, как оказывалось, я так здорово избавила от сотрудника «Фрегата». Почти все эти фотографии я уже видела в квартире у цыпы-Ладушки.

Чернов снова замолчал.

— И что? — я не выдержала и прервала это перманентное молчание, возвращая ему фотографии. Было похоже, что, если этого джентльмена не подгонять, он способен развернуть тут вялотекущую дискуссию на половину дня.

Чернов вздохнул уже, наверное, в пятнадцатый раз, вынул из папки и протянул мне еще фотографии.

Тут уже была снята не Антонина… или Антонина… или черт ее знает, она или нет.

Девушка, одетая в замечательное вечернее платье темно-бордового цвета, стояла, прижимаясь к высокому смугловатому парню, чем-то похожему на цыгана. В левой руке девушка держала умопомрачительный букет красных бархатных роз. А вот этого парнишку я точно узнала. Это был ее брат Роман Балдеску, с которым я имела удовольствие познакомиться позавчера.

На других фотографиях тоже была эта Нина, в дорогих платьях и костюмах. Ее сняли сидящей в желтом автомобиле марки «Ягуар» и на ступенях какого-то дома.

Нина была очень похожа на мою бывшую клиентку, но даже я не могла бы точно сказать: она это или не она.

Макияж и прическа вносили в лицо изменения, заставлявшие сомневаться в этом. Да и в самом лице было что-то не то. Больше самодовольства, или, наверное, в данном случае это следует назвать чувством собственного достоинства.

— Что скажете, Татьяна Александровна? — спросил меня Чернов, все это время не спускавший с меня пристального взгляда.

— Ничего не скажу, — ответила я, — эту девушку я знаю, она моя бывшая клиентка, — я показала на фотографию Антонины, — а насчет этой могу сказать только, что она очень на нее похожа.

— Вот и я так же, как и вы, весь в сомнениях и решил прилететь и лично встретиться с ней, переговорить и определить на месте. С Ниной Георгиевной я неплохо знаком, — произнес устало Чернов. — Ладушка видел Нину только издали, сам ее он не охранял. Его мнение не является стопроцентным. И вот, приезжая сюда, я узнаю, что в наше дело вмешивается некий частный детектив и объект наблюдения исчезает в неизвестном для нас направлении.

— Не в ваше дело я вмешалась! — Я подняла указательный палец. — Не в ваше, а в дело моего клиента, который пришел и поставил мне конкретную задачу. Знаете, Михаил Михайлович, люди почему-то начинают неуютно себя чувствовать, если за ними ведется тотальная слежка. Совсем нет чувства юмора у людей, я с вами согласна.

Чернов облизнул губы и плотно сжал их, очевидно, сдерживая внутри себя какие-то слова, вот-вот готовые сорваться.

Он посопел и продолжил:

— Не скрою, Татьяна Александровна, я навел о вас справки, — наконец-то взгляд Чернова скользнул по моим ногам, а то я уже стала считать себя очень старой, — сами понимаете, это такое дело, когда любой необдуманный шаг может закончиться смертью Нины Балдеску, не дай бог, конечно… У вас не просто хорошие рекомендации, — Чернов посмотрел в пол, потом снова мне на ноги, — они у вас самые отличные.

Я наклонила голову, демонстрируя согласие с несомненной заслуженностью добрых слов о себе. Сама же в этот момент спешно соображала.

Непонятная слежка за Антониной, не понравившаяся мне с самого начала и оставившая двусмысленность в конце, неожиданно поворачивалась другой стороной.

— Не могли бы вы мне рассказать, что побудило вас вмешаться, спровоцировать конфликт и тем самым сорвать мероприятие? Как я вам уже объяснил, дело это весьма серьезное, — со скрытым нажимом спросил Чернов.

Но со мной такие фокусы не проходят.

— Как я вам уже объяснила, Михаил Михайлович, — я очаровательно улыбнулась и положила ногу на ногу, — дело это весьма простое — пришел клиент и попросил моих услуг. Криминала в заказе я не увидела, никакой двусмысленности — тоже. Если девушка не хочет, чтобы за ней постоянно бродил незнакомый молодой человек, то, мне кажется, ее понять можно.

Я подумала, что никакой страшной тайны не выдам, и рассказала все, как было, про Антонину, про ее страхи и мою помощь за скромное вознаграждение.

— Римская история, — Чернов покачал головой, — м-да, Татьяна Александровна, это не очень похоже на нашу Нину. Скажем честно, совсем не похоже.

— Она у вас дурочка? — вежливо поинтересовалась я. — Ниночка ваша?

— Ни в коем случае. — Чернов впервые улыбнулся и, похоже, вообще начал расслабляться. — Нина очень развитая девушка, но история для нее — это… как бы вам сказать… — Чернов посмотрел в потолок, потом погладил себя по макушке.

Эти усложненные манипуляции, как видно, помогли ему отыскать нужный ответ.

— Древняя история, скажем так, — самый последний раздел знаний, какой она бы стала осваивать, — сформулировал Чернов свой ответ, — у нее другие интересы. И весьма разносторонние…

Чернов помолчал и, перетасовывая в руках фотографии, словно это были игральные карты, решился:

— Я хотел бы вам предложить непыльную работенку, Татьяна Александровна, если вы сейчас не очень заняты…

Я подняла брови и изобразила глубокое внимание. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, о чем сейчас скажет Михаил Михайлович.