Марина Серова - Осиное гнездо

Вова замахнулся во второй раз, но вдруг остановился на полпути. Глаза его помутнели, рука опустилась. Уперевшись ему в грудь коленями, я просто скинула его как мешок, разом потерявший все свои ударные возможности.

За Вовой обнаружился задумчивый наркофлегмат, держащий в руке чугунный утюг.

— Если жаба не желает, значит, она не хочет, — еле слышно пробормотал наркофлегмат святую истину и, покачивая головой, побрел в свой угол.

Я села на пол и уронила в ладони свою забубенную головушку.

Постепенно колокольный перезвон в ней угас и появилась способность соображения.

Я посмотрела на валяющегося Вову. Я очень благородно сдержалась и не двинула его кулаком в морду. Однако не отказала себе в профессиональном любопытстве и проверила его карманы. Помимо разных мелочей, там были его документы, в том числе и лицензия на право ношения оружия.

Я сказала лицензия? Так я оговорилась.

Скомкав бумажку и сунув ее в карман, я потянулась за сумкой, где был мой мобильник.

В этот момент послышались быстрые шаркающие шаги. В комнату влетела Антонина, а за нею разъяренный и взлохмаченный Бутман с пистолетом в руке.

Увидев Бутмана, я тут же бросилась к пистолету Вовы, валяющемуся на полу в трех метрах от меня.

Бутман выстрелил. Пуля щелкнула о бетон в пяти сантиметрах от моих пальцев.

— Не дергайся, — сказал Бутман.

Слава богу, я хорошо понимаю свой родной язык и поэтому кивнула и вернулась на место.

— Что с ним? — спросил Бутман, показывая стволом пистолета на окровавленный затылок Вовы.

— Может быть, спит? — предположила я.

Бутман усмехнулся и, не опуская пистолета, направленного в мою сторону, быстро подошел к стене, где лежала моя сумка. Он ее поднял и раскрыл.

— Ну вот, подруга, — удовлетворенно проговорил он, увидев там кассету, — видна тяга к культуре у современных ментов. Это очень похвально. Ты, сучка, если выживешь, то все-таки додумаешься до бисексуальности.

Бутман вынул из сумки пистолет и мобильник. Сумку и мобильник он уронил себе под ноги и с силой ударил по телефону каблуком.

«Отчирикалась моя трубочка. А вот Таня пока нет», — подумала я, оценивая расстояние между мной и Бутманом.

Было далековато, но рискнуть, конечно же, стоило.

— Твой ствол? — спросил Бутман меня.

Я не отреагировала.

Бутман стоял на расстоянии трех-четырех шагов от меня с двумя пистолетами в руках. Между нами лежал начавший тихо постанывать Вова Прокопенко.

Я не ответила, а Бутман и не ожидал от меня ответа. Его глаза сузились. Не спуская с меня страшного взгляда с утвердившейся в нем решимостью, он сделал шаг вперед.

Направив ствол моего пистолета в голову Прокопенко, он выстрелил два раза.

Звуки выстрелов прозвучали неожиданно громко и отозвались эхом в полупустой комнате.

Я приготовилась отдать жизнь подороже и, подтянув под себя ноги, уже знала, что делать при следующем движении Бутмана. Мне бы только добраться до него…

Антонина, сидевшая, сжавшись в комочек позади и слева от меня, тихонько завыла.

— Молчать, сучка! — рявкнул на нее Бутман, и Антонина тут же послушно замолчала.

— Встаешь и идешь со мной, — крикнул он Антонине и отошел к двери, — а ты пока здесь отдохни! Ты только что Вову убила, и мы все это видели — подумай об этом. Нинка подтвердит, я не сомневаюсь.

Бутман посмотрел на задумавшегося на матраце наркофлегмата и, хмыкнув, махнул рукой Антонине.

Она, вздрагивая всем телом, подошла на непослушных ногах, и Бутман, засунув мой пистолет себе за пояс брюк и прикрыв его футболкой, крепко взял Антонину за руку.

— Мне теперь все одно, Нинка, — сказал он, — если жить хочешь, будешь послушной.

Антонина быстро и мелко затрясла головой, и Бутман, пятясь и не спуская с меня глаз, потащил ее к выходу.

Хлопнула металлическая дверь, потом раздались лязгающий звук и удаляющиеся шаги.

Я подлетела к двери, на мгновение прислушалась и осторожно толкнула ее. Дверь не поддалась. Тогда я толкнула еще и еще раз. Результат был все тем же. Было похоже, что снаружи ее приперли каким-нибудь ломом или арматурой. Открыть дверь можно теперь только снаружи.

Таня попалась в западню вместе с приятной компанией: свежим трупом и уплывающим в кайф музыкальным наркоманом.

Смешно? Мне — нет.

Я вернулась в комнату и, аккуратно обойдя Вову Прокопенко, точнее то, что им было несколько минут назад, подскочила к окну.

Окно было без решеток, что меня обрадовало, но, пока мне удалось открыть рамы, я ругалась так, что икалось всем.

Наконец я распахнула окно и выглянула из него. Сразу стала ясна причина отсутствия решеток: они не были здесь нужны.

Стена комнаты выходила во внутренний двор, на этой стене зацепиться было не за что, а мой этаж был совсем не первым.

Я озадаченно посмотрела на утоптанную землю внизу.

М-да… А я даже зонтика не взяла, чтобы испытать его как парашют…

Бросив взгляд на волосатого наркомана, снова затренькавшего на гитаре, я обратилась к нему.

— Нас заперли! — крикнула я.

Он посмотрел на меня мутным взглядом и захихикал.

Я забежала в кухню и остановила взгляд на запачканной газовой плите. Устроить, что ли, маленький взрывчик и разнести полстены к чертовой матери?

Я задумчиво почесала затылок: как бы этот взрывчик не получился маленьким в масштабе планеты, а для Тани Ивановой он может стать очень даже большим.

В полнейшем огорчении я вернулась в комнату и подняла с пола свою сумку.

Кассета лежала на месте, прочие мелочи тоже. Вынув мешочек с гадальными костями, я задала вопрос и высыпала кости на подоконник.

24+33+9!

«Вы сможете поправить свое положение лишь двумя способами: с помощью собственной ловкости или благодаря чужой глупости».

Какое интересное кино получается!

Ссыпав гадальные кости обратно в мешочек, я обратилась к наркоману-меломану.

— Как у тебя с мозгами, братишка? — крикнула я.

Он даже не обратил на меня внимания и продолжил свои музыкальные упражнения.

Я сделала соответствующий вывод.

Устроившись на подоконнике, я закурила и начала глазеть по сторонам. Это было единственное занятие, которое я могла себе позволить.

Окно напротив меня по ту сторону двора было темным. Соседнее открыто, но там никто не мелькал. Не ясно даже было: квартира это или офис какой-нибудь славной торгово-промышленной организации, курирующей пяток лотков с соседней улицы.

Я сидела, думала и прикидывала свои шансы. Шансов было не много: оставалось сидеть и ждать, когда придут дружки моего музыканта и откроют дверь. А это может случиться и сегодня под вечер, и через два месяца или даже к Новому году.

Ждать так долго я не могла: плавный переход в состояние Вовы Прокопенко меня не устраивал. Да и соседство с ним, мягко говоря, тоже. Ну и кроме того, мне очень хотелось пообщаться с Бутманом.