Наталья Александрова - Башня грифонов

Директор Валерий Валерьевич выглянул из кабинета с самым зверским выражением. Хотел, видно, устроить глупой сотруднице выволочку, но увидел Алку и подобрел.

Приблизившись к ней, припадая к полу, как голодный тигр на охоте, он издал утробное рычание и заговорил по-прежнему слишком бархатным голосом:

– Ну, вы выбрали что-то по вкусу?

– Ах, я прямо растерялась, до чего у вас много моделей! – рассеянно заговорила Алка. – Просто глаза разбегаются! Буквально не знаю, на чем остановиться!

Валерий Валерьевич подошел совсем близко и понизил голос до интимного шепота. Спросил что-то, видно, по делу.

– Ах! – ответила Алка, и дальше, понизив голос, неразборчиво. Надежда только диву давалась – сколько знала Алку, ни разу не слыхала, чтобы она так много ахала.

Нет бы Анне Васильевне подождать в сторонке, так она приперлась и встала рядом. Директор поглядел на нее волком, Алка же слегка опомнилась и сказала, что обсудит все с мужем и, когда он вернется из командировки, они придут вместе заключать договор.

Валерий Валерьевич проводил их до порога и на прощание долго тряс Алкину руку.

– Когда же ждать вас снова? – спрашивал он.

– Ах! – сказала Надежда, вырывая Алкину руку. – Как только – так сразу!

Сотрудники снова дружно хрюкнули за кульманами, парень же, который ненавидел Билла Гейтса, оторвался от своего компьютера и заржал в голос, одна только Анна Васильевна, стоя посреди комнаты с Алкиным плащом, растерянно хлопала глазами.

Алке понадобилось завернуть в туалет, и там, разумеется, настигла их Анна Васильевна с неизменным чайником.

Надежда пустила воду в раковину посильнее, чтобы не было слышно Алке, и вполголоса спросила, что все-таки случилось с Михаилом Сергеевичем, отчего он умер.

– Там что-то непонятное, – так же шепотом ответила Анна Васильевна, – полиция что-то подозревает, пока хоронить не разрешают. Говорят, что подозрительная смерть…

– Да ну? – в голос изумилась Надежда. – А говорили – сердечный приступ…

– Вот как раз я говорила, что сердце у него никогда не болело, – с жаром возразила Анна Васильевна, – это другие поверили… А медики диагноз затруднились поставить – похоже, говорят, на отравление, только яд неизвестный…

– Ну надо же! – всерьез всполошилась Надежда. – Ужас какой!

– Ага, у Михаила Сергеевича, оказывается, племянница – юрист, вот она и потребовала расследования…

– Это интер… – тут Надежда Николаевна заметила появившуюся Алку и замолчала.

На улице Алка была непривычно молчалива.

– Ну, как тебе фирма, понравился какой-нибудь проект? – спросила Надежда.

– Ах! – сказала Алка. – Какой мужчина!

– Да что ты? – прищурилась Надежда.

– Ага, такой интересный, и голос приятный, и одет хорошо, галстук такой красивый…

На взгляд Надежды, павлиньи хвосты хороши были бы только на одном месте – на павлинах, для всего остального не годятся. Но, очевидно, Алка имела другое мнение.

– Это хорошо, что ты директору понравилась, – сказала Надежда примирительно, – может, он скидку сделает на проект дома?

Алка посмотрела с подозрением, но промолчала.

Распрощавшись с Алкой Тимофеевой, Надежда направилась домой. По дороге она вспомнила, что дома нет хлеба, и свернула к продовольственному магазину. И тут ей попалась на глаза необычная вывеска:

«“Мастерская Реставратор”. Ремонт и восстановление ваших любимых вещей».

Это название показалось Надежде знакомым.

Ах, ну да – такое же название было на квитанции, которую она нашла в столе покойного Михаила Сергеевича!

Надежда достала квитанцию из кармана, взглянула на нее.

Действительно, на квитанции было отпечатано то же самое название – «Мастерская “Реставратор”».

«Проходи мимо! – забубнил в голове у Надежды внутренний голос. – Ты хотела купить хлеба и вернуться домой? Вот так и поступи, если не хочешь неприятностей на свою голову!»

– Ну уж нет! – ответила Надежда этому внутреннему зануде. – Раз уж я оказалась возле этой мастерской – я должна в нее зайти! Это не может быть случайностью, это – знак судьбы!

«Проходи мимо, чтобы потом не пришлось пожалеть!»

– Лучше сделать и пожалеть, чем жалеть, что не сделал! – процитировала Надежда кого-то из классиков. – Пройти мимо, и никогда не узнать, почему Михаил Сергеевич хранил эту квитанцию в запертом ящике стола?

«А зачем тебе это знать? – не сдавался внутренний голос. – Кто тебе этот Михаил Сергеевич? Он тебе не родственник и даже не знакомый! Как говорится – ни сват ни брат. Ты его знать не знала! Всего один раз видела! А сейчас его вообще нет в живых!»

– Тем более! – проворчала Надежда и вошла в мастерскую, чтобы прекратить эту бесполезную дискуссию.

Негромко звякнул дверной колокольчик.

Надежда огляделась.

Она оказалась в небольшом полутемном помещении. За прилавком сидел пожилой дядечка в круглых металлических очках с толстыми стеклами, с редеющими седыми волосами, старательно зачесанными на розовую лысину. Видимо, это был хозяин мастерской, он же – ее единственный сотрудник.

Сдвинув очки на лоб, дядечка с профессиональным интересом разглядывал через старинную лупу в медной оправе фарфоровую собачку с отбитой лапой. За его спиной на полке красовались разнообразные фарфоровые статуэтки, вазочки, кофейники, разрозненные чашки и прочие предметы домашнего обихода, все – не первой молодости и не самого высокого качества, все какое-то потертое и, кажется, покрытое многолетней застарелой пылью. Хотя уж пыль-то, наверное, здесь вытирают, подумала Надежда.

Услышав звон колокольчика, мужчина поднял глаза.

– Ну, показывайте, что вы принесли! – проговорил он заинтересованно и отложил фарфоровую собачку.

– Принесла? – переспросила Надежда.

– Ну да, вы же, наверное, что-то принесли мне на реставрацию, – доброжелательно проговорил хозяин. – Какую-нибудь любимую вазочку, безделушку, которую вы помните с детства и поэтому не можете выбросить. Именно этим я и занимаюсь – восстанавливаю вещи, не имеющие рыночной цены, но для кого-то бесценные.

– Я ничего не принесла, – отозвалась Надежда, подходя к прилавку. – Я хотела узнать, готов ли мой заказ.

С этими словами она положила на прилавок квитанцию, найденную в столе Михаила Сергеевича.

– Ваш заказ? – хозяин поправил очки и удивленно взглянул на Надежду Николаевну. – А разве вы мне что-то приносили? У меня очень хорошая память на лица, и я вас запомнил бы, у вас такое интересное лицо…

– Ну да, верно, я не сама к вам приходила, – смутилась Надежда Николаевна, – это мой дядя, сейчас он болеет и не может сам прийти, вот и попросил меня…

– В общем, меня это не касается… – протянул дядечка, разглядывая квитанцию. – Так… Что тут у нас? Вазон керамический «Белые лилии»… да, конечно, он давно готов. Подождите минутку… – он встал и вышел в заднюю комнату.