Наталья Александрова - Башня грифонов

«Ну вот, опять завел шарманку! – тоскливо подумала киллерша. – Когда же он к делу перейдет?»

Видимо, они с Домохозяйкой были настроены на одну волну, во всяком случае, думали очень похоже, потому что та перебила своего собеседника:

– Максим, мне не очень интересно, как работает ваша программа. Вы скажите коротко, к каким результатам вам удалось прийти.

– Хорошо, не буду утомлять вас подробностями, – смилостивился молодой человек, – в результате мне удалось выяснить очень интересную вещь. Цифры, нанесенные на башню, меняются в зависимости от лунной фазы.

– Вы имеете в виду – полнолуние, новолуние и так далее? – удивленно переспросила женщина.

– Вот именно! – воскликнул Максим. – Я сам был удивлен! Мне никогда не приходилось слышать ничего подобного! Это действительно код, ключом к расшифровке которого являются лунные фазы! Это довольно сложная система кодировки – ведь продолжительность лунного цикла примерно 29 суток 12 часов 44 минуты… вы знаете, что финансовые аналитики связывают с лунным циклом колебания биржевых индексов, а полицейские – уровень преступности?

– Ну да, убийцы в полнолуние! Не отвлекайтесь, Максим! Лучше скажите, что же в итоге вам удалось прочитать?

– К сожалению, у меня не было всей информации, то есть всего массива цифр, записанных на башне. Только те группы, которые сфотографировал Михаил Сергеевич. Но и они дали интересный результат. При совмещении рядов цифр, находящихся в фазе полнолуния, с цифрами, зафиксированными на момент первой четверти, получилось сообщение о возможности открыть какой-то замок…

– Какой замок? – удивленно переспросила женщина.

– Если бы я знал! Я ведь специалист по кодам, а не по замкам!

– Значит, придется искать еще одного специалиста… – вздохнула женщина и вдруг спохватилась, – послушайте, а как вообще меняются эти цифры? Вы ведь не думаете, что их по ночам переписывают мифические грифоны?

– Нет, конечно, – мужчина усмехнулся. – Покойный Михаил Сергеевич попытался разобраться в этом вопросе. Он исследовал отдельный кирпич и сказал, что цифры на них устроены примерно так, как табло с меняющимся курсом на обменном пункте валюты: нанесены специальным красителем все необходимые линии для получения всех цифр от нуля до девяти, а то, какая цифра высветится в каждый момент, зависит от угла освещения, от того, под каким углом падает на башню солнечный свет.

– Что это за краситель такой?

– Ну, это не ко мне, это уже к химикам вопрос…

«Когда же они до дела дойдут, – думала киллерша, – до фотографий, которые мне нужно найти и уничтожить?»

В это время к ее столику подсел здоровенный детина, габаритами напоминающий двухдверный холодильник. В ушах у него были наушники плеера, в руках – поднос, заставленный таким количеством еды, которого хватило бы на роту солдат.

– Здесь занято! – прошипела киллерша, но с этим громилой ее номер не прошел: он ее просто не заметил. Глаза его были прикрыты, все тело подергивалось в ритме рвущегося из плеера тяжелого рока.

Киллерша попыталась вслушиваться в разговор за соседним столом, но тяжелый рок заглушал все остальные звуки.

Надежда подъехала к Таврическому дворцу за пятнадцать минут до начала конференции. Алки, конечно, еще не было, хотя они договорились встретиться без двадцати.

Надежда посмотрела на часы, огляделась. Перед входом во дворец толпились участники – озабоченные, исполненные чувства собственной значимости мужчины и женщины.

«Мужчине просто одеться, – думала Надежда, критически разглядывая окружающих, – надел костюм с галстуком – и все прилично, а у женщины столько проблем… во‑первых, платье или костюм. Ну, допустим, для такого официального мероприятия костюм больше подходит. Но даже если остановиться на костюме – возникает вопрос с цветом и фасоном. Например, вон та женщина в костюме цвета морской волны. С одной стороны, этот цвет ей идет, но с другой… для серьезной конференции это как-то легкомысленно…»

Люди потянулись внутрь. Надежда проводила взглядом женщину в костюме и снова взглянула на часы.

Тут к входу подкатило такси, и из него, как ракета, вылетела Алка Тимофеева.

Надежда с удовлетворением отметила, что она не в том вопиющем малиновом платье, а в очень приличном терракотовом костюме.

– Извини, Надя, чуть не опоздала! – выдохнула Алка. – Пробки в городе…

– Могла бы немного пораньше выехать, – проворчала Надежда, подхватила подругу под руку и направилась к двери, – кстати, очень приличный костюм.

– Ты считаешь? – Алка быстро взглянула на свое отражение в зеркальной двери. – Это мне Тимофеев из Лондона привез…

– Я всегда говорила, что у него хороший вкус.

– А меня не бледнит?

– Ничуть. А если даже немного бледнит, так это даже хорошо. Тебе это только полезно.

– Что ты хочешь сказать?!

– Ничего. Где твое приглашение? Мы тут стоим на самом проходе, не даем людям войти…

Алка нашарила приглашение в своей сумке, предъявила его охранникам, и они прошли в зал.

Надежда оглядывала ряды, пытаясь найти Воронка, но его не было видно. Впрочем, возможно, он сидит в какой-нибудь закрытой ложе или вообще еще не приехал – он ведь большой начальник, а больших начальников общие правила не касаются.

Конференция началась.

На сцену один за другим поднимались докладчики. Надежда не вслушивалась в их выступления, тема конференции ее не очень интересовала. Чтобы не скучать, она пыталась составить психологический портрет каждого выступающего. Получалось не очень хорошо, поскольку все говорили в общем-то одинаково, фразы получались какие-то суконные, неживые.

«Сто лет ни на каком собрании не была, – подумала Надежда, – а ничего не изменилось – сплошная говорильня, и ничего по делу… Но, возможно, я не специалист».

Алкино выступление чуть отличалось от других – Алка говорила громко и с выражением. Ей хлопали.

Наконец ведущий объявил, что с кратким приветствием выступит один из учредителей конференции, вице-губернатор, председатель комитета по науке и образованию Федор Владимирович Воронок.

Надежда оживилась и внимательно уставилась на сцену.

Вице-губернатор не поднялся на сцену из зала, как остальные докладчики, а вышел из-за кулис. Ну да, наверное, он только что подъехал, подумала Надежда, поэтому выступает не первым.

Это был представительный мужчина – высокий, широкоплечий, чуть полноватый. Его очень украшали густые темные брови. В общем, мужчина хоть куда.

Но отчего-то Надежде показалось, что этот красивый, обеспеченный, успешный мужчина нервничает, что он чего-то боится.

Вскоре после выступления Воронка торжественная часть кончилась, но участники конференции не расходились: они плавно перешли из конференц-зала в огромный холл, где можно было обсуждать доклады и общаться с коллегами в свободной обстановке. Тут же стояли столы с напитками и легкими закусками.