Лариса Соболева - Дом непредсказуемого счастья

— Шеф, вопрос жизни и смерти! Отвези домой. Меня ограбили, видишь? Одежду забрали. Заплачу, сколько скажешь.

— Ладно, залезай. Но предупреждаю: на фокусы у меня есть адекватный ответ.

Алик забрался в салон, поблагодарил:

— Спасибо, друг. А телефон можно? У меня забрали… Я все оплачу.

Водитель дал ему простенькую трубку и тронулся с места. Алику пришлось неоднократно набирать номер, который он помнил наизусть, это входило в его обязанность. Но тот, на кого рассчитывал, видимо, спал крепко, впрочем, он все равно взял трубку, держал-то ее при себе, и недовольным сонным голосом промямлил:

— Да? В чем дело?..

— Это Алик.

— Алик?! А что так поздно?

— Ты хотел сказать — рано? Скоро узнаешь. Сейчас я еду к тебе, так что поторопись одеться и захвати денег, у меня с собой ни гроша, а надо с водителем расплатиться.

— А что… что случилось?

— Случилось. Короче, встречай. Деньги, деньги не забудь.

Алик отдал трубку водителю и потер руки, улыбаясь:

— Холодно, а?

Въехав во двор многоэтажек, он указал рукой, к какому подъезду следует ехать, и в тот момент, когда автомобиль тормозил, на пороге появился Басин. Алик выскочил из машины, забрал у него деньги и отдал водителю со словами:

— Спасибо, вы меня очень выручили.

Машина развернулась и умчалась, теперь Алик получил возможность выплеснуть эмоции:

— Какого черта ты пригнал трех идиотов? Я тебя просил? Что за самодеятельность?

— Каких идиотов? Куда я пригнал?

— Не прикидывайся. Три тупых придурка нагрянули к Залесским, посадили нас в подвал, трясли стволами, угрожали. У тебя новый план? Почему не посовещался со мной? И вообще, почему на дебилов пал выбор? В полиции больше не держат нормальных?

— Не кричи, — повысил голос и Басин. — Я никого не присылал, услышь меня.

— То есть, три болвана не твои парни?

— Нет! Я бы предупредил тебя.

— Значит, они самостоятельно?.. — задумался Алик. — Тогда плохи дела, очень плохи. У них оружие…

— Объясни толком, что в том гадюшнике случилось? Но для начала давай поднимемся ко мне…

— Нет, нет, — отказался Алик. — Я удрал потихоньку, а мне нужно вернуться. Лучше отвези меня назад, по дороге потолкуем.

Первым проснулся Щелоков. На полке в сауне он сильно намял бока, хотя и подложил махровые простыни под свое бренное тело, но все равно доски — не кровать. Здесь же Иван с Мишкой мирно подхрапывали, чем разозлили Щелокова. Он в себя никак не мог прийти после того, как увидел Ивана живым, теперь всех без исключения в этом сумасшедшем доме считал жуликами.

За окном замер мрачный рассвет, день как будто не желал вступать в свои права, не желал дать дорогу свету. Чувствуя, что больше не уснет, Щелоков спустился с полка, прошел предбанник и попал в комнату отдыха. Тут хотя бы не благоухал до удушья типично банный аромат дерева, от переизбытка которого гудела голова. На диванчиках, подложив под ноги табуретки, спали женщины, словно жизнь благополучна и спокойна, а временные неудобства — всего лишь дань капризам. Саню из себя выводила безмятежность, выводило и то, что впервые в жизни он не был хозяином себе, не мог влиять на людей и создавшееся положение.

Следовало серьезно подумать о побеге, а для начала нужно вступить в переговоры с бандитами, не исключено, что сегодня они подобреют, осознав всю глупость своих поступков. Короче, выходов из данной ситуации больше двух, главное — выбрать правильный, но кто мог стать ему помощником в таком деликатном деле? Господин адвокат видел в компании пленников одних кретинов (и кретинок), однако взгляд уперся в Алика, спавшего прямо на полу. Щелоков присел рядом с ним и тронул его за плечо. Тот не очнулся от сна, он толкнул Алика и раз, и два, наконец спящий приоткрыл один глаз:

— Что вам?

— Тсс! Выйдем? — предложил Щелоков шепотом.

Алик посмотрел на часы — было еще рано, а если учесть, что ночь он провел практически без сна, то можно лишь представить степень досады на господина адвоката. Тем не менее он сел, потряс головой, освобождаясь от сна, сладко зевнул и начал подниматься на ноги, что давалось ему с трудом — тело просило отдыха, голова не включалась.

Щелоков привел его в спортивный зал, впрочем, это только звучит громко, на самом деле мужчины закрылись в пустой комнате с ковром на полу и тренажером в углу. Алик облокотился плечом о стену и поинтересовался:

— Что вы хотели?

— Хочу, — поправил Щелоков, подняв указательный палец. — Думаю, вы тоже хотите того же, то есть выбраться отсюда.

— Пробовали уже. Не получилось.

— Неужели? Давайте выломаем окно…

— Чем?

— Чем-чем! Найдем. Есть ножи, вилки…

— А нужна кувалда, — охладил его Алик. — Окна надежно закреплены, и потом… взгляните: везде решетки. На всех окнах. Крепкие, надо сказать.

Словно сомневаясь, Щелоков подошел к одному из двух окон и, не задерживаясь у него, обернулся лицом к Алику, в сердцах ударив себя по бедрам руками.

— Ну почему я должен торчать под стволами каких-то уродов?

— Так случилось, — промямлил сонный Алик.

— Вам как будто до фонаря наш плен, тупые пацаны наверху… Кстати, я так и не понял, чего они хотят?

— Мести. У них было все хорошо, а когда взорвали патрона, стало все плохо — за это парни намерены мстить. Ну, я именно так понял. Просто в силу ограниченности интеллекта они не умеют доступно объяснить.

Адвокат порывисто подошел к нему, тон кардинально поменял на умеренно-спокойный, в некоторой степени доверительный:

— Давайте вместе обмозгуем, как отсюда выбраться? Не может быть, чтобы не было лазейки, это же цокольный этаж…

— Тем не менее. Наверху возможностей больше, но туда не попасть, мы заперты. А здесь… я проверял. Поверьте, тщательно проверял все окна.

— Вот влипли, так влипли, — расстроился Щелоков. — У меня не проходило ощущение, что однажды эта семейка преподнесет мне крупную гадость. Все так и вышло.

— Почему вам так казалось? Поводы были?

— Как таковых поводов не было, но… с ними всегда как-то неспокойно, нет уверенности, что они доведут дело до благоразумного финала. Какая-то нестабильность присутствовала… хотя в глаза это не бросалось.

— Неужели оба грешат одними и теми же недостатками?

— Ну, Ванька — он и есть Ванька, до Ивана Николаевича так и не дорос, хоть и пыжится. Чересчур простоват. Но вы же помните пословицу — простота хуже воровства? Вот, это про него. Ваня отчебучит какую-нибудь хрень, радуется как дурак, мол, какой он остроумный, а потом искренне изумляется, почему его воспринимают в штыки. Многие недоумевают, как Ивану удалось поднять бизнес, причем в нескольких направлениях. А я скажу так: везет ему. Кто-то будет годами биться лбом о стену, а Ваньке везет сразу. Не будем уточнять, кому обычно везет.