Татьяна Коган - Бог в человеческом обличье

Соглашаясь на участие в преступлении, Вика понимала, что придется засунуть поглубже совесть и методично подавлять чувство вины. До сегодняшнего вечера ей это с успехом удавалось.

К прибиванию руки гвоздем Волина не подготовилась. Пожалуй, это был перебор.

Сперва Вика наблюдала за происходящим с верхней ступени лестницы, а потом вернулась в гостиную и замерла у окна, вглядываясь в темноту за стеклом. Столь жестокое обращение с заложником оставляло неприятные чувства, но все-таки она прокрутила недавнюю сцену в голове – чтобы потом с точностью воспроизвести ее на бумаге. Эмоции эмоциями, а книга пострадать не должна.

Вскоре в гостиную поднялась остальная команда. «Двое из ларца» с невозмутимым выражением на лицах расположились за барной стойкой. Арнольд уткнулся в телефон – то ли переписывался с кем-то, то ли в игру играл. Оператор, снимавший действо на профессиональную видеокамеру, положил аппаратуру на столик перед диваном и следом за Организатором поднялся в кабинет с мониторами.

Джельсомино бросил на Вику быстрый взгляд, словно оценивая ее душевное состояние. Не слишком ли расстроила ее инквизиторская сцена в подвале? Не собирается ли она, чего доброго, сдать их ментам?

Вике остро захотелось на воздух. Она схватила валявшуюся на спинке кресла кофту и направилась в прихожую.

На улице заметно похолодало. В воздухе пахло хвоей и влажной землей. Волина спустилась с крыльца, обогнула высаженные сплошной стеной ели и медленно зашагала к горевшим вдалеке фонарям. Упругая трава щекотала лодыжки, оставляла на коже мокрые следы. Со стороны поля наползал туман. Минут через десять заволокло все окрестности. И даже дом, большой и монументальный, казался беспомощным призраком, таявшим в белой мгле.

Вика вышла на пустынную дорогу, вдоль которой росли кустарники и невысокие деревья; чуть дальше за ними начинался густой лес.

Мелкая щебенка звонко хрустела под ногами. Фонарные лампы, светившие сквозь туман, представлялись инопланетными тарелками, парящими над поверхностью земли. Того и гляди, выстрелят вниз мощными лучами, чтобы схватить зазевавшегося неудачника. Для опытов. Прямо как их коллеги-земляне из дома поблизости.

Вика редко рефлексировала на тему нравственности. И уж подавно не размышляла о том, насколько сама вписывается в моральные рамки. Плохим человеком она точно не являлась. Но почему-то сейчас испытывала некоторую неловкость перед собой. Она позволяет причинять страдания другому человеку и не только не вмешивается, но с энтузиазмом наблюдает. А все ради чего? Ради новой книги?

Друзья, и особенно сестра, твердили Вике, что когда она начинает работать над очередным романом, то превращается в циничную эгоистку. Рита называла это «режим писателя».

– В этом режиме все твои действия направлены на получение нужной информации, – говорила сестра. – Любое общение ты рассматриваешь с точки зрения полезности для творчества. Ценность диалогов измеряется степенью цитируемости для будущей книги. Ты, как летучая мышь-вампир, жадно выискиваешь подходящую жертву и набрасываешься на нее голодным ртом. Высасываешь информацию, годную для сюжета. Вот эту шутку можно вставить в текст, вот этот жест нужно запомнить и тоже вставить в текст…

Особым умом сестра не блистала, но иногда попадала не в бровь, а в глаз. «Режим писателя» Волина неоднократно за собой замечала. Наверное, со стороны ее поведение в такие моменты выглядело не самым приятным, но Вика не заморачивалась. Ради качественного творческого продукта можно иногда побыть сволочью.

И чего она разволновалась? Разве Организатор не предупредил ее, как все будет? Разве она не согласилась? И, положа руку на сердце, разве вернувшееся вдохновение не стоило маленького душевного дискомфорта?

Вика улыбнулась, представив, какой шикарной получится десятая книга. Ее прошлое – столица, работа, поиски Музы – теперь казалось дешевой, неумелой подделкой. Как будто Вика долгие годы репетировала жизнь, но только сейчас по-настоящему зажила, задышала полной грудью. Это было пугающее и вместе с тем упоительное ощущение. Она вспомнила все свои книги – и удивилась, какими незрелыми, поверхностными они были. А ведь раньше она этого не замечала, всерьез считая их неплохими и даже интересными.

Нет. Действительно хорошая книга Викой еще не написана. Она только зреет. Но ее сюжет уже не является для автора тайной.

Нужно было проникнуться мечтой о водопаде, приложить массу усилий, чтобы приехать на другой конец света и разочароваться. А затем вернуться и увидеть водопад у себя под носом. Отличное чувство юмора, мирозданье. И главное – не придерешься. Сказано – водопад, значит, водопад. Никто ведь не уточнял, канадская достопримечательность это или название русской рок-группы. Блестяще разыграно!

Родители «обрадуются», узнав, что дочка вернулась к творчеству. Мама с папой, конечно, гордились литературными успехами Вики, но куда сильнее мечтали видеть ее замужем, нежели популярной писательницей. Как будто одно исключало другое! Вика – половозрелая барышня, и физиологические потребности никто не отменял. Иногда она пробовала знакомиться по интернету, но ничем хорошим это не кончалось. А все потому, что хомо сапиенс паскудно устроен.

Общаешься с человеком, ни разу его не видя, и думаешь, что вы идеально друг другу подходите. Вас объединяет так много общего, ваши вкусы похожи до мелочей. Вы читаете мысли, заканчиваете фразы друг друга. Мы желаете одного и того же. Вы вибрируете от удовольствия, просто разговаривая. А потом вы встречаетесь, и тебе не нравится его пивной живот или форма его носа. И ты больше не хочешь с ним разговаривать. Никогда.

Лучше уж не обнадеживать себя и не тратить время на пустые разговоры. В отличие от мужчины, творчество не доведет тебя до оргазма, но зато и не разочарует…

А ведь мама могла бы предположить, что у дочки возникнут проблемы с выбором избранника. Характер ребенка можно понять уже по тому, с каким из героев сказок он себя ассоциирует. Большинство девочек соотносит себя с Золушкой, Красной Шапочкой, Принцессой. А маленькая Вика желала быть Снежной Королевой и никем другим. Красивой, самостоятельной женщиной, которая выбирает себе игрушку и увозит в берлогу для забав.

Ха-ха. А ведь сейчас детская фантазия почти материализовалась. Замок – есть. Похищенный герой – есть. Только вот роль Снежной Королевы досталась другому актеру. Кто же тогда Вика? Уж точно не Герда, ибо спасать героя не намерена.

Настроение постепенно выравнивалось. Становилось прохладно. Туман, сперва уютный и пушистый, как бабушкина перина, теперь веял сыростью. Вика прошла еще немного и повернула назад. И буквально сразу же столкнулась с Джельсомино, чей грозный облик выглядел особенно устрашающе на пустынной ночной дороге.