Андрей Константинов - Адвокат. Судья. Вор (сборник)

В общем, начал Мореман потихоньку-полегоньку краденое скупать, при этом, кстати, предпочтение отдавал как раз антикварным вещичкам… Пользовался его услугами пару раз и Барон, но зарекся вскоре – не нравился Юрию Александровичу Виталий: слишком уж жаден был, и глаза у него все время как-то нехорошо щурились. Такой прищур Михеев у профессиональных убийц встречал – они на любого человека смотрят оценивающе, подсознательно прикидывая, как ловчее завалить можно было бы…

Ну и еще одно обстоятельство насторожило Барона: шепнули ему знакомые, что в «Рубин» частенько стал наведываться Витька Антибиотик, и не раз, не два видели его о чем-то беседующим с Мореманом… Юрий Александрович быстро сделал необходимые выводы и посчитал амберовский канал сброса «хабара» для себя закрытым навсегда… Кстати, Мореман был, пожалуй, единственным перекупщиком в городе, у которого ворованный антиквариат исчезал, как в «черную дыру», – даже Михеев не смог вычислить заказчиков Амбера… Только слухи какие-то туманные ходили: мол, два канала у Виталия, и оба – круче некуда. По одному товар за кордон уходит, а по другому – в квартиры больших начальников, причем не только питерских, но и московских…

А перед самой посадкой Барона в семьдесят восьмом году случилась в Питере и вовсе мутная история: прибыли в город гастролеры свердловские и сделали крупную работу – обнесли под ноль хату одного барыги-макулатурщика… Барыга этот неплохо Барона знал, к нему и кинулся за помощью. Юрий Александрович вписался, начал свое дознание проводить и вышел-таки на свердловчан, однако опоздал немного – вся троица залетных была кем-то зарезана на снимавшейся ими квартире, причем ни денег, ни товара при покойниках не было… А один верный человек шепнул Барону, что свердловчан, мол, незадолго до смерти их лютой видели в «Рубине»… Больше Юрий Александрович ничего раскрутить не успел, сам на зону ушел, но почти стопроцентно был уверен, что следы к Амберу вели…

Когда старик вернулся, Мореман уже заведовал всей пивной, а вышибалой на воротах стоял у него, кстати, Валера Ледогоров, получивший позже погоняло Бабуин… Странно, что все милицейские чистки и даже знаменитое андроповское наступление на теневой капитал никак Виталия Витальевича не задели, наоборот – Амбер явно процветал, открыл в «Рубине» отдельные кабинетики для нужных людей: там паслись и начальники из местного РУВД, и крупные торгаши, и даже чиновники из исполкома. Мореман принимал всех их радушно, потчевал от души кого надо, сувенирчиками одаривал, а особо нагрузившихся развозили по домам на машинах… Не иначе как появился у Виталия какой-то высокий покровитель, вот только кто? Антибиотик-то в то время еще в Пушкине отсиживался, лишний раз в Питер нос сунуть боялся…

Барон из любопытства начал наводить справки и моремановского ангела-хранителя вычислил довольно быстро – им оказался не кто-нибудь, а один из секретарей горкома партии, Максимилиан Юрьевич Шерстобитов, причем самое удивительное заключалось в том, что еще несколько лет назад этот Шерстобитов имел репутацию кристально чистого и честного человека, а потом мужика вдруг словно подменили, и никто не мог понять, что же с ним случилось…

А случилась-то с Максимилианом Юрьевичем история поганая, хотя и вполне банальная. Однажды позвонила ему на работу жена вся в истерике, сообщила, что какие-то злодеи ограбили их квартиру, а ее саму, связав, бросили в ванной, и два часа она освобождалась от веревок, потом ломала замок… Максимилиан Юрьевич немедленно вызвал милицию и поехал домой – там большие начальники с генеральскими звездами долго вздыхали и охали, заверяли, что найдут злодеев. Супруга Максимилиана Юрьевича рассказала, что пошла к мусоропроводу на лестничной клетке ведро выносить, а когда возвращалась к квартире, тут-то и накинулись на нее злоумышленники… Шерстобитова рассказывала все очень искренне, чувствовалось, что женщина перенесла сильный стресс, а все начальники только цокали языками и также искренне сопереживали ей… Все испортил какой-то молодой сыскарь, невесть как затесавшийся среди солидных людей, Максимилиан Юрьевич запомнил его надолго, парня звали Никитой Кудасовым. Этот Никита не охал и не причитал, он тщательно осмотрел квартиру, а потом, вместе со всеми внимательно выслушав хозяйку, вдруг спросил негромко:

– Вот вы говорите, что ходили мусор выносить, а почему же тогда ведро на кухне полное? Когда новый мусор-то собраться успел?

Начальники сразу зашикали на бестактного сыскаря, а хозяйка, смешавшись, вдруг понесла какую-то ерунду про то, что у них, мол, в квартире два мусорных ведра было. Шерстобитов прекрасно знал, что это ложь, увидел он и явный испуг в глазах жены… Других вопросов Кудасову задать не позволили – полковники с генералами быстро оттеснили парня в прихожую, да и сам Максимилиан Юрьевич высказал пожелание побыть в квартире одному – отдохнуть после всех обрушившихся на него переживаний…

Когда все ушли, Шерстобитов взялся за супругу всерьез и, кивнув на полное мусорное ведро, потребовал объяснений. Верная спутница жизни залилась слезами и рассказала, что на самом деле никакого мусора она не выносила, просто позвонили в дверь, она и открыла, позабыв набросить цепочку; и в квартиру ворвались два здоровенных кавказца, которые сначала изнасиловали ее, а потом связали и бросили в ванной… Мадам Шерстобитова, рыдая, повторяла, что для нее, никогда в жизни не изменявшей своему мужу, все случившееся оказалось настолько страшным, что она побоялась говорить правду…

Максимилиан Юрьевич так ошалел, что, забыв про телефон, бросился по лестнице за ушедшими милицейскими чинами и, выбегая из подъезда, столкнулся с соседкой, старой большевичкой Марией Сергеевной Никольской, которая жизнерадостно поздравила партийного работника с приездом гостей.

– Каких гостей? – не понял Шерстобитов.

И Никольская охотно пояснила:

– Ну как же – утром супруга ваша, Максимилиан Юрьевич, с двумя хлопчиками в подъезд заходила, сказала, что родственники ваши… Откуда же они будут? Уж больно чернявенькие оба…

Шерстобитов сник и уже не торопился бежать за милиционерами; он вернулся в квартиру и долго бил супругу, пока не выбил из нее признание: мадам, оказывается, просто решила поразвлечься с какими-то горцами, с которыми случайно познакомилась в «Пассаже». А они, мерзавцы, еще и квартиру ограбили… Нет, разумеется, товарищ Шерстобитова изворачивалась и врала до последнего и все напирала на то, что кавказцы, дескать, учинили насилие абсолютно против ее воли, но Максимилиану Юрьевичу было уже все ясно. Ему казалось, что от позора и стыда у него остановится сердце…