Андрей Константинов - Адвокат. Судья. Вор (сборник)

В кабинете Гаспарян взял копии документов, переданных Челищеву Бородатым.

– Все в ажуре, Наталья Сергеевна проверила внимательно. Да, Семен Андреевич был приятно удивлен этой встречей.

– Ха-ха, узнал все-таки… Хотя такое вряд ли забудешь… Я слышал, молодой человек, и вам приходилось людей за решетку отправлять?

Сергей напрягся.

– Приходилось.

– Нет, нет, Сергей Александрович, не подумайте, я это не в упрек вам сказал. Наоборот, я как раз всегда больше ценил людей с… э‑э‑э… разносторонним жизненным опытом.

Возникшую было неловкость в разговоре сгладила Леночка, появившись с кофейным подносом в руках. Она тщательно расставила чашки, сахарницу и кувшинчик со сливками на столе, показала по очереди свою попку Челищеву и Гаспаряну и упорхнула.

– Итак, Семена вы встретили… – перешел к деловой части беседы Гаспарян. Мелко прихлебывая из крошечной чашечки, он ожидающе смотрел на Сергея.

– Да, все без накладок. Он ждет вашего звонка.

– Страшно подумать, сколько лет мы не виделись… – Ашот Саркисович вздохнул. – Вы, Сергей Александрович, как я понимаю, будете курировать м‑м‑м… вопросы безопасности нашего э‑э‑э… проекта?

Челищев кивнул.

– В таком случае вот что я попрошу вас сделать: вам придется вновь навестить Семена Андреевича и передать ему: я с нетерпением жду мгновения, чтобы его обнять, но, рискуя прослыть негостеприимным хозяином, вынужден констатировать, что это время еще не пришло. До того как груз со всеми лицензиями и зеленым светом уйдет к рыбоедам, наша личная встреча может быть неправильно истолкована э‑э‑э… заинтересованными сторонами. Семен – умный человек, и я уверен, что он все поймет правильно…

Сергей пожал плечами.

– А почему вы не хотите все это сказать ему по телефону?

Гаспарян усмехнулся и поставил пустую чашечку на стол.

– С некоторых пор я абсолютно перестал доверять телефонам, факсам и телексам, чего и всем желаю. Возможно, кому-то я покажусь смешным, но это обстоятельство меня волнует мало. Лучше лишний раз перестраховаться, чем потом локти себе кусать. Если будет что кусать и чем… Все это, естественно, не означает, что мы с Семеном Андреевичем вообще не будем общаться. Но на данном этапе, я полагаю, это общение следует вести через доверенных лиц. Одно из таких доверенных лиц – вы, Сергей Александрович, – Гаспарян сделал легкий полупоклон в сторону Челищева. – Другое лицо навестит Семена сегодня в двадцать ноль-ноль. Пожалуй, у меня на сегодня все. Рад был познакомиться, место и точное время прибытия груза вам сообщат через два дня. Если у вас нет больше ко мне вопросов… – Ашот Саркисович развел руки, выказывая сожаление, что нет, мол, времени подольше пообщаться с таким приятным собеседником.

Челищев встал, попрощался и вышел. Покидая приемную, он послал Леночке воздушный поцелуй. Она профессионально улыбнулась в ответ и, закинув ногу на ногу, продемонстрировала Сергею «на посошок» аппетитное крутое бедро, обтянутое тончайшими колготками.

Выйдя на улицу, Челищев закурил и попытался разобраться в своих ощущениях. Он испытывал смутное беспокойство, тревогу и одновременно возбуждение – как хищный зверь, почуявший свежий след… Человек в очках из приемной Гаспаряна… Почему все время вспоминается его лицо? Где-то Сергей его уже видел… Подошел Доктор – он с бойцами оставался на улице, контролируя вход.

– Адвокат, все в порядке? Ты что смурной такой, босс?

Челищев растоптал окурок каблуком.

– В порядке-то в порядке, но в «Пулю» еще раз прокатиться придется…

Доктор пожал плечами – мол, надо так надо, какая разница, куда ехать, все равно весь день на колесах.

– Толик, тут минут десять-пятнадцать назад мужик один из офиса вышел…

Доктор кивнул:

– Очкастый? Вылетел, как в жопу трахнутый. Его «Волга» ждала с госномерами.

– А ты его раньше нигде не видел? Не знаешь, кто такой? Лицо у него, понимаешь, знакомое, а вспомнить никак не могу…

Толик глубоко задумался, наморщил лоб, подергал себя за мочку уха, потом отрицательно покачал головой:

– Не видел… Да я, если честно, его и не рассмотрел, я же говорю – он, как наскипидаренный, в «волжанку» прыгнул и укатил…

– Ну ладно… По машинам, погнали в «Пулю»…

Бородатый переданному Сергеем сообщению не удивился, рассмеялся весело, с еле заметным оттенком снисходительности:

– Ашотик всегда любил детективы. Когда-нибудь он со своей шпиономанией… – Хоттабыч оборвал себя на середине фразы и поскреб указательным пальцем переносицу. – А впрочем, он прав. Всю жизнь с тройной страховкой работал, потому и у хозяина на даче [40]не бывал… Потому что умный. Вот некоторые считают, что по-настоящему умным можно стать только после зоны… Чушь все это, Сережа. В зоне можно только опыта поднакопить, а ума она не прибавляет. По-настоящему умные – они на воле. За редким исключением, – Семен Андреевич сам себя погладил по голове и снова рассмеялся: – Ну что же, не взыщите, Сережа, что пришлось вас погонять туда-сюда, а сейчас, наверное, можно и отдохнуть. Основная работа начнется через три дня…

У Сергея было сильное искушение подъехать к «Пулковской» вечером и понаблюдать, какое такое доверенное лицо от Гаспаряна подъедет к Хоттабычу, но после недолгих размышлений он эту идею похоронил. Во-первых, гонца он мог не знать в лицо, а народу в «Пулковской» шляется разного, как говорится, немерено. Во-вторых, его самого могли при наблюдении «срисовать», и возникли бы неприятные вопросы. В‑третьих, время, названное Ашотом Саркисовичем, могло сильно отличаться от реального времени встречи (учитывая страсть Гаспаряна к конспирации, он мог вполне использовать метод «плюс-минус», когда для вычисления истинного времени нужно прибавить или отнять несколько часов от названного). Поэтому Челищев съездил к Антибиотику, доложил о результатах дня и отправился домой отдыхать. Лежа на диване перед включенным телевизором, он в который раз задавал себе вопрос: «Что делать?»

«Чего ты хочешь, дядя Сережа?.. Как ты думаешь дальше жить? – спрашивал он сам себя и постепенно начал формулировать ответы: – Я хочу отомстить».

«Отомстить?»

«Ну, скажем так, рассчитаться. Воздать по заслугам. За папу с мамой, за себя… За Федосеича, бабу Дусю и Наталью Сергеевну, за всех тех, кто сам за себя рассчитаться не смог…»

«Ты что, с мафией собираешься бороться? Смешно».

«Не с мафией. И не бороться. Я хочу рассчитаться с конкретными людьми».

«Месть – это блюдо, которое подают холодным…»

«Да, я помню об этом. Я буду ждать удобного момента… Я буду ждать».

«А ты уверен в своем праве на суд? „Не судите, да не судимы будете“, – сказано в Писании».

«Уверен. И суда над собой не боюсь. Мой Бог в моей душе. И суд тоже…»