Марина Серова - Удавка для жрицы любви

— Отпечатки, конечно, вопрос спорный — могла сама оставить, могли убийцы постараться, чтобы сфабриковать правдоподобное самоубийство. Это еще выяснять надо. Непонятно другое: если ей «помогли» отправиться на тот свет, то кто это мог быть?

— Ну, насчет этого у меня вообще никаких версий нет, — беспомощно развел руками милиционер.

У меня уже были кое-какие мысли, но делиться ими с кем бы то ни было я пока не собиралась. Поэтому поторопилась поскорее расстаться с моим собеседником.

— Спасибо за информацию, — поблагодарила я своего единомышленника и отправилась дальше, махнув рукой на прощание.

«Если я в своих подозрениях не одинока, надо действовать более решительно, — подумала я. — Все-таки хорошо, что не я одна обратила внимание на некоторые несоответствия этого дела». Я с каждой минутой все больше склонялась к мнению, что отпечатки Ирины Гришиной неизвестные убийцы специально оставили на предварительно вытертой лестнице, чтобы сымитировать самоубийство девушки.

«Соседка ясно слышала, что открывалась дверь в квартиру Гришиных. Наверное, Ирина кого-то впускала в дом, но кого?» — сама себе задавала я многочисленные вопросы. Впрочем, некоторое подобие ответа нашлось сразу же, как только я поставила себя на место девушки. «Незнакомых личностей я вряд ли на порог пустила бы», — решила я. Но радость от такой догадки была весьма сомнительной — выходит, преступление мог совершить только кто-то из знакомых самой Ирины.

Погода стояла отвратительная. Лето выдалось очень сырое и холодное, последние три месяца в Тарасове солнце было нечастым гостем. В этом году и позагорать-то простым людям не удалось. Все надеялись, что осень будет теплой, но и здесь просчитались. Дожди шли, не переставая, весь сентябрь, а с середины октября начались заморозки.

Уже близился вечер, и мелкие лужицы на асфальте, оставшиеся после утреннего дождя, стали покрываться тонкой корочкой льда.

По-хорошему, мне пора бы уже отправиться домой, где меня дожидается мой проголодавшийся пушистый сожитель. Я решила заскочить в магазин перед домом и купить ему сосисок, чтобы сгладить обиду относительно моего долгого отсутствия. Однако необходимо было выполнить еще один пункт моего расследования, запланированный на сегодня.

Я снова вернулась во двор дома, где произошло убийство. Да, теперь я более не сомневалась, что это определение вполне применимо к происшествию. Слишком многое указывало на то, что суицида не было.

Мысль о том, что Марина и Михаил Гришины как-то замешаны в преступлении, упорно не оставляла меня. В принципе у них имелся довольно веский повод совершить убийство — чтобы заполучить квартиру. Нина Михайловна была не согласна разменять квартиру, так как это шло вразрез с интересами Ирины. Но если Ирины не стало, то теперь у матери остается только один сын. Свет в окошке. Разумеется, любящее сердце не выдержит, и она сделает все, что он попросит. Хм, что-то я не заметила этого при посещении квартиры Гришиных… Ну да ладно, пойдем дальше. Допустим, Михаил или Марина (или они вместе) надеялись, что им удастся уговорить Нину Михайловну на размен квартиры.

Далее. Насколько можно было судить по внешнему облику Марины, молодая чета Гришиных отнюдь не испытывала финансовой нужды. Марина была стильно и дорого одета, уж я-то в этом кое-что понимаю.

Надо сказать, это поставило меня в тупик. Люди, у которых имеются деньги, вряд ли станут убивать из-за эфемерной возможности получить квартиру, тем более такую, которая оставляет желать лучшего.

С надеждой погладив дневник, лежавший на переднем сиденье, я вздохнула и покачала головой. Возможно, именно он поможет мне пролить свет на происшедшее.

Смеркалось. С каждым следующим осенним днем темнеет все раньше и раньше. Я посмотрела на часы. Через полчаса станет совсем темно. Так, приступим к очередному этапу плана. Согласно ему сейчас мне следовало перевоплотиться в восемнадцатилетнего подростка. Куртка и джинсы здорово могли в этом помочь, а вот длинные светлые волосы здесь были совсем ни к чему.

— Что ж, придется из шикарной красотки сделать неоформившегося подростка, — сказала я, проводя определенные манипуляции с волосами и лицом, а потом состряпала наивно-смешливую физиономию и даже показала сама себе язык, чтобы лучше войти в роль.

В зеркало заднего вида на меня смотрела мордашка юной девушки, самое большее — лет девятнадцати.

— Интересно, не переусердствовала? — немного посомневалась я. — С другой стороны, не так уж это и важно, темнота надежно скроет некоторые детали внешнего вида, а необходимое поведение мы легко инсценируем.

Во дворе было пустынно. Слегка подмораживало.

«Интересно, будет ли молодежь тусоваться на улице в такую погоду?» — размышляла я, стараясь увидеть хотя бы одну живую душу.

— Давай, наливай, заколебал ты! — послышался звонкий мальчишеский голос.

— Я сегодня выходной! — ответил ему другой, и компания залилась веселым смехом.

Молодежь сидела в беседке. Прогулочным шагом я направилась к ним, стараясь привлечь внимание развязной походкой. Как ни странно, сначала мой ход не возымел действия: меня упорно не замечали. Зато это дало мне возможность определить, сколько человек находится в беседке. Компанию трех пацанов скрашивали две девицы.

— Ребят, огоньку не найдется? — несколько жеманным тоном, растягивая гласные, попросила я.

Все как один сначала замолчали, потом повернулись ко мне.

— Найдется, а ты поближе подойди! — предложил симпатичный брюнет с сигаретой в руке.

— О, а телка-то ничего, слышь, Гоблин, тебе подойдет! — услышала я громкий шепот парней.

Я достала сигарету и прикурила.

— А ты откуда к нам такая? Почему раньше я тебя здесь не видел? — спросил тот, кто давал мне прикурить.

Как я поняла, мальчишка был главным в компании.

— А я и не отсюда, — сказала я, презрительно оглядывая дощатый пол беседки, усыпанный окурками. — Подругу тут одну ищу. Она мне адрес давно оставляла, а я у нее ни разу не была. Уже минут тридцать тут плутаю, никак найти не могу.

— А кого надо-то? Мы тут всех знаем! — сообщил мне паренек с преувеличенно наглой физиономией.

— Ирку мне надо, Гришину, знаете такую?

— Э-э, радость моя, кажется, ты опоздала. Когда же она тебе адресок-то свой оставляла?

— Почему это опоздала? Мы с ней, правда, уж месяца три не виделись, ну и что? Может, она уехала куда?

— А тебя как зовут? — вклинилась в разговор одна из девиц. Она была размалевана, почти как русская матрешка. Блестки на веках, блестки на лице, где под толстым слоем грима явно скрывались прыщи. Волосы согласно молодежной традиции были выкрашены в белый цвет, но, судя по отросшим корням, это было давно, а последние месяца три покраситься девице было некогда. В общем, очень милое создание.