Наталья Солнцева - Свидание в Хэллоуин

По образованию Матвей, как и его отец, был не педагогом, а инженером, поэтому не применял «школьных», менторских способов воздействия на ребят, легко находя с ними общий язык.

Отправившись на заслуженный отдых, старший Карелин без сожалений расстался с Москвой и подался с супругой в Краснодарский край, где покойный тесть оставил зятю и дочери ухоженный домик, окруженный большим плодоносным садом, виноградник и лохматого пса Кудлая.

Матвей любил родителей, но, когда они уехали, не заскучал: отец сумел закалить его характер, приучил к самостоятельности в решениях и поступках. К тому же пришлось взять на себя всю организационную работу в частном конструкторском бюро «Карелин», которое теперь перешло к нему, поддерживать хорошую репутацию и не только не растерять постоянных клиентов, а и привлечь новых.

– Теперь ты сможешь жениться и привести в дом хозяйку, – сказала мать, целуя сына перед отходом поезда. – Пора обзавестись семьей. Кто-то же должен тебе готовить, гладить рубашки!

Она ни слова не промолвила о любви. Какая любовь? Люди сходятся, чтобы заботиться друг о друге: вдвоем легче выстоять в жизненных бурях.

– Конечно…

Матвей не хотел спорить – пусть едут со спокойной душой, – но поддакивал только для вида. На самом деле он не хотел связывать себя брачными узами, вряд ли найдется женщина, которая будет отвечать его требованиям. Да и насчет себя он не обольщался. Такой мужчина – не подарок.

Почему он вспомнил о родителях, лежа в предбаннике и вдыхая теплый дух хорошо прогретых бревен? Сама собой пришла другая мысль – о компаньонке камышинской немки. Сдается, он еще услышит о ней…

Москва

Захар Иваницын был вне себя от ярости. Его красивое лицо перекосилось, классически ровный нос покраснел, глаза метали молнии.

– И что, ты вот так ей и заявила? Я, дескать, жду ребенка от твоего будущего мужа?

– Ну, да… Захушка… ведь это же правда! – взмолилась Марина.

– Не смей меня называть этим… собачьим прозвищем! Захушка! – зло передразнил он. – Кто тебя тянул за твой поганый язык? Тупица безмозглая!

– Но… что же мне было делать? На аборт я больше не пойду!

– Решила рожать? Пожалуйста! Никто не запрещает! Я не отказываюсь помогать деньгами, но жениться на тебе я не обещал. У меня есть невеста, и ты это прекрасно знаешь. Всегда знала! Астра – твоя подруга, да и я не скрывал своих намерений!

– Выходит, нас с тобой связывает только постель? – взвизгнула Марина. – Сексом заниматься ты бежишь ко мне, а под венец ведешь Астру? Она тебя не возбуждает, или ты так боишься Ельцова, что делаешься импотентом при одном взгляде на его дочь?!

– Замолчи… – сжав зубы, прошипел Иваницын.

– Обзаведешься законной супругой и будешь продолжать бегать ко мне?! Ну уж нет!

– Я дам тебе денег… много, – угрюмо сказал он. – Сколько попросишь.

– Думаешь, я нуждаюсь в твоих подачках? – взвилась она. – Хочешь откупиться от меня и ребенка?

– Дура! Не ори! Соседи услышат…

– Беги к ней, проси прощения, валяйся в ногах! Может быть, она и закроет глаза на твои похождения, но господин Ельцов – никогда! Он тебя в порошок сотрет. В лучшем случае окажешься на улице, в худшем…

– Ты заткнешься или нет? – Он вскочил, замахнулся на нее. Ни дать ни взять, сиятельный бог Аполлон в благородном гневе. – А то я за себя не ручаюсь!

– Давай, ударь меня, – расплакалась Марина. – Отличный материал для желтой прессы! Великосветский жених избивает перед свадьбой свою беременную любовницу. Твой босс задохнется от восторга! Ну, что же ты? Бей! Я покажу Астре наставленные тобой синяки, и она…

Иваницын усилием воли сдержался, спрятал руки в карманы, чтобы не поддаться искушению врезать ей как следует.

– Хватит ломать комедию! – уничижительным тоном произнес он. – Чего ты добиваешься? Женить меня на себе? Не получится… Зря ты все это затеяла.

Марина давилась слезами, а он смотрел на нее с откровенным презрением, раскачиваясь с носка на пятку. Что она возомнила? Решила расстроить его свадьбу с дочерью Ельцова? Он, можно сказать, шел к этому год за годом, начиная со школьной скамьи. Тогда он действительно влюбился в Астру, по-мальчишечьи увлекся ею. Потом повзрослел, но продолжал встречаться с ней, сам не понимая, почему его тянет к этой экстравагантной, взбалмошной девахе. Потом ее отец пошел в гору, взял Захара к себе на фирму менеджером… и понеслась птица-тройка! Теперь от отношений с Астрой напрямую зависела его карьера, его благосостояние, его будущее, наконец. И он исправно играл роль пылкого влюбленного! Надо заметить, что это было непросто. Астра не из тех, кто вешается парням на шею, даже таким красавчикам, как Иваницын. Сколько усилий он приложил, чтобы уговорить ее выйти за него замуж… а эта рыжая дрянь все испортила! Угораздило же его спутаться с подругой Астры!

– Ты все испортила! – выдохнул он. – Мне следовало раньше от тебя отделаться!

Марина испугалась. Она не ожидала такого возмущения, такой неприкрытой злости. Да, Зах не стеснялся при ней звонить Астре, рассыпаться в комплиментах и любезностях, открыто обсуждал грядущую свадьбу и совместную жизнь с женой. Но Марина, видя и слыша все это, словно ослепла и оглохла: она придумала тысячу и одно объяснение поведению возлюбленного. Он, дескать, вынужден притворяться – из-за работы, чтобы не разрушить теплые, почти родственные взаимоотношения с боссом, который обращался с ним как с будущим зятем. А к Астре Захар давно охладел! Ничего в ней нет особенного, кроме денег ее папика. Недаром ведь жених искал интимных встреч на стороне? Значит, о любви между ним и Астрой речь не идет. В школе они были неразлучны, но годы сделали свое дело, превратив трепет и новизну первого чувства в привычку, в повседневную рутину.

Ни для кого не секрет, что самый страшный враг любви – скука! Она излечивает глубочайшие раны, нанесенные стрелами Купидона, и тушит даже кипучую африканскую страсть. Все приедается – и любовные ласки, и пылкие признания, и букеты цветов, и подарки, и романтические вечера вдвоем. Где кислород, способный разжечь угли остывающего костра? Вероятно, существует некий секрет, известный лишь избранным, но Захар явно не входил в их число.

Он обожал разнообразие, и Марина была далеко не единственной его утехой. Грех не использовать завидную внешность, данную ему богом, когда повсюду открывается столько возможностей. Глупо отказываться от удовольствий, ведь человеческий век так короток, там мимолетен! Не успеешь оглянуться, как станешь седым, больным и немощным, а то и вовсе сыграешь в ящик. Тогда уж никакая цветущая женская красота, никакие соблазны не пробудят к жизни безнадежно утраченное либидо .