Марина Серова - Черный кофе со льдом

Дима не заметил в моем тоне оттенка язвительности. Он принял вопрос за чистую монету.

— Да. Его исследования печатали у нас и за рубежом, у него зарегистрировано много патентов. И, насколько я знаю, все нашло применение на практике. Он в основном занимался разработкой разных оздоравливающих биодобавок и гомеопатических средств.

— Наподобие «Панацеи»?

— Ну да. «Панацея», конечно, самое выдающееся его открытие. Она пользуется просто бешеным спросом, хотя уже года два на рынке. Мне кажется, она будет иметь популярность всегда.

Дима с великой гордостью рассказывал о достижениях своего отца. Даже глаза заблестели оживленно. А меня мучил извечный вопрос: совместимы ли гений и злодейство?

Я продолжила разбирать папки из последнего ящика. Потом более тщательно перепроверила стопки из первых двух ящиков. Все было на месте. Больше ничего не исчезло. Папки были разложены по порядковым номерам, а те, в свою очередь, соответствовали хронологической последовательности — дате утверждения разработки. Они не были перепутаны, переложены: тот, кто «изъял» материалы, хотя и торопился — неаккуратно выдернул листы, но достаточно хорошо представлял, что и где ему искать. А саму папку не забрал в надежде, что так никто не заметит пропажи. Таинственный некто не учел одного — того, что за дело возьмется Таня Иванова. Правда, нельзя еще было с уверенностью утверждать, что материалы разработки из папки № 26 были изъяты именно вчера, в день трагедии. Однако тот факт, что замок секретера был вскрыт отмычкой, свидетельствовал в пользу такого предположения.

Я решила поискать отпечатки пальцев на ящиках и на наружной крышке секретера, особенно на ручке. Правда, надежды на успех было маловато: криминалист из милицейской бригады искал «пальчики» убийцы на входной двери и на ручках дверей, ведущих в комнаты. Ничего, похоже, не нашел, если судить по словам следователя Сенчина. Но надо воспользоваться малейшим шансом.

— Дима, ты как сейчас открывал секретер? За ручку брался?

— Нет, я дернул за ключ.

— Хорошо.

Я достала из сумки набор для снятия отпечатков — специальный порошок, кисточку и дактилоскопическую пленку. Дима с интересом следил за моими действиями.

Надо же, меня ждала удача! На ручке были свежие отпечатки большого и двух других пальцев правой руки. Они располагались поверх старых, почти незаметных уже отпечатков, принадлежавших, по всей видимости, Марине Алексеевне. Я аккуратно пересняла их на пленку. На двух ящиках — первом и третьем (в котором и находилась распотрошенная папка) тоже довольно явственно отпечаталось несколько свежих пальчиков. Уже при беглом сравнении можно было сказать, что они принадлежат одному и тому же человеку. Молодец, Татьяна! Это уже что-то.

Мы собрали папки, разложили их по ящикам, Дима взял бумагу. После этого мы перешли в гостиную. Осматривать кухню и спальню Марины Алексеевны мне показалось излишним. Я присела на диван и закурила. Дима в это время пытался воспроизвести на бумаге контуры исчезнувшего сосуда. Художник из него был не ахти, но я, по крайней мере, смогла получить хоть какое-то представление об этой посудине. Можно будет порыться в справочниках по мексиканской культуре, — возможно, удастся там найти нечто подобное и понять, какую же ценность мог представлять этот предмет для грабителя.

Было уже довольно поздно, за окнами смеркалось. Я помогла Диме убрать ковер — страшное напоминание о случившемся.

— Ну что, я, пожалуй, пойду. Ты сейчас к отцу?

— Да.

— Давай подвезу.

Дима собрал кое-что из необходимых вещей, и мы спустились вниз. В машине ехали молча. Дима только спросил:

— Таня, как вы думаете, вам удастся найти убийцу?

— Нам здорово повезет, если эти пальчики есть в милицейской картотеке. Тогда взять убийцу будет просто делом техники. А вот если нет, то будет посложнее. Но я думаю, что справлюсь.

Когда мы остановились около денисовского дома, Дима предложил:

— Может, поднимитесь? Кофе попьем.

Я вежливо уклонилась от приглашения. И попросила:

— Знаешь, у папы сейчас и так много хлопот. Не рассказывай ему, чем мы с тобой занимались. Ты же говорил, что Виктор Вениаминович без восторга принял идею о том, чтобы нанять меня для расследования. Не стоит его раздражать.

— Я и сам об этом думал. Не стал даже говорить ему, что встречаюсь с вами, сказал, что просто зайду взять кое-что из вещей.

— Мы расскажем ему обо всем потом, когда уже будут результаты, ладно?

— Договорились.

Мы попрощались, и я поехала домой. Кажется, парень не понял по моему тону, что я склонна подозревать его отца.

Мельников вечером так и не позвонил. А я-то расстаралась: по пути заехала в супермаркет, купила обещанную «награду». Придется ждать информации до завтра, хотя мне ужасно не терпелось сравнить сведения от Мельникова с собственными открытиями. Зато позвонил Соколов, едва я успела переступить порог своей квартиры.

— Таня, как твои дела?

— Да помаленьку. Интересных новостей пока нет. А посвящать тебя в рабочие детали — слишком нудно. Ты лучше расскажи, как прошла встреча с будущим тестем?

— Таня, ты не поверишь — я его просто не узнал. Всегда думал, что он сволочной мужик, живет по принципу «Не имей сто друзей, а имей всех врагов». Но он так сильно изменился с тех пор, как я его видел. Вспомнил про наш исторический разговор. Сказал, что погорячился тогда, что заботился только о счастье дочери, что не оценил меня по достоинству и все в таком духе.

— А как насчет Денисова?

— Аня еще утром рассказала отцу все: о том, во что превратились их отношения с мужем, о том, что он относится к ней с пренебрежением, что давит на нее. Олег Егорыч — ну, Зацепин — полностью принял сторону дочери. Тогда она решилась сказать ему обо мне. Что у нас складываются серьезные отношения, что она видит во мне поддержку, какой не нашла в Викторе. И отец сразу попросил ее сегодня же пригласить меня к ним.

— Ты не оплошал, надеюсь?

— Старался. Пообещал, что сделаю его дочь счастливой. Я, наверное, был излишне патетичен. Но он легко так перевел разговор в светский тон. Говорит: «Сделать женщину счастливой легко. Только дорого!» А потом еще: «Ты знаешь, женщине для счастья нужно всего несколько вещей. Но каждый день новых!» Свой мужик! — Саша вновь зарокотал своим добродушным смехом.

Да, пожалуй, Зацепину удалось найти верный тон в разговоре с будущим зятем. Несколько простеньких шуток — и Соколов уже растаял и простил все прошлые обиды.

Саша отсмеялся и продолжил:

— Я его успокоил: сказал, что у меня имеется теперь на руках небольшой капиталец. Только вложить бы его поудачней. Он мне и с этим обещал помочь. Говорит, зайдешь завтра — вместе подумаем об этом. У него ведь полно связей в городе. А с Денисовым обещал сам разобраться. Я, говорит, это сделаю тактично, но решительно — не люблю, когда мою дочь обижают. Обещал развода добиться. В общем, Танюша, у нас все тип-топ.