Сергей Зверев - Подземный конвейер

– И как же у вас их развинчивают?

– Вообще-то на других предприятиях взрывчатое вещество извлекается методом теплового воздействия. У нас тоже так хотели делать, но на стадии проектирования изменили решение. Понимаете, когда идет контактное выплавление тринитротолуола паром или термическими зондами, то оно оказывается не полным. Нужно дополнительное вымывание нагретыми органическими жидкостями, например парафином или церезином. Энергетические затраты большие, возникает потребность в дополнительном контроле, отсутствует простая технология переработки самого взрывчатого вещества. А это уже не полный процесс утилизации.

– А нельзя снаряд просто разобрать? Распилить его, разрезать безопасными способами?

– Можно, конечно. Есть и такая методика. Там используется центрифугирование, вытачивание, вымывание высоконапорной струей рабочей жидкости – гидрорезка. Но и тут нужна масса подготовительных операций. В результате опять большая трудоемкость, потребность в специальном оборудовании и приспособлениях. Возникает опасность образования искры, следовательно, и взрыва. Да и старая проблема никуда не девается. Отсутствует дальнейшая переработка взрывчатых веществ.

– А у вас, значит, волшебная палочка есть?

– У нас есть биохимическая технология вскрытия корпуса боеприпаса с последующей биохимической же переработкой взрывчатого вещества. Это малоотходный технологический процесс. Он отличается экономичностью, технической простотой и экологической безопасностью.

– И откуда ты все это знаешь? – поинтересовался Нестеркин.

– Вообще-то я работаю в службе главного инженера. Отдел охраны окружающей среды следит за безопасностью всех процессов. Поэтому технологию я знаю.

– Значит, никакой кислоты? – на всякий случай спросил Антон.

– Откуда? – Эколог пожал плечами.

Пока Тертишный и Хрусталев избавлялись от легкомысленных шортов и шлепанцев и влезали в более прочную полевую одежду, Антон сходил на дорогу и подогнал свою машину. По пути он связался с полковником Борисовым и в деталях обрисовал ему ситуацию.

Григорий Максимович воздержался от комментариев, только хмыкнул. Кажется, побег Хорева не очень обеспокоил его. Он попросил лишь сообщить, если все-таки обнаружатся новые трупы, облитые кислотой.

Впереди была почти вся ночь. Антон ехал с включенными фарами и думал о том, что же предпримет Хорев в сложившейся ситуации. Доложить своему хозяину о случившемся он обязан, если ему жизнь дорога. Копаев не сомневался в том, что депутат Слащеков и в самом деле босс Семена Хорева. Слишком много совпадений и пересечений в этой истории.

Оставался шанс, что трупы не имели никакого отношения к заводу. Или он к ним. Антон все больше и больше склонялся к мысли о том, что это просто совпадение. Кто-то пытался отводить от себя подозрения, закапывая трупы в районе завода «Сармат». Пусть следствие теряет драгоценное время и силы на разработку предприятия, думает, что трупы вывозятся оттуда.

Возможно и другое. Корень всей этой истории мог лежать в противоборстве, во вражде Слащекова с кем-то из власть имущих или криминальных личностей. Его таким вот образом пытаются подставить. Тут даже не надо огород городить, не нужно иметь никакого подпольного производства. Хватай в любом крупном городе дворника-таджика, убивай, обливай кислотой и закапывай так, чтобы участковый Нестеркин с собакой быстро нашел. Тем более если таджик еще и нелегально проживает в России. Тогда вообще черта с два кто-то его опознает.

– Слушай, Николай! – не поворачивая головы, сказал Антон. – А у вас в отделе среди ориентировок не было чего-нибудь по поводу контрафактной продукции хозяйственного назначения?

– Это какого хозяйственного?

– А черт его знает. – Антон пожал плечами. – Моющие средства, стиральные порошки, отбеливатель «Белизна», хозяйственное мыло, средство от блох, моли, комаров…

– Вообще-то иногда нам об этом говорят, но так, как будто вскользь. Я подозреваю, что поток мощный и неуловимый, потому что под левый товар подкладываются настоящие накладные. Поймать за руку или перехватить партию на подходе к торговой точке невозможно. В наше время на компьютере сделать этикетки на упаковке один в один с оригиналом проще простого. А уж возвращать в магазин некачественное средство будет один человек из ста. Остальные просто не станут покупать товар этой марки или заходить в данный магазин.

Тертишный стал показывать рукой, сверяясь с картой, как подъехать к балке, где он брал одну из тех проб, которые показали такую высокую кислотность. Еще пять минут Антон пробирался по бездорожью следом за Нестеркиным, который вышел из машины и указывал, где лучше проехать.

Иначе было нельзя. Копать без фар, при свете спичек не стоило, не имело никакого смысла. Повреди лопатой тело, и потом тебе патологоанатом такого наговорит о твоем профессионализме!..

Они остановились. Эколог выбрался из машины, долго ходил с фонариком по траве среди кустов, потом мигнул светом Антону, чтобы тот подъезжал. Было поздно, без четверти час ночи.

Они по очереди курили и копали одной лопатой под руководством Нестеркина. Антон стоял на страже.

«А вдруг бандиты решили перезахоронить все тела? – думал он. – Может, им приказано изъять улики?»

Наконец его позвали. Антон стоял над неглубокой ямой и смотрел. Снова такой же брезент, толстый и не очень новый. У Копаева возникло ощущение, что им что-то накрывали на улице. Потом этот брезент несколько дней или даже недель находился под открытым небом, а вслед за этим его стали использовать для захоронения трупов.

Этот покойник снова лежал на спине, но его руки были согнуты в локтях и прижаты к груди. Как у утопленников, например. Плыл человек, и вдруг плохо ему стало. В свете автомобильных фар хорошо видны были белые лицевые кости там, где кислота сожгла плоть очень глубоко.

Опять старый, очень грязный рабочий костюм. Кажется, синего цвета. Под спецовкой, кроме сожженной кислотой плоти, ничего не было видно. А вот на ногах снова обычные рабочие ботинки. Все-таки версия о рабочих-нелегалах имела смысл.

– Антон, а что сейчас, по-твоему, делают депутат и его помощник? – тихо спросил Нестеркин, стоявший рядом.

– То же самое, что и мы с тобой, – думают. По большому счету, Коля, ситуация у нас имеет только два варианта развития. Или Слащеков со своим помощником не имеют никакого отношения к трупам, и тогда ничего страшного не будет. Они просто отмажутся, замнут все это. И с нападением, и со всем остальным. Или же эти покойнички – их рук дело.

– И тогда?..

– И тогда, Коля, они ищут нас. Потому что мы для них самые опасные люди, прямые свидетели. Вот поэтому я и не хочу никого из вас от себя отпускать. Боюсь, что по одному нас всех быстро перещелкают.