Антон Леонтьев - Потрошитель душ

– Ты ошибаешься, сыщик! – раздался странный голос убийцы. – Ибо недаром меня зовут Джеком-потрошителем, недаром все боятся меня. Сейчас настал твой черед, и я выпотрошу свою новую жертву – тебя…»

– Оставьте это! – раздался строгий голос, и доктору понадобилась пара секунд, чтобы понять, что эта реплика – вовсе не часть читаемого им неизвестного произведения об Оресте Бергамотове, а фраза, произнесенная наяву.

Михаил Николаевич дернулся, поднял глаза – и увидел в дверях кабинета Ариадну. Она была немного бледна, однако перемещалась без всяких проблем. Подойдя к ноутбуку, девушка с такой силой закрыла его крышку, что письменный стол заходил ходуном.

– Вы пишете? – спросил доктор. – Я не знал…

– Вы вообще мало что знаете! – произнесла она, и в ее глазах вспыхнул таинственный огонь. Михаил Николаевич понял, что она права. Что он действительно очень мало о ней знает…

Очень мало!

– Я поклонница творчества ЛДК! – сказала Ариадна. – И как многие фанаты, подражаю своему кумиру. Вот, балуюсь на досуге, чтобы отвлечься от проблем с диссертационным проектом, написанием историй. Это помогает мне разрядиться!

В другое бы время доктор поверил ей, но не здесь и не сейчас. Его взгляд задержался на фотографии отца Ариадны, перечеркнутой красным фломастером и с вбитыми в зрачки булавками.

– Да что вы говорите? – произнес доктор фальшивым тоном. – А в «Ктулху» отсылать не пробовали?

Он быстро двинулся к двери.

– Пробовала, но им не нужны подражатели ЛДК! – вздохнула девушка. – И я их понимаю! Мне так хочется измыслить что-то сокровенное… Свое, собственное, но… Не выходит! Не всем это дано!

– Зато у вас другой дар… – произнес Михаил Николаевич и запнулся. А ведь если на то пошло, то Джек-потрошитель, не книжный, а тот, настоящий, якобы вернувшийся из ада, тоже творит свое сокровенное, собственное, жуткое…

И кровавое!

– Смешно, но ведь я тоже в своем рассказике свела Бергамотова с Джеком-потрошителем! – сказала Ариадна. – Но до таланта ЛДК мне как до Луны пешком. Но ведь все равно занятное совпадение, не так ли?

Бергамотов ничего занятного не видел, однако натянуто улыбнулся. А затем вызвался осмотреть Ариадну, от чего та отказалась.

Ведь он как на крыльях летел к ней – а теперь отдал бы все на свете, чтобы покинуть эту квартирку. Квартирку, которая была хранилищем многих тайн…

Ариадна же, словно не замечая скованности доктора, вновь привела его в гостиную, стала потчевать чаем, бисквитом и абрикосовым вареньем. Но наваждение прошло, доктору хотелось одного – встать и уйти. Однако он боялся обидеть Ариадну, ведь, несмотря ни на что, он по-прежнему испытывал к ней сильное влечение.

Но несмотря на что? Почему он разошелся, как холодный самовар, из-за не так прикрепленной булавками фотографии и наивных творческих попыток поклонницы ЛДК? Неужели он в чем-то подозревает Ариадну?

И тут он опять вспомнил о прозрачной коробочке с чем-то тягучим и красным, что хранилась у нее в холодильнике.

Внезапно завибрировал его мобильный, и доктор, принося хвалу небесам, вытащил его дрожащими и потными руками.

– Тут такое! – произнес Столяров. – Вы, собственно, где? Приезжайте к нам в «Ктулху», не пожалеете!

Больше, держа интригу, он сообщать не стал. Доктор неловко поднялся, быстро попрощался и вышел в коридор. Ариадна вдруг приблизилась к нему и произнесла:

– Вы хороший, милый, надежный человек, поэтому я хочу вам сказать кое-что, о чем никто не знает…

Она замолчала, а Михаил Николаевич окаменел.

Девушка несколько секунд смотрела на него, а потом сказала:

– Вы мне очень нравитесь!

И неожиданно поцеловала его в щеку.

Раньше он был бы на седьмом, нет, на семьдесят седьмом небе от счастья, а теперь… Он не знал, чего ожидала от него Ариадна, может быть, неких безумств, с коими доктор знаком не был. Посему, пробормотав что-то невразумительное, он, даже не прощаясь, выбежал из квартиры и скатился вниз по лестнице.

В вагоне метро он размышлял обо всем сразу, и в голове у него образовался настоящий винегрет. Она его поцеловала! Сама! А он повел себя как круглый идиот! А кто сказал, что ясновидящая не может быть серийной убийцей и выдавать за видения свои же собственные деяния – с учетом, что она, быть может, в самом деле считает их злодеяниями неизвестного маньяка, так как страдает расщеплением личности и совершила их в другой ипостаси, о существовании которой не имеет ни малейшего понятия? И все же – она его поцеловала! И с какой точностью она описала жертву последнего убийства, но ведь у той вырезали сердце, а не печень, как твердила Ариадна, значит, она вне подозрения – ведь если убийство не то, значит, и убийца не та? То есть не она? Нет, она его поцеловала, а он драпанул, как Наполеон из Москвы! И что она о нем подумает? Наверняка больше никогда не поцелует. И что с того, что она, быть может, убийца – зато самая прелестная убийца на свете! И вообще…

Он так замечтался, воображая себя Зигмундом Фрейдом и Орестом Бергамотовым в одном флаконе, что проехал нужную остановку. Когда доктор Бергамотов наконец появился в «Ктулху», в конференц-зале дым стоял коромыслом – причем в самом прямом смысле. Несмотря на строжайший запрет, им же самим и установленный, генеральный Генералов курил толстенную сигару, Эльвира затягивалась тонкими ментоловыми сигаретами, и даже Атьман попыхивал трубкой. Только некурящий и оттого страдающий Столяров был вынужден стоически сносить пытку табаком.

– Ага, легок на помине! – воскликнул генеральный Генералов, который пребывал в отличном расположении духа. – Расскажи ему!

Эльвира и Владислав одновременно начали говорить, так как не было ясно, кому адресовал свою просьбу настоящий Юрий Викторович. Наконец Столяров сдался, и Эльвира продолжила:

– Какой скандалище! Это конец «Вольдеморта»! Если не финансовый, так точно репутационный!

– Ненастоящий Юрий Викторович заделал ребенка Софье Скорпионовой? – высказал предположение доктор, опускаясь в кресло. – Кстати, проветрить не помешало бы – дух захватывает от этого ядовитого фимиама!

– Именно это сказал Ватсон, вернувшись домой, на Бейкер-стрит, в третьей главе «Собаки Баскервилей»! – ввернул криминофил Столяров, а Эльвира цыкнула на него:

– Молчи, писатель недоформатированный! Если бы! Ненастоящий Юрий Викторович в срочном порядке отбыл за рубеж, однако его наверняка объявят в международный розыск! И «Вольдеморту» придет конец! Надо скупать на корню, подчистую!

Она уставилась на генерального Генералова, а тот вальяжно пустил в потолок кольцо дыма и ничего не ответил, играясь со своим смартфоном.