Марина Серова - Душа темнее ночи

Кстати, интересно, что может вызвать такую амнезию? До сегодняшнего дня (вернее, ночи) этот вопрос как-то не приходил мне в голову. Удар, травма? Но на мне не было никаких следов того, что меня ударили или сбросили с высоты. Длительная асфиксия, то есть удушье, иногда вызывает поражения целых областей мозга… но страдают скорее двигательные функции, а вовсе не память. Какой-то препарат? Вот это похоже на правду. Что-то, вызвавшее поражение мозга… Интересно, обратимое? Или моя память утрачена навсегда?

Если верно последнее утверждение, то мне никогда не стать прежней Евгенией Охотниковой. Да, рано или поздно я займу свое место под солнцем. И те, кто знал меня раньше, кто были моими друзьями и родными, расскажут мне обо мне самой. Но той Женей, в которую на свой странный манер влюблен Антон Белогуров, мне не стать. В каком-то смысле Антон прав – прежняя Охотникова умерла.

Точнее, ее уничтожили. Можно считать, убили.

А я не оставляю такие вещи безнаказанными. Я обязательно за себя отомщу.

Я лежала в темноте и строила план мести. Осталось только выяснить, кому же я должна мстить… Я вскочила и снова включила компьютер. Белогуров был в Сети. Тоже не спит по ночам, маньяк…

Мои пальцы побежали по клавишам. За время общения в Сети наш стиль сделался неформальным.

«Антоша, это снова я, Саша Македонская. Не могу уснуть. Сгораю от любопытства! Ты один можешь мне помочь! Умоляю, напиши, каким было самое последнее дело Женечки! Не усну, пока не получу ответа!»

Курсор мигал, экран светился синим. Минуты текли. Я решила быть упорной и все-таки дождаться информации от Белогурова. Наконец журналист соизволил ответить:

«Македонская, ты истинный фанат! Но надо же и меру знать. Я уже спал, когда ты вздумала мне писать. Теперь пришлось проснуться и отвечать тебе, маньячке. Не могу же я заставлять даму ждать? А если серьезно, то я не знаю. Слушай внимательно: не знаю. Повторяю еще раз, для особо непонятливых: понятия не имею. Читай по губам: НЕ ЗНАЮ!!! Я и сам бы хотел это выяснить. А теперь СПОКОЙНОЙ НОЧИ!»

Что ж, очень жаль. Белогуров не смог мне помочь, значит, придется выяснять это самостоятельно. Я выключила компьютер и снова легла. Я смотрела в темноту и вспоминала, что же такого дельного я смогла извлечь из досье, присланного мне Антоном. Стоп! Белогуров не так давно взял интервью у человека, который хорошо меня знал. Его звали Сергей Коваль, он был владельцем небольшого охранного агентства. Коваль дружил с Охотниковой и даже вел с ней совместные дела. Вот кто может мне помочь!

Хватит хорониться по темным углам. В этом городе должен быть по крайней мере один человек, который играет на моей стороне. Ему я смогу открыться. И он поможет мне в поисках меня самой и моего убийцы, конечно. Думаю, Сергей Коваль подходит на эту роль лучше других. Во-первых, он был моим другом. Наверное, моя безвременная кончина не оставила его равнодушным. Во-вторых, Сергей был в прошлом военным юристом, а значит, мог оказать мне профессиональную поддержку. И в-третьих, у этого человека есть собственное охранное агентство. Это по меньшей мере десяток крепких парней, умеющих вести наружное наблюдение, владеющих всякими там единоборствами и обученных обращаться с оружием, на которое у них, кстати, есть разрешение! Так, обращаюсь к Ковалю. И скоро у меня будет своя маленькая армия.

Охотникова, ты больше не одна. У тебя наконец-то появятся друзья и союзники!

На этой оптимистической ноте я и провалилась в крепкий здоровый сон. В шесть зазвонил будильник, в семь тридцать я уже стояла возле джипа, умытая, бодрая и полная сил.

Акиму неможилось после вчерашнего. Увеков плохо переносил алкоголь, и лишним для него был уже первый стакан. Кипчак поднял на меня глаза, под которыми набрякли мешки, и хмыкнул:

– Ну, Женя-Стрелок, ты и вправду как огурец!

Мы поехали по делам. Но уже ближе к обеду Увеков, который был непривычно вялым и то и дело потирал висок, сообщил, что хреново себя чувствует, и велел Сантане ехать домой. Дома Акима Николаевича встретила Ксения и принялась демонстрировать свою преданность и заботу. Она так хлопотала над сожителем, будто он лежал при смерти. Кипчаку это было неприятно, но у него явно не осталось сил отбиваться от прилипчивой бабы, считавшей себя его женой. Поэтому Увеков махнул мне рукой и сообщил, что я могу быть свободной до вечера, а то и до завтрашнего утра, потому как он с места не сдвинется.

Я радостно отправилась по своим делам. А дел у меня было много. Я собиралась заехать посмотреть, как там Мила, а потом навестить Сергея Коваля.

Я уже давно выяснила, что Людмила Охотникова была сестрой моего отца. Именно эта женщина приютила меня, когда я впервые приехала в провинциальный Тарасов, оставив службу. По каким причинам я ушла в отставку, не раскопал даже Белогуров. Ну и отлично! Пусть хоть что-то в моей жизни останется моим личным делом…

С тех пор как я выяснила, кто же я такая, мне много раз приходило в голову, что пора бы уже перестать трепать нервы пожилой женщине, моей тете, которая, очевидно, меня очень любила, и сообщить Людмиле Охотниковой, что я жива и здорова.

Но меня останавливали несколько соображений. Первое. Люди, которые вычеркнули Евгению Охотникову из жизни, были серьезными ребятами. Пока Мила находится в стороне от моих дел, ей ничего не угрожает. Но стоит мне посвятить ее в тайну, как я моментально подставлю пожилую женщину под удар. Второе. Милу можно использовать как оружие шантажа. И третье. Я вовсе не уверена, что выйду победительницей из этой схватки. Мой противник силен и влиятелен. А я сама себе напоминаю щенка овчарки. Да, у него есть зубы, но бедняга тычется носом, не зная, кого укусить. Не факт, что я уцелею, сумев переиграть своих врагов. И каково будет Миле потерять меня во второй раз?! Нет, уж пусть лучше все пока остается по-старому.

Я собиралась покрутиться у дома Милы, который когда-то я считала и своим тоже. Пока я прикидывала, что лучше – вызвать такси или доехать до города на автобусе, меня позвал Сантана. Шофер сообщил, что Аким Николаевич зовет меня к себе. Неужели Кипчак передумал болеть и собирается куда-то отправиться? Личной жизни у меня было немного, Кипчак прав. Но вот сейчас как раз такой случай, когда даже этой малости мешает работа…

Я вошла в спальню. В этой комнате я вообще появлялась очень редко. Дом охраняется снаружи, Увеков – не какой-нибудь крестный отец, чтобы лезть к нему в дом, а потом снимать убийство на камеру. Да, враги у Кипчака есть, но всякий раз они подстерегали Увекова вне дома. Аким рассказал мне, что за последний год то покушение у складов было единственным, а до этого Кипчака пытались завалить не один раз. И покалеченная рука была памяткой о таком вот неудавшемся покушении. Тогда на Кипчака набросился наркоман с ножом. Увеков был уверен, что обдолбанного, не чувствующего боли парня к нему подослали специально, чтобы убить. Защищаясь, Кипчак был вынужден схватиться за нож. Даже несмотря на травму, Увеков пытался обезвредить нападавшего, но тот не реагировал ни на удары, ни тем более на слова, он лез с упорством таракана, и Кипчаку пришлось прикончить киллера, спасая собственную жизнь.