Марина Серова - Душа темнее ночи

– Вынуждена вас разочаровать! – криво усмехнулась я. – Овощем я не стала, но вот память вы мне повредили основательно. Любая экспертиза признала бы меня в тот момент невменяемой. Вы немного понаблюдали за мной. Моя жизнь в шалмане вас устраивала. Дескать, я после убийства своего клиента попыталась затеряться на социальном дне… Постепенно я, так сказать, социализировалась. Вы испугались, что я могу вспомнить все. Пора было действовать. И только вы собирались предъявить меня, тепленькую, правоохранительным органам, как вдруг произошло непредвиденное – я оказалась на службе у Кипчака. И вы пальцем не могли меня тронуть без того, чтобы не натравить на себя Увекова лично и всю его свору. Кстати, зачем вы его убили? Он же был вашим партнером?

Третьяк издал губами неприличный звук.

– Партнером? Да он был непредсказуемый, как псих в смирительной рубашке.

– Ну-ну. К тому же главное он уже сделал – купил для вас участок. И передал вам права на него. Вы ведь успели заключить какое-то соглашение о долях? О том, что в случае смерти одного из компаньонов остальные наследуют его долю? Даже депутата Дудникова пригласили в вашу шайку для солидности. Кипчак и купился.

Третьяк вынул руку из кармана. Я напряглась. И ничего не произошло.

Внезапно авторитет насторожился. Он повертел головой, вгляделся в темноту – видимо, недоумевал, куда подевались его ребятки.

– Что, Владимир Петрович, меня пора валить? – насмешливо спросила я. – Дали сигнал, а ничего не случилось? Если вы ищете своих наемников, то они тут. Все восемь, в целости и сохранности. – И я постучала по тяжелой дверце холодильника. На лице Третьяка не дрогнул ни один мускул. Надо признать, старый бандит умел держать удар.

Третьяк вгляделся в темноту и спросил:

– Ну и кто у тебя там прячется?

Я оставила вопрос без ответа.

– Вы мне задолжали, Владимир Петрович! – весело сказала я.

– Не припоминаю такого, – отозвался авторитет, изучающее глядя на меня своими медвежьими глазками.

– Ну как же! Вы задолжали мне четыре месяца моей жизни. И вам придется заплатить за это. Ну а в первую очередь за смерть моего клиента, Ильи Сергеевича Авдюшкина…

– А мне ты, гнида, вообще жизнь задолжал, – раздался из темноты голос Кипчака. И Увеков вышел на свет. Я едва не застонала. Рано, ох, рано! Ведь мы все обговорили, продумали до мельчайших деталей! Я и думать не могла, что Кипчак не совладает со своими нервами и явится выяснять отношения со старым бандитом, вместо того чтобы держать его на мушке, обеспечивая нашу безопасность.

Глаза Третьяка расширились от удивления. Покойник с пистолетом – такое не каждый день увидишь…

– А еще ты спал с моей бабой! – сказал Кипчак и выстрелил авторитету прямо в центр лба.

– Нет! – заорала я, но было уже поздно. Третьяк повалился на бетонный пол, как падает подрубленное дерево, и остался лежать безжизненной тушей. Да, с такого расстояния промахнуться крайне трудно…

– Ты что наделал? – напустилась я на Акима. – Я ведь записала все, что он говорил! А как теперь вести процесс? Кто будет давать показания?!

– Женя, опомнись, – усмехнулся Кипчак. – Какой процесс? Какие, на хрен, показания? Ты что, не знаешь, какие люди у него в друзьях ходили, с руки ели… Он бы вышел на волю через неделю – это при том, если бы его вообще закрыли! И нам с тобой мало бы не показалось. Я так думаю, нам вообще больше не жить в этом городишке, если бы я сейчас не вышиб ему мозги…

В полном обалдении я смотрела на Кипчака. А он подошел к трупу и поставил на него ногу – совершенно как охотник, заваливший льва на сафари и теперь желающий фотографий на память.

– Так что я сделал лучше для всех нас, поняла?

– Отдай пистолет, – кипя от ярости, попросила я.

– Да пожалуйста! – Увеков протянул мне мое оружие. – И что теперь?

– Теперь? – Сузив глаза, я смотрела на своего любовника. – Теперь, Аким, мы расстанемся. Сейчас мы выйдем отсюда, я сяду в свою тачку и поеду домой. А куда денешься ты, мне плевать. Кстати, не забудь по дороге в свой роскошный особняк звякнуть в полицию и сообщить, что здесь труп. Ну, если не хочешь, чтобы он тут и остался…

– Женя, я не понимаю, – нахмурился Увеков. – Он ведь был упырь, каких мало. Он тебе угрожал…

– Да, точно. Все так и было, – подтвердила я. – А вот ты, Кипчак, как был бандитом, так им и остался. А это значит, что нам не по пути.

Все получилось так, как я предсказывала. Мы вышли из здания. Ледяной ветер моментально пробрал до костей. Увеков поежился, повыше поднял воротник пальто и направился к воротам, ни разу не оглянувшись.

Я вывела из ангара «шестерку» и даже успела включить зажигание. Но потом вспомнила, что у меня осталось одно дело. Я выскочила из машины и вернулась в здание. С некоторым трудом повернула тугую ручку и распахнула дверцу холодильника. Моим глазам предстали восемь покрасневших от недостатка кислорода бандитских рож. Неудачливые киллеры хватали воздух ртами, как рыбки гуппи.

– Извините, мужики, чуть не забыла, – вздохнула я и покинула помещение. Дальше как-нибудь выберутся сами…

А я села в машину и поехала сама не зная куда.

Опомнилась я возле дома Белогурова. О, вот и отлично! Антоша – тот человек, которого я сейчас не прочь увидеть. Он напоит меня чаем, выслушает новости и посочувствует моим горестям…

Но я жестоко просчиталась. Белогуров был дома. Антоша открыл мне дверь и крайне нелюбезно уставился на меня.

– Привет! – улыбнулась я. – Впустишь или так и буду на пороге стоять?

Журналист неохотно посторонился, пропуская меня в квартиру.

– Слушай, что ты как неродной? – спросила я, усаживаясь на знакомый диванчик. Антон поджал губы совершенно как наша с Милой соседка – пенсионерка таким образом демонстрирует свое неодобрение.

– Антон, я чего-то не пойму, – наконец не выдержала я, – у тебя ко мне какие-то претензии? Тогда изложи мне, что у тебя на душе накипело. А то я ведь сама не догадаюсь…

– Ну надо же! – с большой долей сарказма произнес Антон. – Теперь я тебе зачем-то понадобился! Видимо, ты успела поссориться со своим кратковременным постельным партнером?

– Чего-о? – опешила я. – Антон, что это значит? Что ты себе позволяешь?

– А чего меня стесняться! – В голосе Белогурова звенели слезы. – Вчера вечером я решил посмотреть, как там Женя поживает. Подъезжаю к съемной хате. И что же я вижу? Женя ведет к себе домой Кипчака, легенду преступного мира Тарасова!

– Слушай, Увеков если и был легендой, то лет пятнадцать назад, – попыталась оправдаться я. – И вообще, Антон, какое тебе дело, кого я привожу к себе домой?! Я что-то не пойму: помимо того что ты приватизировал мой образ, так сказать, в Сети, ты посягаешь на меня лично? Так очнись на минуту, вернись к реальности и вспомни: ты мне годишься если не в сыновья, дружок, то в младшие братья точно! И я тебе ничего не обещала, заметь! А что ты там себе нафантазировал – твое личное дело.