Алексей Макеев - Алиби с того света

Габитян проехал до своего подъезда, плавно свернул в парковочный карман и заглушил двигатель. Вот и все. И машина отдохнет до утра, и он…

Бизнесмен дотянулся до своего портфеля, лежавшего на соседнем сиденье, и вдруг замер. Ему показалось, что одна из плит, ограждающих территорию стройки, движется.

Охранник у ворот повернул голову на звук. Шорох крошащегося бетона, шум, а потом глухой удар, от которого земля шевельнулась под ногами. Он с ужасом смотрел на дыру, зияющую в бетонном заборе, на серую «Тойоту», присевшую на одну сторону. Упавшая плита зацепила ее по правому переднему крылу и лопнула надвое. Самое ужасное состояло в том, что под этим «домиком» оказалась машина господина Габитяна.

Майора Коюшева в половине десятого на месте еще не было. Гуров не сердился. Он прекрасно понимал, что начальник уголовного розыска просто так нигде не шатается. Ему порой поесть некогда при такой должности. Тем не менее майор Гурову не звонил. Лев Иванович дважды беспокоил дежурного и просил выяснить, куда и надолго ли исчез Коюшев. Оба раза тот коротко отвечал, что майор на происшествии и скоро будет.

Вскоре в кабинет заявился Олег Коренной.

Гуров отложил бумаги, откинулся на спинку кресла и проговорил:

– Ну-с, юноша, с чем пожаловали?

– Здравия желаю, Лев Иванович!

– Здравствуй. Так с чем ты пришел? Я, честно говоря, ждал тебя только к вечеру.

– Я хотел посоветоваться, Лев Иванович, – заявил курсант, лицо которого было очень сосредоточенным, даже каким-то угрюмым. – Я тут прикинул план действий, наметил вопросы, на которые следует ответить первым делом.

– Да?.. Любопытно. Ну-ка, изложи.

– Во-первых, я хотел выяснить, были ли причины у Каткова так спешить в тот день. Во-вторых, надо разобраться, что в его профессиональной деятельности или возможном участии в бизнесе могло послужить причиной убийства. Если таковое, конечно, произошло. А еще я просто съездил на место аварии, хотя мне и распечатали схему, составленную опергруппой, работавшей там.

– Ну-ну. – Гуров поощрительно кивнул.

– Собственно, если по порядку, то я еще ничего не выяснял. Распечатку с его телефонного номера мне ребята заказали, материалы опроса домочадцев я посмотрел, но там даже намека не было на то, спешил ли Катков в то утро или нет. А вот круг его служебных обязанностей меня заинтриговал, Лев Иванович. Катков всегда занимался земельными вопросами. И до поступления на службу в администрацию, и потом, будучи заместителем главы. Проблемы, я вам скажу, довольно шкурные.

– Мыслишь правильно, – одобрил Гуров. – Отрабатывай перечисленные вопросы. А что там в схеме?

Курсант достал из папки, которую до этого держал в руке, лист бумаги и положил на стол перед шефом.

– Вот полосы движения в сторону Москвы, – стал показывать и комментировать Коренной. – Вторая справа – это та самая, по которой шла машина Каткова. Вот с этой отметки началось резкое изменение курса движения. Лев Иванович, обратите внимание, что экстренного торможения не было. Эксперты определили эту точку по следам на асфальте, которые оставила резина. Они обязательно появятся, если на такой скорости резко повернуть руль. Ведь колесо не по прямой катится, а какое-то время идет под углом к линии движения, прежде чем машина свернет.

– Судя по масштабу, все произошло на участке длиной примерно полсотни метров, не так ли? Ну-ка, подсчитаем. Если машина шла со скоростью сто десять километров в час, то за минуту она пролетала тысячу восемьсот метров, а за секунду – тридцать. Значит, что-то заставило Каткова очень резко вильнуть. Не прошло двух секунд, и машина оказалась в кювете. Что это могло быть, курсант?

– Машина находилась в исправном состоянии, это экспертиза показала совершенно точно. Чтобы на такой скорости слететь с трассы, нужно, чтобы колесо лопнуло, рулевая тяга отлетела или ступицу заклинило. Такие проблемы накапливаются постепенно, а за машиной Катков следил, она регулярно бывала на сервисе. Запчасти там ставили только фирменные. Нет, Лев Иванович, я полагаю, что это была помеха на дороге.

– Кошка, собака, олень?

– Теоретически допустимо что угодно, даже олень, – уверенно заявил стажер. – Я вам не говорил, Лев Иванович, что являюсь мастером спорта по автокроссу?.. Но это так, былое увлечение. Так вот, при такой скорости водитель обычно не успевает свернуть и объехать мелкое препятствие, к примеру собаку или картонную коробку из-под обуви. Это своего рода психологический барьер. На большой скорости и при минимальном размере препятствия руки водителя даже машинально не поворачивают руль. У большинства людей на такое препятствие не срабатывает психика. А вот при виде большого, размером с вашего гипотетического оленя, тумблер щелкает заранее.

– Оленя дорожная полиция увидела бы на дороге. Кстати, они просили очевидцев этой аварии связаться с ними?

– Конечно, Лев Иванович. Более того, сами же инспектора ДПС утверждают, что в это время суток на том участке автомагистрали машин, как правило, совсем немного. Ни оленя, ни виновника аварии никто, скорее всего, не увидел бы. Особенно в том случае, если человек специально выбирал место и время, чтобы совершить преступление.

– Значит, ты настаиваешь, что кто-то спровоцировал Каткова дернуть рулем, а тот не справился с управлением и слетел с дороги?

– Именно. Идеальное покрытие, прекрасная машина, опытный водитель. Ему просто создали условия, в которых его опыта не хватило. Тот человек, который подставил под удар зад своей машины, был гораздо опытнее Каткова. Возможно, бывший гонщик. Вы же видите по схеме, что все решали две секунды. За такой период времени можно было спровоцировать Каткова только на минимальной дистанции. А это мастерство, иначе мы имели бы в кювете не одну, а две машины.

Утром в коридорах отделения уголовного розыска всегда тихо. Шум в кабинетах, связанный с приходом сотрудников на работу и обменом мнениями по поводу вчерашних вечерних или ночных дел, улегся. Перекуры перед началом работы закончились, первые чашки кофе уже выпиты.

Сейчас все на планерке. Там монотонно, почти равнодушно обсуждаются результаты работы за вчерашний день и планы на сегодня. То, что посторонним людям может показаться героикой будней, как любили писать в советские времена, самим оперативникам кажется обычным и порой нужным делом. Именно героики очень мало, а писанины, планов и отчетов слишком много.

За дверью начальника уголовного розыска, мимо которой Гуров сейчас проходил, вдруг шумно задвигались стулья, затопали ноги. Потом она радостно распахнулась. Офицеры вежливо здоровались с московским полковником, переглядывались и делали многозначительные лица. Гуров предлагал наказать двух-трех из них за явные, неприкрытые нарушения, выявленные в процессе проверки.