Марина Серова - Фея теневого бизнеса

– Алла часто к Денису приходила? – снова спросила я.

– Не так чтобы очень, но бывала, – немного подумав, ответила бабулька. – А можно по коробкам посчитать, – предложила она.

– По каким коробкам? – не поняла я.

– Да от конфет! Когда Аллочка приходила, она всегда мне коробочку заносила, не забывала старуху. А я эти коробочки хранила. Пахнут они больно вкусно! Так когда Аллочки долго не было, я коробочку открою, понюхаю. И веселее становится. А как думаете, правду милицейские сказали, что Аллочка умерла?

Задав вопрос, бабулька смотрела на меня с надеждой. Я не знала, что ответить. Врать старушке я не могла, но и правду отвечать язык не поворачивался. Да, нелегка работа детектива! Я стояла, опустив глаза в пол, собираясь с силами, чтобы ответить. Но бабулька избавила меня от этого испытания.

– Значит, правда, – печально произнесла она. – А я-то, старая, все надеялась, что ошиблись в милиции. Не наша Аллочка погибла. Эх, как жить-то теперь?

Бабулька опустилась на кровать. Плечи ее мелко затряслись, руки нашарили платок в кармане халата. Поднеся кусочек ситца к глазам, бабулька промокнула слезы. Я сочувственно молчала. Что тут скажешь?

– Ты, дочка, не думай. Дениска Аллочку обидеть не мог! – сквозь слезы произнесла бабулька. – Он ее любил без памяти. И она его любила.

– Скажите, молодые люди часто ссорились? – спросила я.

– Да что ты! Никогда они не ссорились! И в мыслях такого не держи. Они друг без друга и минуты прожить не могли. И звонили, и писали, и встречались кажный день, – перечисляла бабулька. – А ссориться и не собирались.

– И расставаться не собирались? – вспомнив слова Дениса, спросила я.

– Понятное дело. Если не ссорились, чего ж расставаться? – недоумевала бабулька.

– А когда Алла в последний раз у Дениса была? – решила я проверить слова Дениса.

– В понедельник, – не задумываясь, ответила бабулька. – Аллочка мне в тот день мои любимые конфетки принесла. Чернослив в шоколаде. А по ящику сериал начался. «Первая любовь». Фильм так себе, одно название. Но под конфетки неплохо пошел.

– Вы имеете в виду этот понедельник? – спросила я, заранее зная ответ.

– А то какой? Не прошлогодний же, – засмеялась бабулька. – Ты, милая, иной раз такие смешные вопросы задаешь, хоть стой, хоть падай. Ты кем работаешь-то? Как контора твоя называется?

– Частное детективное агентство, – ответила я.

– А, это как в сериале, что ль? Про женщину-сыщицу. Смотрела, поди? – поинтересовалась бабулька.

– Нет, не смотрела, – разочаровала я ее. – Я больше читать люблю.

– Энто дело стоящее, – похвалила бабулька. – Ну, читай, читай. А я вот фильмы люблю. От чтения меня в сон клонит. Возраст, поди!

– Пойду я, бабуль, – стала я прощаться. – Если Денис появится, скажите ему, пусть Ивановой позвонит. Только обязательно! Передайте, что это в его интересах. Запомните?

– Запомню, на склероз не жалуюсь, – пообещала бабулька и спросила: – А ты еще придешь, дочка?

– Я постараюсь, – пообещала я, не имея сил отказать такой доброй старушке. – Вы Денису о моем приходе не забудьте передать. А вот остальным жильцам этого говорить не стоит. Всего доброго.

Уходила я с тяжелым чувством. Раз уж дело до задержания дошло, значит, у следователя улики появились неопровержимые. Или же, наоборот, в тупик Петров зашел, вот и изображает деятельность, хватая первого встречного. Все, больше визит к Петрову откладывать нельзя! Еду в Волжское РОВД, сажусь у порога. И сижу там до тех пор, пока он не появится.

Угрозу свою я выполнила. После того как дежурный в очередной раз заявил, что старший лейтенант Петров на выезде, я уточнять и переспрашивать не стала. Еще с вечера я знала, что день будет полон препятствий и тратить по этому поводу эмоции глупо. Облюбовав местечко точно напротив выхода, я уселась и принялась терпеливо ждать. Дежурный странно посмотрел на меня, но потребовать, чтобы я ушла, не посмел. Ну не было у него инструкции, которая могла бы запретить мое пребывание в отделе. Я ведь не рвалась за турникет, а скромно сидела в той зоне, которая как раз и предназначалась для ожидания граждан. Рядом со мной примостился мужичок деревенской наружности. Фуфаечка с овчинным воротником, шапка-ушанка, валенки с галошами, шерстяные варежки. А довершала сей шедевр плетеная корзина, зажатая между ног мужичка. К ручке корзины был привязан беленький платок в мелкий цветочек, из-под которого торчала скрюченная куриная лапа. Длинные крючковатые когти указывали куда-то вбок.

Мужичок некоторое время сидел смирно. Потом терпение стало покидать его. Он заерзал на скамье, пытаясь устроиться поудобнее. Но это его не удовлетворило. Ерзанье не прекращалось.

– Скажите, вы тоже по поводу передачек? – обратился ко мне мужичок.

– Что, простите? – очнувшись от своих мыслей, переспросила я.

– Я говорю, передачку привезли или разрешение на свидание получить хотите? – спросил мужичок.

– Нет. Я следователя жду, – удовлетворила я его любопытство.

– Как фамилия-то? – снова спросил мужичок.

– Моя? – переспросила я. – Иванова.

– Да нет. Следователя, – без тени улыбки пояснил он.

– Старший лейтенант Петров, – ответила я.

– Правда? И я Петрова жду. Сын у меня тут. За хулиганство забрали, – начал он рассказывать. – Позавчера с друзьями день рождения отмечал, ну и перебрал малость. А они его в милицию сдали.

– Кто сдал, друзья? – проявляя вежливый интерес, спросила я.

– Зачем друзья? Соседи. Он им забор поломал и корову, Зорьку, напугал до полусмерти. Не со зла, понятно, а по пьяни, – оправдывая сына, объяснил мужичок. – Я уж и штакетник их починил, и деньги за Зорьку предлагал, чтобы только они заявление забрали. А они уперлись. Пусть, говорят, посидит твой оболтус. Может, ума прибавится.

– Так, может, и правда лучше посидеть ему, а то ведь в следующий раз ему под горячую руку не Зорька, а соседка попадется, – произнесла я.

– Так-то оно так, – согласился со мной мужичок. – Да только жалко сына-то. Один он у меня. Пока сидит тут, могут и с работы погнать. А в нашей глуши пойди попробуй новую работу найти. Останется на улице, что делать-то тогда?

На это возразить было нечего. В глубинке с работой всегда напряженка. Как только колхозы разогнали, так мужикам совсем некуда податься стало. Я вздохнула. Мужичок в ответ тоже вздохнул. Разговор иссяк сам собой. Каждый погрузился в свои мысли. Я думала о том, как стойки стереотипы у русских людей. Взять, к примеру, Дениса. Раз мать у него алкашка, то и на сыночке общество готово крест поставить. Или вот сын моего соседа по ожиданию. Раз напился да буянил, значит, гнать его с работы. А вполне вероятно, что до этого случая парень был отличником производства. Но раз он однажды оступился, ему грозит увольнение. И кто знает, что с ним дальше станется? Глядишь, покатится парень по наклонной. Вчера выпил на радостях, завтра будет пить с горя, а через месяц потому, что трубы горят. И останется бедный отец без подмоги на старости лет. Мужичок возле меня продолжал вздыхать и ёрзать. Видно, его думы были еще печальнее моих.