Харлан Кобен - Главный подозреваемый

Шестьдесят секунд тянулись долго. Сначала Майрону пришлось прослушать дурацкую рекламу «Данкин донатс», потом историю про какого-то везунчика, которому удалось найти способ превращать пять тысяч долларов в двадцать пять, и скороговорку комментатора о том, что такой способ срабатывает не всегда, вы можете потерять свои деньги и скорее всего потеряете, и вообще, надо быть полным идиотом, чтобы заниматься инвестициями, пользуясь советами по радио. Наконец снова заговорила ведущая. Она назвала свое имя, словно это кого-то волновало, имя второго ведущего и точное время. Потом последовала новость:

– Ссылаясь на анонимный источник в офисе окружного прокурора округа Берген, Эй-би-си сообщает, что на месте преступления были найдены волосы, принадлежащие подозреваемой в убийстве Эсперансе Диас. Имелись и другие улики. Согласно источнику, окончательные результаты анализа ДНК еще не получены, но предварительные данные определенно указывают на мисс Диас. Источник также сообщил, что в доме, где произошло убийство, были найдены волосы малой длины.

У Майрона бешено заколотилось сердце.

«Малой длины, – подумал он. – То есть лобковые».

– Другой информации пока не поступило, но в окружной прокуратуре уверены: между мистером Клу Хейдом и мисс Эсперансой Диас была сексуальная связь. Оставайтесь на волне «1010-Уинс», и мы сообщим вам самые свежие подробности об этом деле.

Зазвонил мобильник. Майрон взял трубку.

– Господи Иисусе.

– Не угадал, – ответил Уиндзор.

– Я перезвоню через минуту.

Майрон дал отбой. Он позвонил в офис Эстер Кримстайн. Секретарша ответила, что мисс Кримстайн нет на месте. Майрон возразил, что это очень срочно. Но мисс Кримстайн по-прежнему не было на месте. «У нее должен быть сотовый телефон», – заметил Майрон. Секретарша повесила трубку. Майрон набрал номер Уина. Тот сразу ответил.

– Что ты об этом думаешь? – спросил Майрон.

– Эсперанса с ним спала, – заявил Уин.

– Не обязательно.

– Ну да, конечно, – согласился Уин. – Кто-то мог подбросить на место преступления лобковые волосы Эсперансы.

– Или это ложная утечка.

– Возможно.

– Или она была у него дома. Чтобы поговорить о деле.

– И оставила лобковые волосы?

– Может, принимала душ. Или…

– Майрон…

– Да?

– Не будем углубляться в детали. У нас есть дела поважнее.

– Какие?

– Записи дорожных регистраторов.

– Верно, – согласился Майрон. – Она пересекла Вашингтонский мост через час после убийства. Это мы знаем. Но возможно, одно связано с другим. Эсперанса и Клу поссорились у гаража. Потом Эсперанса решила уладить проблемы и отправилась к нему домой.

– И когда она туда попала?

– Не знаю. Возможно, увидела труп и запаниковала.

– Конечно-конечно, – поддакнул Уиндзор. – Поэтому вырвала несколько лобковых волос и убежала.

– Я же не сказал, что это был ее первый визит к Клу.

– Вот именно.

– Ты о чем?

– О перемещениях «форда-тауруса». Если верить полученным данным об оплате проезда, за последний месяц машина пересекала мост восемнадцать раз.

Майрон нахмурился:

– Ты шутишь.

– Да, люблю повеселиться. Заодно проверил записи за предыдущий месяц. Шестнадцать поездок через Вашингтонский мост.

– Может, у нее имелись другие причины ездить в Джерси?

– Может быть. Скажем, местные супермаркеты.

– Ладно, – сдался Майрон. – Допустим, у них был роман.

– Прекрасно. Это многое объясняет.

– Что ты имеешь в виду?

– Например, молчание Эсперансы.

– Почему?

– Потому что на любовников подозрение падает в первую очередь, – пояснил Уиндзор. – Если Эсперанса спала с Клу, ссора у гаража вполне может сойти за любовную размолвку. Этот факт компрометирует Эсперансу. Поэтому она хочет его скрыть.

– Даже от нас? – усомнился Майрон.

– Да.

– Но почему? Нам-то она доверяет.

– Причины могут быть разные. Например, адвокат запретил ей с нами говорить.

– Ее бы это не остановило.

– Не уверен. Но что еще важнее, Эсперанса в замешательстве. Ты сделал ее своим партнером по бизнесу. Она полностью отвечала за это дело. Я знаю, ты считаешь, Эсперанса слишком крепкий орешек, чтобы волноваться о таких вещах, но она наверняка не хочет тебя разочаровать.

Майрон задумался. Звучит вполне правдоподобно, но ему все равно не верилось.

– Мне кажется, мы что-то упустили.

– Это потому что ты игнорируешь главную причину, по которой она вынуждена хранить молчание.

– Какую?

– Эсперанса убила Клу.

На этой «веселой» ноте Уиндзор завершил разговор. Майрон свернул на Норсфилд-авеню в сторону Ливингстона. Замелькали знакомые пейзажи родного городка. Он думал о последних новостях и о словах Уина. Была ли Эсперанса той загадочной подружкой, из-за которой Бонни рассталась с Клу? Если да, почему Бонни не призналась? Может, не знала. Или знала, но…

Телефонные звонки.

Клу и Эсперанса могли встретиться в «Догадайся!». Например, поехали туда вместе или случайно столкнулись уже в клубе. Может быть, там все и началось? Допустим, они оказались в клубе и вместе участвовали в… в чем-то там участвовали. Скажем, оба приехали переодетыми и не узнавали друг друга до тех пор, пока не стало слишком поздно. Могло такое быть?

Он свернул направо у ресторана «Неро» и двинулся по Хобарт-Гэп-роуд. Отсюда было уже недалеко. Он возвращался в город своего детства – да что там, всей своей жизни. Майрон до последнего времени жил в доме родителей и уехал от них только год назад, когда наконец решился оторваться от родного очага и поселиться вместе с Джессикой.

Психиатры и психоаналитики, конечно, почуяли бы золотую жилу, узнав, что он до тридцати с лишним лет жил с родителями, и напридумывали бы кучу жути о том, что, по их мнению, заставляло его так долго держаться за мамину юбку. Может, они были бы и правы. Но для Майрона все обстояло гораздо проще. Он любил родителей. Ну да, порой они становились несносными – с кем не бывает? – и любили совать нос в его дела. Однако это случалось довольно редко. Обычно они предоставляли ему полную свободу и в то же время давали чувствовать свою заботу и любовь. Разве это ненормально? Пусть даже так. Но все равно это в сто раз лучше, чем жить, как его друзья, которые без конца винят родителей во всех бедах и проблемах.

Он свернул на свою улицу. Старый, ничем не примечательный квартал. В Нью-Джерси таких тысячи, в стране – сотни тысяч. Скромный городок из тех, что служат становым хребтом нации и становятся полем битвы для новых рекрутов великой американской мечты. Смешно сказать, но Майрону он нравился. Да, здесь были свои темные стороны, свои несчастья, крушения и разочарования, но все-таки он еще не встречал мест, которые так же легко ложились бы ему на душу. Ему нравились баскетбольные площадки в двориках, детские велосипеды с двумя колесиками сзади, домашний быт и ежедневная дорога в школу, когда по пути он вглядывался в каждую травинку. Именно так Майрон представлял себе жизнь. Именно такой она ему нравилась.