Харлан Кобен - Главный подозреваемый

А при чем тут Салли Ли?

При том, что отец Джессики, Адам Калвер, был старшим патологоанатомом в округе Берген, пока его не убили семь лет назад. Место Калвера заняла его помощница и близкий друг – Салли Ли. Так Майрон с ней познакомился.

Он подошел ближе.

– Еще одно место, где нельзя курить?

– Теперь так не говорят, – поправила Салли. – Теперь говорят – место, свободное от курения. Потом воду будут называть местом, свободным от воздуха. А сенат – местом, свободным от мозгов.

– Тогда почему ты решила встретиться здесь?

Она вздохнула и выпрямила спину.

– Ты ведь хотел узнать о результатах вскрытия Клу Хейда, так?

Майрон помедлил и кивнул.

– Так вот, вышестоящее начальство – «вышестоящее» условно, потому что оно до меня еще не доросло, – будет недовольно, если увидит нас вместе. Проще говоря, меня могут уволить.

– Тогда зачем ты так рискуешь?

– Во-первых, я собираюсь сменить работу. Хочу вернуться на Запад, может быть, в Калифорнийский университет. Во-вторых, я чертовски умна, к тому же женщина и, как это теперь называется, азиатская американка. Пусть только попробуют уволить. Я подниму такой шум, что они сразу вспомнят, как уважать права меньшинств. В-третьих, ты хороший парень. Разобрался, что к чему, когда убили Адама. Можно сказать, за мной должок. – Она вытащила сигарету изо рта, убрала в пачку, вынула из нее другую и сунула в рот. – Так что ты хочешь узнать?

– Что, вот так просто?

– Да, вот так просто.

– А я думал, придется включать обаяние, – хмыкнул Майрон.

– Только если хочешь, чтобы я разделась. – Она помахала рукой. – Если что, это была шутка. Короче, выкладывай.

– Телесные повреждения? – спросил Майрон.

– Четыре пулевых отверстия.

– Раньше вроде было три?

– Да, вначале мы так думали. Два выстрела в голову, оба с близкого расстояния, оба смертельные. Копы приняли их за один. Третий в правую ногу, четвертый в спину, между лопатками.

– С большего расстояния?

– Да, не меньше пяти футов. Кажется, тридцать восьмой калибр, хотя я не провожу баллистическую экспертизу.

– Ты ведь была на месте преступления?

– Ага.

– Как по-твоему, дверь в доме взломали?

– Копы говорят, что нет.

Майрон откинулся на скамейке и кивнул:

– Дай-ка я попробую озвучить версию прокуратуры. Поправь меня, если ошибусь.

– Валяй.

– Они думают, Клу знал убийцу. Он впустил его сам, они пообщались, а потом что-то пошло не так. Преступник достал оружие, Клу побежал, убийца выстрелил два раза. Одна пуля попала в ногу, другая в спину. Ты можешь сказать, какая первая?

– В смысле?

– Сначала в ногу или сначала в спину?

– Не знаю, – ответила Салли.

– Короче, Клу упал. Раненный, но живой. Тогда убийца направил пистолет ему в голову. Бах, бах.

– Впечатляет! – Она с уважением посмотрела на Майрона.

– Спасибо.

– Не за что.

– То есть?

Она вздохнула и расправила плечи.

– Есть неувязочки.

– Какие?

– Тело передвигали.

Майрон почувствовал, как у него участился пульс.

– Клу убили в другом месте?

– Нет. Но тело перемещали. После того как его убили…

– Не понимаю.

– Кровь не успела свернуться, так что прошло мало времени. Но его волочили по полу, возможно, сразу после смерти или по крайней мере в течение часа. К тому же комната была перевернута вверх дном.

– Убийца что-то искал, – вставил Майрон. – Может, двести тысяч долларов.

– Этого я не знаю. Но кровь была размазана повсюду.

– То есть?

– Слушай, я врач, а не криминалист. Кровь была везде. На мебели, на полках, на ящиках столов – везде. Даже на стенах. И на полу. Словно его таскали, как тряпичную куклу.

– Может, он сам все испачкал? Когда его ранили в ногу и спину?

– Может быть. Хотя трудно так перепачкать стены, если только ты не Человек-паук.

Майрон немного успокоился. Он попытался сопоставить одно с другим, связать детали, понять, что все это значит.

«Убийца лихорадочно искал деньги. Ладно, это имеет смысл. Но зачем таскать тело? Зачем заляпывать стены кровью?»

– Это еще не все, – прервала его размышления Салли.

Майрон встрепенулся, словно его вывели из транса.

– Я провела токсическую экспертизу. И знаешь, что нашла?

– Героин?

Она покачала головой:

– Эль зиппо.

– Что?

– Nada, ничего, полный ноль.

– Клу был чист?

– Абсолютно.

Майрон сдвинул брови.

– Но это было временное состояние, верно? Я хочу сказать, наркотики могли выйти из организма.

– Нет.

– Почему нет?

– Парень, есть научные факты. Если кто-то употребляет наркотики или алкоголь, в организме находят их следы. Или увеличенное сердце, поврежденную печень, осадок в легких и так далее. И мы это нашли. Нет вопросов, когда-то Клу Хейд травил себя по полной. Когда-то, Майрон. Когда-то. Есть и другие тесты – например, по составу волос, – которые дают более актуальные сведения. Но везде чисто. Значит, в последнее время он ничего не принимал.

– Но две недели назад он провалил тест на наркотики.

Она пожала плечами.

– Хочешь сказать, результаты подделали?

Салли протестующе вскинула руки:

– Я ничего такого не говорила. Просто мои данные противоречат данным теста, вот и все. Ни слова про фальсификацию. Может, случайная ошибка. Есть даже такое понятие – ложноположительный результат.

У Майрона голова шла кругом. Клу оказался чист. В него стреляли четыре раза, а потом таскали по комнате. Зачем? Фантастика какая-то.

Они поболтали еще немного, вспоминая прошлое, затем направились к выходу. Майрон вернулся к своей машине. Пора на встречу с отцом. Он достал новый мобильник – у Уиндзора в квартире всегда имелись «запасные», как он выражался, – и набрал номер своего друга.

– Излагай, – ответил Уиндзор.

– Клу был прав: данные теста сфальсифицированы.

– Так, так, – протянул Уиндзор.

– За результаты отвечал Сойер Уэллс.

– «Так, так» еще раз.

– Когда он завтра выступает в Рестоне?

– В два часа, – ответил Уиндзор.

– Хочешь послушать мотивационную лекцию?

– Еще как!

Это место называлось клубом. Точнее, загородным клубом «Озерный источник», хотя там не было ни озера, ни ручья и находился он в центре города. Но это точно был клуб, тут без обмана. Пока машина Майрона ползла вверх по крутому склону, его античные колонны все выше поднимались над землей, и в голове у него яркими вспышками проносились сценки из детства. Именно так перед ним всегда представало это место – яркими вспышками. И не обязательно приятными.

Клуб был воплощением и образцом аляповатой роскоши – наглядное доказательство, что богатые евреи могут вести себя так же безвкусно и напыщенно, как их нееврейские собратья. Старые дамы с вечным загаром на веснушчатом бюсте часами просиживали у бассейна, сияя фальшивыми прическами, неестественно пышными и яркими, словно их сделали из стекловолокна. Никто из них даже не думал – упаси Боже! – погружаться в воду: Майрон подозревал, что они просто дремали, боясь опустить свои хрупкие головы, похожие на вазы из венецианского стекла. Каждая из них могла похвастаться дюжиной пластических операций, липосакцией и экстремальными подтяжками, после которых уши почти сходились на затылке. Пожалуй, это выглядело почти сексуально, если вы находите сексуальной Ивонн де Карло в «Семейке монстров». Эти женщины вели войну с возрастом и побеждали – на первый взгляд. Майрону всегда казалось, что при безжалостном свете ярких ламп, наполняющем клубную гостиную, природа все же брала свое.