Николай Леонов - Ценник для генерала

— Кстати, можешь по-прежнему называть меня Львом Ивановичем. И давай начнем с самого начала. Ты всегда знала, кто я такой?

— Нет, сначала я пыталась присмотреться к Крячко со стороны и понять, кому он может мешать и есть ли люди, желающие, как и прежде, избавляться от российских полицейских, отправляемых в Беларусь.

— Нет, Машенька, это не начало. Скажи-ка, зачем тебя сюда послали, что вы такого нарыли, как вышли на одно с нами дело?

Женщина улыбнулась и ответила:

— Это понятно. Перевод огромной суммы денег! Мы такие вещи всегда отслеживаем. Мало ли!.. Финансирование терроризма, хищения бюджетных средств и тому подобное. Но поскольку деньги фонда «Ветеран» не являются бюджетными, то наша контора первое время не особенно взволновалась. Затем выяснилось, что в Беларуси убит вице-президент фонда, а в Москве в результате ДТП пострадала, а потом и скончалась в клинике женщина — главный бухгалтер той же структуры. Тогда наши аналитики сделали кое-какие выводы.

— Понятно, бережете народное добро.

— А вы разве не бережете, в конечном итоге занимаетесь не этим же самым?

— Ну-ну, Маша, не надо так. Я хорошо отношусь к вашей конторе. А Михаил, значит, не из вашего ведомства?

— Михаил — хороший паровоз, к которому я так удачно прицепилась. Он нанят членом попечительского совета фонда по фамилии Крикунов. Тоже бывший генерал Вооруженных сил. Михаила отправили для того, чтобы он параллельно с белорусской милицией провел независимое расследование причин гибели Рыбникова. Они там, в фонде, не понимают, куда и кто загнал их деньги. Формально это сделали Рыбников и главный бухгалтер. Но произошло все слишком уж откровенно, с заменой счета, с подставными реквизитами. Люди, которые таким образом похитили деньги, конечно же, должны были немедленно скрыться и ждать где-нибудь в офшоре прихода денег по сложной схеме и длинной цепочке. А они даже не пытались унести ноги.

— А то, что и вице-президента, и главного бухгалтера убили, является доказательством, что их обоих просто подставили?

— У нас нет фактов, подтверждающих, что главного бухгалтера Остросельцеву убили. Но логика подсказывает, что она мешала инициаторам кражи. В результате мы получаем вторую задачу: кто же на самом деле похитил деньги и где их искать?

— Значит, Михаил нам не враг. Так чего же вы его опасаетесь и почему такая секретность?

— Он нанят человеком, который формально может быть организатором похищения денег, то есть относится к категории подозреваемых.

— Допустим. А как вы меня узнали, как поняли, что я из полиции?

— В купе остались документы Крячко. Я запросила начальство, они вышли на вашу контору и выяснили, что если в командировку отправили полковника Крячко, то вместе с ним должен был ехать и полковник Гуров. Они давние напарники и лучшие сыщики страны.

— А без подхалимажа можно? Теперь колись, Маша, что случилось в поезде, что произошло с Крячко?

— Вот этого я не знаю. Я специально пошла с ним на сближение, решила разыграть ту же партию, что и с Михаилом. Пронырливая журналистка и все такое прочее. Когда в вагоне все уже собирались укладываться, я предложила Крячко пойти покурить. Он вышел в коридор, я решила переодеться, в результате немного задержалась. Чистая случайность. А когда я вышла, Крячко уже нигде не было. Я даже и предположить не могла, что на него прямо в поезде совершат нападение. Думала, что он ушел к каким-то знакомым в другой вагон, может, засиделся в нашем же, но в другом купе. Но Станислав Васильевич не вернулся и утром. Когда поезд пришел на конечную, в Пинск, я поняла, что случилась беда. Тогда я и стала искать вас, а параллельно и полковника Крячко. Вас я нашла быстрее. Только вот пришлось Михаилу пудрить мозги и придумывать для него доводы, чтобы познакомиться с вами и начать сотрудничество.

— Все логично, но это и пугает. Не люблю, когда все идеально и совершенно правильно.

— Понимаю, — без улыбки сказала Маша. — Если я вру и представляю преступное сообщество, то вы слишком рискуете, доверяя мне. Дело в том, что вы с самого утра не заглядывали в электронную почту. А вы посмотрите ее. Там вам есть сообщение и новые рекомендации от вашего начальства. — Маша перекинула на стол свою мешкообразную сумку и вытащила оттуда планшетник.

Она включила его, и в этот момент в кармане у полковника полиции завибрировал мобильный телефон. На экране высветился номер Орлова.

— Лев Иванович, ты как там? Все нервы измотал! Ты почему на связь не выходишь? Вторые сутки от тебя ни слуху ни духу. Как Станислав?

— Ну, во-первых, здравствуй, Петр, — проговорил Гуров, недовольный таким напором.

— Здорово, — проворчал Орлов. — Что там у тебя происходит?

— Стаса я нашел, он в больнице. Ему пока ничего не угрожает. Судя по всему, на него совершили покушение.

— Опять? Да они там что, войну нам объявить решили?!

— Есть у меня определенные мысли на этот счет, Петр, но я пока не готов отвечать на твои вопросы. Сейчас как раз многое решается. Черт, ты очень не вовремя позвонил. Я вообще не готов с тобой говорить!

— Хорошие дела, — неожиданно спокойно и даже чуть грустно ответил генерал. — Уехали оба и пропали. Я тут себе места не нахожу, а он еще и общаться со мной не хочет. Ладно, я понял. У тебя там сейчас важная встреча, и ты не можешь разговаривать при посторонних. Перезвони, когда закончишь, как сможешь, но обязательно сегодня же. И последнее: там к тебе обратится наш союзник из смежной конторы. Ей можешь верить, это опытный офицер. Пароль для контакта такой. Она спросит: «Не подскажете, который сейчас час?» Ты ответишь: «Часы можно купить в магазине за углом». Она: «Я купила двое, только ни одни не ходят».

— Хорошо. Я перезвоню.

— Я эту информацию отправил тебе на электронную почту. Ты смотрел?

— Нет еще. Как раз сейчас собирался. Ладно, перезвоню. — Гуров нажал кнопку на телефоне и вопросительно посмотрел на Машу.

Женщина вдруг расплылась в открытой обезоруживающей улыбке и на миг снова превратилась в шуструю, но инфантильную журналистку.

— Не подскажете, который час? — поинтересовалась она игриво.

— Часы можно купить в магазине за углом.

— Я купила двое. — Маша развела руками. — Только ни одни не ходят. Теперь есть контакт, Лев Иванович?

— Есть. Ладно, на чем мы остановились?

— На том, что случилось с вашим товарищем в поезде.

— Боюсь, что после твоего эффектного появления в палате он окончательно потеряет память, — заявил Гуров и усмехнулся. — Зачем тебе это было нужно? Не могла подождать?

— Я хотела убедиться в том, что он и правда потерял память, а не прикидывается. Я кое-что слышала о вас и Крячко. Мне что-то не верится в заурядные ситуации и нелепые случаи. Вы профессионалы высочайшего класса, с вами так просто не разберешься. Значит, он не потерял память?