Галина Романова - Последнее прибежище негодяя

– Только он ухмыльнулся так и говорит: разберемся, – возмутилась девушка, отступая вперед.

Действия сотрудника ее возмутили или наглость парня, не стесняющегося постороннего, – трудно было понять.

– А чего тут разбираться? – Парень сунул освободившиеся от ласк любимого тела руки себе под мышки. – Двумя выстрелами подряд убили супругов Лопушиных, так?

– Видимо, – осторожно заметил Данилов.

– А чего видимо, если они лежали рядышком. Мы же ходили, смотрели. Сразу не пошли. Страшно было. Вообще минут десять никто из своих квартир не выходил. Потом уже двери захлопали. Мы об этом тоже рассказывали! Только не очень-то нас слушали! – вспомнила девушка, все же, видимо, опер ее рассердил. – Вышли супруги одновременно, их двумя выстрелами и убили.

– А сначала убили старика, – авторитетно кивнул парень.

– Думаете? – Данилов перестал чирикать в блокноте, глянул на них: – Понимаете, насколько важно ваше заявление?

– Понимаем, потому и настаиваем на своих словах. А ваш сотрудник отнесся к ним халатно, раз Михаила Севастьяновича до сих пор считают убийцей! – Девушка сердито запахнула разъезжающиеся на бедрах полы широкой мужской рубашки.

– Вот скажите, как он мог себе выстрелить в голову, а потом выйти на лестничную клетку и выстрелить в Лопушиных, а?! – присоединился к ее возмущению парень.

– А если он убил сначала мужа, потом через какую-то временную паузу жену? А потом…

– А потом за секунду вернулся к себе в квартиру, сел в кресло и выстрелил? Это, извините, вздор! Минута у него ушла бы минимум. И это при крепких молодых ногах. А он был стариком, не забывайте! И знаете… Чтобы пустить себе пулю в лоб, надо хотя бы собраться с мыслями. Или…

– Написать посмертную записку, – подсказала девушка. – А Саша сказала нам, что никто ей ничего про записку не сказал. Значит, ее не было?

Записки посмертной не было.

– Значит, вы настаиваете на своих показаниях? – уточнил на всякий случай Данилов. – Сначала прозвучал один выстрел, а потом минуты через две?

– Знаете, пауза была минуты в три, а то и больше, – подсказали они почти в один голос.

– И потом минуты через три-четыре два выстрела подряд?

– Совершенно верно.

– Значит, старик их не убивал, получается?

– Мы думаем, что кто-то убил его из украденного у него же пистолета. Он же ругался как раз из-за этого с Лопушиными. Обзывал их ворами и все такое… Вот мы и думаем, что убили сначала старика, а потом этих двоих.

– Понятно… – Данилов постучал авторучкой по страницам блокнота. – Тогда у меня к вам самый главный вопрос: как вы думаете, кто бы это мог быть?!

Этот вопрос вогнал их в ступор. Девушка тут же спряталась за широкой спиной своего парня, успев отрицательно помотать головой. Парень…

Кажется, он даже обиделся.

– Вы что такое спрашиваете? – Его ладонь нащупала бедро девушки за спиной, крепко сжала. – Если бы мы знали, разве не заявили бы?!

– Но это не мы, это точно! – фыркнула девушка с обидой.

– Хорошо, хорошо! – Данилов вымученно улыбнулся: – Я ничего такого… Просто, может, вы видели кого-то постороннего в вашем подъезде. Кого-то подозрительного?

– Нет! – снова в один голос воскликнули они. И парень закончил за двоих: – Мы уже говорили.

Данилов, попрощавшись, вышел из квартиры. Спустился на этаж и остановился возле опечатанных дверей, расположенных друг против друга. Расстояние между дверями было два с небольшим метра. Старика нашли застрелившимся в кресле в гостиной, а это от двери Лопушиных метров четыре-пять. Не мог он, конечно, не мог выстрелить почти дуплетом себе в голову после того, как прикончил с интервалом в четыре минуты Лопушиных.

Кто-то убил сначала его, потом их. Кто?!

Кто-то убил его и Лопушиных из его же наградного пистолета, пропажу которого он обнаружил незадолго до смерти. Кто?!

Тот, кто знал о существовании этого пистолета, – раз!

Тот, кто преследовал какую-то цель, избавляясь от этих людей, – два!. Кого же хотели убить? Старика или Лопушиных? Сценарий было придуман неплохо, спору нет. Но детали, детали были не продуманы. Непрофессионально.

Стрелок облажался, выстрелив собственноручно старику в голову. И выстрелил ему первому. Потом убил Лопушиных. Вернулся назад в квартиру к старику, вложил ему в руку пистолет и… и благополучно ушел.

Вопрос – куда?!

Никого постороннего входящим или выходящим из подъезда в момент убийства никто не видел. А за скандалом наблюдали многие, высунувшись из своих квартир. Выстрелы тоже слышали многие и наверняка в окна смотрели. Не видели никого. Значит…

Значит, убийца либо живет в этом подъезде, либо пришел из другого через чердак и также благополучно скрылся. Чердачные двери не заперты, его ребята проверяли. Ходи туда-сюда, не хочу. Либо – еще вариант – из подъезда выходил кто-то, на кого попросту не обратили внимания. Свой! Свой выходил!

Надо будет еще раз поговорить с населением. Они часто не обращают внимания на очевидные вещи, считая их несущественными.

Данилов вышел из подъезда и сразу разозлился. Этот наглец – хозяин магазина – снова перегородил проезд своей машиной. Так мало этого, подсунул ему записи с камеры видеонаблюдения, которые ни один компьютер в отделе не захотел прочитать. Данилову пришлось отдавать диски компьютерщикам. А там ведь как? Там вечно все заняты! А как не зайдешь, они в «танки» режутся. Им-то что? Им-то неведомо, что ему три дня отпущено на поиски подозреваемого. Игорек ему, конечно, помогает, но остальных-то разбросали по другим делам.

Вбивая ботинками подсохшую грязь в асфальт, Данилов пошел к зданию ЖЭКа. Машина Филонова была на стоянке. В самом козырном месте – под навесом, где располагался противопожарный щит. Значит, на месте. Вот на ком он сейчас отыграется.

Не получилось. Евгений Леонидович выглядел так, будто доживал свои последние часы. Лицо бледно-желтого оттенка постоянно морщилось от боли, губы корчились, лоб покрывался потом.

– Что с вами? – вежливо поинтересовался Сергей, присаживаясь на удобный стул с пружинящей сетчатой спинкой. – Вам нехорошо?

– Да, мне плохо. Очень плохо. – Филонов припал к горлышку бутылки с минералкой. Высадил половину, отдышался. – Мне так плохо, что вы себе и представить не можете. Внутренности просто выворачивает.

– Пили вчера?

Данилов выразительно покосился на пустые бутылки в углу. Странно, что уборщица не выбросила.

– Она убирает в моем присутствии, – объяснил Филонов, проследив за его взглядом. – Не хочу, чтобы кто-то тут лапал что-нибудь без меня.

– Тоже верно.

– Что у вас за вопрос, Сергей Игнатьевич? – прочитав визитку, спросил Филонов. – Я чем-то могу быть вам полезен?