Лариса Соболева - Магия убийства

Эля с обнаженной грудью лежала на покрывале среди одноразовых тарелок, стаканов и разбросанной еды. Яша побелел, увидев лицо жены в крови, кинулся к ней, приподнял за плечи и растерянно посмотрел на Ишутина. Тот пощупал пульс, вытер пот со лба:

— Да жива, жива, только без сознания. Давайте перенесем ее в машину и отвезем в больницу.

— Подонки, — скрипнул зубами Яша. — Их надо задержать.

— Задержим, теперь есть повод, — пообещал Ишутин, стряхнул покрывало, накрыл им Элю, после чего ее перенесли в машину.

В город приехали быстро, Ишутин с помощниками вышли, а Яша с водителем отвезли Элю в больницу, она так и не пришла в себя.

Валдис тряхнул головой, сбрасывая напряжение, взглянул на Нику:

— Мы заслужили небольшой отдых, верно?

— Что ты предлагаешь? — Она повернула к нему безучастное лицо.

Если честно сказать, Ника была разочарована. После тех страстных поцелуев Валдис ни намека не сделал на продолжение. Ни одного! Свинство.

— Я предлагаю… — Он забросил руку на спинку ее сиденья. — Посидеть на воздухе, поесть нормально, а?

— А нас не увезут, как в прошлый раз?

— Мы теперь при оружии, будем отстреливаться, — пошутил он.

— Ну да, мы будем отдыхать, а Платона держит морщинистый упырь, — отомстила ему Ника, хотя очень хотела посидеть и погулять с ним.

— Но сегодня уже нечего делать. За Энсом ведут наблюдение, сведения о собственности Марковых получим только завтра… Слушай, а поехали ко мне? В спокойной обстановке проанализируем все, что нам стало известно, авось придет в голову дельная мысль.

Ника колебалась. Невинно прозвучало «поехали ко мне», но это предложение было с двойным смыслом, и этот двойной смысл читался на лице Валдиса. На нем отразилась некая провокация, мол, рискнешь очутиться со мной наедине или ты трусиха? Собственно, ей нечего бояться, если только… Вот именно: если только! Что она будет делать, не имея никакого опыта?

— Поехали, — неожиданно для себя согласилась Ника.

— Я куплю мяса… — воодушевился Валдис. — Кстати, ты умеешь готовить?

— По-твоему, я полный ноль? — завелась она в общем-то без причин. Наверное, не стоило соглашаться ехать к нему. — Умею.

— Отлично. Я не очень управляюсь со сковородками.

Он купил мясо, вино, конфеты — все понятно. Там, где вино, там и соблазнение. Ника разволновалась, но отступать было некуда. Иногда бывают ситуации, перед которыми ты трясешься, но идешь ей навстречу, словно одурманенный. Так и с Никой — она предвидела, что именно произойдет, но точно не определилась, нужно ли ей это, и шла. Приехали. Квартира у него оказалась однокомнатная, тесная, по понятиям Ники, мебели минимум. Фартука у Валдиса, разумеется, не имелось, пришлось завязать на талии полотенце. Ну, теперь следует показать, что она не тюха, а такая же, как все.

Мирон Демьянович завершал дела, которые можно и нужно завершить без формальностей и лишних хлопот. Он не оставил мысли вернуться на родину при условии: если только найдут убийцу — раз и не вскроются некоторые темные стороны его деятельности — два. Всего-то два маленьких условия! Условия маленькие, а проблемы большие. Само собой, многие настороженно интересовались: что за спешность в выходной? Мирон Демьянович подготовил ответ: разведка доложила о грядущих наездах со стороны налоговой инспекции, ОБЭП и так далее, мол, я привожу документацию в порядок в ваших же интересах. Он заготовил приказ на управление банком, назначил заместителя, приказ секретарша обнаружит, когда патрон будет далеко, он сам ей позвонит. В общем, осталось завтра перевести деньги на тот предвиденный случай, который называется крахом.

Илона сопровождала его целый день. У нее есть еще одно немаловажное достоинство, перед которым меркнут недостатки, — она умеет отвлекать внимание партнера. Сколько Мирон таким образом добился подписей в свою пользу — трудно сосчитать. Однако, сидя рядом с ним на заднем сиденье, она постоянно оглядывалась.

— Ты кого-то увидела? — осведомился он.

— Дома скажу, — рассеянно пробормотала она и снова оглянулась.

Едва Илона вошла в дом, кинулась бегать по нему, словно ужаленная. Мирон Демьянович встревожился, ему только помешанной не хватало, ходил за ней по комнатам. Она подлетала к окнам, чуточку приоткрывала шторы, потом неслась в другую комнату и снова — к окну. Но вот Илона на минутку задумалась и внезапно помчалась на второй этаж.

— Ты скажешь, в чем дело? — выйдя из себя, спросил он.

— Помолчи, пожалуйста… — бросила через плечо Илона, полностью сосредоточившись на щели в шторе. — Есть… Вижу…

— Что, что ты видишь?

— Иди сюда, — не оглянувшись, позвала Илона. Он подошел, с подозрением глядя на нее, она же уступила ему место. — Посмотри, только осторожно.

Мирон Демьянович взялся за шторы, прильнул к щели глазом:

— Что я должен увидеть?

— Чуть-чуть вправо смотри. Машину синего цвета видишь? «Шестерку»?

— Цвет не могу определить — сумерки.

— Тогда поверь мне на слово. — Илона взяла его за локоть и отвела от окна. — Эта машина ездила за нами весь день.

— Не может быть!

Мирон Демьянович хотел ринуться к окну, посмотреть еще раз на автомобиль, но Илона его удержала:

— Ты мне не веришь? Так вот слушай. Когда я вышла из своего дома, мы переговорили с тобой, ты сел в машину и уехал. А во дворе сразу же за тобой поехала эта «шестерка»…

— Ты так сразу обратила на нее внимание? — с сомнением произнес Мирон Демьянович. Непонятно, в чем он сомневался, но Илона не придала этому значения:

— Не сразу. Когда ты вернулся, я вышла тебя встречать и увидела «шестерку», она была облезлая, поэтому бросалась в глаза. У меня развита наблюдательность от природы. Я еще подумала, что видела эту машину во дворе. А сегодня опять увидела ее. Она поехала за нами, постоянно встречалась там, где мы были, я даже номер запомнила. Мирон, что это значит?

На его лбу выступили мелкие капли пота, он опустился в кресло, чувствуя дрожь во всем теле. Вот и на него началась охота, убийца выжидает, ему нужен удобный момент, и тогда он выстрелит. Страшно, очень страшно потерять жизнь. К счастью, убийца не подобрался к Мирону Демьяновичу, но это пока. Выстрелить он может в любой миг, например, когда Мирон будет заходить в банк. Или выходить. Или в другом месте неожиданно… Он опустил голову, казалось, от вибрации в теле отрываются внутренности.

— Мирон, ты не ответил, — напомнила о себе Илона. — Что все это значит?

Он поднял на нее затравленные глаза и тягуче произнес, освобождая шею от галстука:

— Меня хотят убить. Я получил ужа, как Кривун, а это знак.

Он сказал так убежденно, что Илона попятилась, округлив глаза. Она кусала губы в замешательстве, но в голову ее был вмонтирован электронный счетчик, который сразу же подключился к работе. Илона поставила руки в боки и неторопливо заходила по комнате. А Мирон Демьянович не в состоянии был ворочать извилинами от страха, водил за ней глазами, ждал, что она придумает.