Евгения Грановская - Я – твой сон

– Ира… – пробормотала Инга.

Она припомнила толстую закомплексованную девочку в старенькой замызганной кофте, сидевшую рядом и смотревшую на нее с завистью и восхищением.

– Ах, Ира… – Инга растянула холодные губы в улыбку. – Да, я тебя помню. Как поживаешь?

– Нормально, – улыбнулась та. – Вышла замуж за Женьку Бабкова. Помнишь его? Такой тощий, лопоухий. Еще подглядывал за нами в туалете. Правда, он теперь совсем не тощий…

– Да… – Инга изо всех сил держала улыбку. – Рада за тебя. – Она кивнула на коляску. – Вижу, и дети у тебя есть.

– Есть. Мальчик. Коленька… – Ирина посмотрела на коляску и улыбнулась. Но по лицу ее тут же пробежала тень. – Он сейчас болеет, – со вздохом произнесла она. – Но уже идет на поправку. Представляешь, стал просто увядать на глазах. Врачи не знали, что делать, даже диагноз поставить не могли. И то пробовали, и это, а Коленьке становилось все хуже и хуже. И тогда я уговорила Женьку пойди к нашей ведьме…

– К ведьме? – эхом повторила Инга.

Ирина кивнула:

– Ну, да. К Аньке Родимовой. Ты ведь ее помнишь? Она еще дружила с твоим братом.

– Да, я ее помню. И как? Она помогла твоему сыну?

– Да! – Ирина посмотрела на спящего в коляске мальчика и снова улыбнулась. – Женька был против, но я его уговорила. Да и когда лечить начала, Женька ей не верил. Все грозился вбить ей в грудь осиновый кол, если она причинит Коленьке зло. Представляешь?

– Но она помогла?

– Еще как! И Женька мне теперь благодарен.

– А если бы не помогла?

– Ну, тогда бы Женька ее точно убил. Но Бог уберег.

Ирина быстро перекрестилась.

– Ой, что я все о себе да о себе! – затараторила она. – А у тебя как все сложилось? Муж, дети?

Инга покачала головой:

– Нет. Ни детей, ни мужа.

– А ты ведь вроде выходила замуж?

– Было дело. Но мой муж… Он объелся груш. А детей не будет. Никогда. После неудачного аборта.

– Ой… – Ирина смутилась. – Прости…

– Ничего. Ты же не знала.

Ирина стушевалась, соображая, как выйти из неловкого положения.

– Так ты, значит, в гости? – снова неуверенно заговорила она.

– Да. Но пока не знаю, к кому. Брата я еще не видела.

И тут Ирина нашла выход.

– Слушай, а пошли ко мне? – радушно предложила она. – Посидим, попьем чайку, потреплемся про жизнь. Пошли, а?

– Почему бы и нет? – Инга пожала плечами и улыбнулась. – Пошли.

Едва усадив Ингу за стол, Ирина тут же спохватилась.

– Слушай, Ингуш, ты извини! Оказывается, у меня дома шаром покати… – Ее улыбка стала виноватой. – Пока Коленька болел, я совсем запустила хозяйство. Подождешь, пока сбегаю в продуктовый? Это рядом.

Инга улыбнулась в ответ:

– Хорошо. Нет проблем.

– Только за Коленькой пригляди. Он в соседней комнате, спит. Иногда начинает хрипеть и задыхаться во сне. Если снова будет, ты его просто переверни на другой бок и погладь по голове. Ладно?

– Ладно, – сказала Инга.

– Ну, я побежала?

– Давай.

Ирина быстро оделась и вышла из дома. Инга несколько секунд сидела неподвижно, уставившись на пятнышко, темнеющее на скатерти. По лицу ее то и дело пробегала тень. Как темное отражение невеселых и мрачных мыслей. Она слышала, как за стеной сопит во сне мальчик Коля. Слышала завывание холодного ветра за окном, шорох веток, склонившихся к стеклу и царапающих оконную раму.

– А ВЕДЬ ЭТО ТАК ПРОСТО.

– Просто, – повторила Инга в задумчивости.

– ОЧЕНЬ ПРОСТО! ОДНА МИНУТА – И ПРОБЛЕМА БУДЕТ РЕШЕНА.

– Решена… – эхом повторила Инга.

Она поднялась со стула, повернулась и медленной неверной походкой, словно лунатик, пошла в детскую. Остановилась над кроваткой спящего ребенка.

«Мой муж был против, – зазвучал в голове голос Ирины. – Он грозился вбить ей в грудь осиновый кол, если она причинит Коленьке зло».

«Причинит зло…» – прошептала Инга.

Она долго, минуту или даже больше, разглядывала ребенка, словно пыталась примерить на себя роль матери. Потом протянула руки к лицу мальчика.

Когда она убрала руки с его лица, ей показалось, что холодный ветер издевательски хохочет над ней за окном.

Артур и Грош шагали по улице поселка беззаботной походкой джентльменов удачи. Однако во взглядах, которые они бросали по сторонам, было что-то звериное, безжалостное и холодное. Это были взгляды хищников, вышедших на охоту.

Поравнявшись с продуктовым магазином, они переглянулись.

– За нами хвост, или мне кажется? – тихо спросил Артур.

– Хвост, – негромко ответил Грош.

– Будем обрубать?

– Давай.

Миновав магазин, они свернули за угол. Там остановились и прижались спинами к бетонному забору. Через несколько секунд явственно послышались чьи-то торопливые шаги. А затем из-за угла вывернул худощавый бармен Семен.

Грош схватил его за шиворот и швырнул на Артура. Артур встретил бармена ударом кулака в живот. Семен охнул и согнулся пополам.

– Ну? – спросил его Артур. – И какого черта ты за нами увязался?

– Мне… приказали это сделать.

Бандиты удивленно переглянулись.

– Кто? – сухо спросил Грош.

– Посланцы.

– Какие посланцы?

Бармен вдруг изменился в лице и пробормотал сухо и сипло:

– Не говори им.

Лицо бармена снова изменилось.

– Но они все равно узнают! – простонал он, почти плача от отчаяния и страха.

– Эй! – удивленно окликнул его Артур. – Ты с кем там говоришь?

Бармен не обратил на него внимания, лицо его снова изменилось, в нем появилось что-то крысиное.

– Не унижайся перед ними… – просипел он, обращаясь сам к себе.

Грош и Артур переглянулись.

– Он говорит сам с собой, – догадался Грош.

– Я это понял… – Артур задумчиво прищурился. – Парень явно больной.

– Ага. Псих, – согласился Грош.

Артур посмотрел на бледного от боли бармена.

– Так кто велел тебе нас убить? – спросил он.

– Посланцы иного разума, – ответил тот.

Артур посмотрел на Гроша.

– Добавь.

Грош кивнул, сжал кулак и коротко и хлестко ударил бармена по печени.

– Клянусь… – захныкал бармен. – Это они… Они со мной разговаривают. Я не могу с ними спорить…

– Что скажешь? Может, у него белая горячка?

– Может быть.

– Они прилетели с Антарекса, – плачущим голосом продолжал бармен. – И они мной манипулируют. Приказывают мне делать… всякое.

– И чем же мы им не угодили?

– Не знаю… Они сказали, что кто-то должен умереть.

– Почему ты решил, что эти «кто-то» – мы?

– У вас тут нет родных. И друзей нет. Ваша смерть никому не причинит боли. А если ваши тела спрятать, то вас вообще никто не хватится.

– Грош, слыхал? – Артур иронично прищурился. – Он думает, что мы с тобой безродные бродяги.

Коренастый усмехнулся, а затем снова ударил бармена, на этот раз в челюсть. Семен упал на землю. Артур поставил ему на грудь ногу, обутую в дорогой высокий ботинок.