Ричард Старк - Проклятый изумруд

-- Неужели? -- в недоумении, но вежливо поинтересовался Гринвуд.

-- В моем племени изумруд "Балабомо" имеет религиозное значение, -пояснил майор. -- Но продолжайте. Когда вы снова взяли его в руки?

-- Только на следующий день, -- ответил Гринвуд. -- Я бы предпочел не останавливаться на этой части истории...

-- И все же, попрошу вас.

-- Хорошо. Когда я вновь обрел изумруд, я был в камере.

Вероятно, полиция боялась, что меня сразу же начнут разыскивать соучастники, и на первые два дня меня поместили в вестсайдском комиссариате. Я находился в одной из камер на верхнем этаже.

-- И вы спрятали изумруд там?

-- Не оставалось ничего другого, майор. Я не смел держать камень при себе. Ведь это тюрьма.

--А вы не могли глотать его постоянно?

Гринвуд через силу улыбнулся.

-- Только не после того, как я получил его в первый раз.

-- Ммм, хорошо, -- с сожалением произнес майор. -- Что же мы теперь будем делать? -- спросил он, глядя на Дортмундера.

-- Мнения разделились, -- ответил тот. -- Двое за, двое против, один колеблется.

-- Вы хотите сказать, что можно еще раз попробовать получить изумруд?

-- Точно.

-- Однако... -- майор развел руками, -- что же вас удерживает?

Если вам удалось проникнуть в тюрьму, то простой комиссариат...

-- Все так, -- сказал Дортмундер. -- Но у меня ощущение, что не нужно дразнить судьбу. Мы предприняли для вас две попытки, в сущности за одну цену. Нельзя продолжать до бесконечности.

Удача будет против нас.

-- Удача? -- повторил майор. -- Но не благодаря же удаче вам все удавалось, господин Дортмундер. Благодаря ловкости, вашим организаторским способностям, вашему опыту... Вы по-прежнему так же ловки, способны все хорошо организовывать, как и в прошлую ночь. Только больше опыта.

-- У меня такое ощущение, --пояснил Дортмундер, -- это как во сне, когда бежишь по коридору, а он все не кончается.

-- Но если господин Гринвуд спрятал изумруд и знает, куда спрятал и... -- майор повернулся к Гринвуду. -- Он хорошо спрятан, не так ли?

-- Очень хорошо, -- заверил его Гринвуд.

Майор развел руками.

-- Тогда я не вижу никакой проблемы. Господин Дортмундер, если я вас правильно понял, вы относитесь к тем, кто против попытки?'

-- Совершенно верно, -- ответил Дортмундер. -- И Чефуик согласен со мной. Гринвуд и Келп хотят попытаться еще. Марч колеблется.

-- Я присоединяюсь к большинству, -- сообщил Марч. -- У меня нет своего мнения.

-- Я против этого проекта по тем же причинам, что и Дортмундер,

-- заявил Чефуик. -- Считаю, что существует предел, который не следует переступать, и 'опасаюсь, что мы как раз к нему подошли.

-- Но тут все гораздо проще, -- возразил Гринвуд. -- Ведь это комиссариат, повторяю тебе. Ты знаешь, что это означает.

Просто здание, полное парней, печатающих на машинках. Если есть вещь, в которую они не верят, так это в то, что к ним может кто-нибудь вломиться... Не сравнить с тюрьмой, из которой вы меня вытащили.

-- Больше того, -- добавил Келп, -- мы столько времени потратили на эту работу, что мне противно бросать все на ветер.

-- Я прекрасно тебя понимаю, -- сказал Чефуик, -- и в чем-то согласен с тобой, но вместе с тем у меня ощущение, что это будет испытанием судьбы. Мы провели две операции: никто из нас не погиб, никто не сидит в тюрьме, никто не ранен. Мы должны благодарить бога, что все прошло так благополучно.

Нужно бросить это дело и заняться чем-нибудь другим.

-- Вот в том-то и суть, -- возразил Келп. -- У нас пока нет ничего на примете, надо найти что-нибудь подходящее. Но есть дело с изумрудом, так почему бы не попытаться еще раз?

-- Три работы по цене одной, -- заметил Дортмундер.

-- В этом отношении вы правы, -- вмешался майор. -- Вы проделали большую работу, чем было предусмотрено нашим контрактом, и должны быть лучше оплачены. Вместо тридцати тысяч долларов м человека, как условлено, мы вам дадим... -- Айко сделал паузу и подумал. -- Тридцать две тысячи,

-- наконец продолжил он. -- Лишние десять тысяч на всех.

Дортмундер усмехнулся.

-- Две тысячи долларов, чтобы вломиться в комиссариат полиции?

За такие деньги я не вломлюсь даже в телефонную будку.

Келп посмотрел на майора так, будто разочаровался в своем лучшем друге.

-- Это на самом деле мало, майор, -- сказал он. -- Если это все, что вы можете предложить, то лучше прекратим разговор.

Майор нахмурил лоб и поочередно посмотрел на присутствующих.

-- Не знаю, что сказать, -- признался он.

-- Скажите: десять тысяч, -- намекнул Келп.

-- На человека?

-- Вот именно. И 200 долларов в неделю.

Майор задумался. Слишком быстрая капитуляция могла вызвать подозрения, и он ответил:

-- Я не могу дать столько. У моей страны нет такой возможности, мы уже и так пошатнули национальный бюджет.

-- Тогда сколько? -- дружелюбно спросил Келп.

Майор кончиками пальцев забарабанил по столу. Он прищурился, потом закрыл один глаз, почесал голову за левым ухом и, наконец, решился.

-- Пять тысяч.

-- И двести долларов в неделю.

-- Хорошо, -- согласился майор.

Келп посмотрел на Дортмундера.

-- Это тебя устраивает?

Дортмундер покусал палец и пришел к выводу, что майор видимо, понял, что он, Дортмундер, тоже играет комедию.

-- Я взгляну на комиссариат, -- проронил Дортмундер. -- Если дело мне покажется возможным и если Чефуик согласится, то соглашусь и я.

-- Естественно, -- заверил майор, -- что вам будут оплачивать с того дня, когда начнется подготовка.

-- Естественно, -- великодушно согласился Дортмундер.

Все встали. Майор обратился к Гринвуду:

-- Могу я принести вам свои поздравления по поводу вашего освобождения?

-- Спасибо, -- ответил Гринвуд. -- Вы случайно не знаете подходящей квартиры? Две комнаты с кухней по скромной цене и в хорошем районе?

-- К сожалению, нет, -- ответил майор.

-- Если случайно услышите о чем-нибудь подходящем, -- настаивал Гринвуд, -- дайте мне знать.

-- Обязательно, -- заверил его майор.

Марч, явно пьяный, сжимая в руке почти пустую бутылку абрикосового ликера, сошел с тротуара на дорогу перед полицейской машиной, маша рукой и крича:

-- Такси!

Полицейская машина вынуждена была остановиться, чтобы не раздавить его. Марч уцепился за дверцу и громогласно заявил":

-- Я хочу вернуться к себе. Бруклин. Отвези меня в Бруклин. паренек, поторопись.

Полицейский, не сидевший за рулем, вышел из' машины

-- Подойди-ка поближе, -- велел он.

Марч приблизился, шатаясь. Подмигнув полицейскому, он сделал щедрый жест.

-- Не думай о счетчике, дружок. Мы с тобой в два счета договоримся.

Дураки полицейские ничего не узнают.

-- Ах, так? -- возмутился полицейский.

-- Что вообще эти кретины знают! Ничего они не знают -- продолжал Марч.

-- Кроме шуток? -- Полицейский открыл заднюю дверцу. -- Садись же, приятель, -- поторопил он.