Ричард Старк - Наемники

- Одно. Она в спальне.

- Мы ее не потревожим. - Он кивнул своим спутникам, они направились в холл, ведущий в глубину квартиры.

- Постойте! Мы еще не выяснили насчет моего возражения!

Они остановились и вопросительно глянули на Граймса. Он невозмутимо распорядился:

- Проверьте под кроватью. Очень вероятно, что вы его там найдете.

- Я лично проведу вас, - предложил я.

- Вы подождете здесь. Они найдут дорогу без вашей помощи!

- Я не хочу, чтобы они заходили в спальню!

- Мне очень жаль, Клей!

- Послушайте, Граймс, вы можете, я знаю, устроить мне трудную жизнь, если сумеете предъявить мне обвинение. А до тех пор я такой же гражданин, как любой другой. Если ваши беспардонные клоуны ворвутся в спальню, вы об этом пожалеете. Я обещаю!

Граймс - не из тех полицейских, кому можно угрожать, и я это прекрасно знал, но на этот раз меня обуяла злость. И он меня удивил. Пристально вгляделся в меня, а потом спросил:

- Что-нибудь особенное на этот раз, Клей?

- И даже очень!

- Пожарная лестница около окна спальни?

- Нет.

- А где она?

- Возле окна в кабинете. А туда нельзя попасть из спальни. Только из холла.

- О'кей! - Он обернулся к своим спутникам:

- Постучитесь в спальню, прежде чем войдете. Дайте ей возможность одеться. - Он глянул на меня:

- Так пойдет?

- Ладно. Придется вытерпеть!

Двое копов вышли. Я нервничал: а вдруг они сообразят заглянуть под стеллаж? Если догадаются, нам с Билли-Билли придется отправляться в участок вместе. И все же я изо всех сил старался казаться спокойным.

- Не хотите ли присесть? - спросил я Граймса тоном радушного хозяина. Или вам не полагается, хюгда вы на службе?

- Сами садитесь!

Я присел на стул около телефона. Он расположился напротив, опершись локтями на колени, свесив тяжелые кисти рук. Его глаза пристально, с отвращением и неприязнью рассматривали меня.

Есть четыре типа полицейских, и ни один из них, признаюсь, мне не нравился. Первый тип - это фанатики, второй - честные и разумные, третий купленные, о четвертых говорят - взятые напрокат. Фанатики настроены достать тебя, ни с чем не считаясь. Честные, но разумные тоже готовы хватать и тащить, но они не откажутся выслушать тебя, если есть что им сказать. Купленные могут в определенных ситуациях быть весьма полезными, но стопроцентно полагаться на них рискованно: никогда точно не знаешь, купленный он или только взят напрокат. А взятый напрокат коп - это тот, который вроде бы куплен, но он вовсе не надежен и потому наиболее опасен.

Граймс принадлежал к категории честных и разумных. Он многое знал обо мне, но ничего конкретного не мог доказать, поэтому предпочитал выжидать, пока не получит веских доказательств. Он не подозревал, разумеется, о том, что в настоящий момент нужные ему заикающиеся доказательства дрожат от страха под стеллажом в кабинете. Я надеялся, что он этого и не узнает. Фанатика можно обмануть, потому что он больше действует, нежели думает. Честный, но разумный идет напролом лишь тогда, когда у него есть что-то против вас.

Так мы и сидели, уставившись друг на друга без всякого удовольствия. Мы молчали, прислушиваясь, как переговариваются двое копов, обшаривая квартиру. Через некоторое время один из них постучал в дверь спальни и что-то деликатно пробормотал. Я напрягся, не зная, чего ожидать, но тут вышла Элла в ладном махровом халатике, придерживая у горла отвороты. Она моргнула несколько раз, хорошо изображая только что проснувшегося человека, и спросила:

- Что-то не так. Клей? Что происходит?

- Они ищут своего приятеля. Не надо волноваться, это просто обычная рутина. Спросите мистера Граймса, он вам подтвердит. Да, кстати, Элла, это мистер Граймс. Он полицейский. Мистер Граймс, это Элла. Она танцовщица.

Граймс отозвался на представление смущенным ворчанием. У меня было ощущение, что Граймс не только честный, но еще и высокоморальный человек. Думаю, его смущало, что мы с Эллой разделяем ложе, не получив благословение Церкви. Он не мог примириться с тем, что я сплю с женщиной, которая.., просто знакомая, а не законная жена. Элла явно стесняла его, и он не знал, что сказать и куда смотреть. Он старательно отводил от нее глаза, хотя девочка закуталась в халат самым целомудренным образом.

- Боюсь, я не знаю имени мистера Граймса и в каком он звании, дорогая, заметил я, радуясь возможности поставить щепетильного пуританина на место. Может быть, он сам себя назовет.

- "Мистер Граймс" вполне сойдет, - пробормотал он.

- Здравствуйте, мистер Граймс, - вежливо поздоровалась Элла. - Здесь что-нибудь не так?

- Это просто рутина, - сообщил он и вспыхнул, осознав, что повторяет мои слова.

- Они ловят парня, которого зовут Кэнтел, - сообщил я Элле и посмотрел на Граймса. - Хотя его уже и след простыл. Вы, я думаю, теряете понапрасну время. Могли бы искать его в других привычных ему местах.

- Мы не единственные, кто ищет его.

- Почему его ищут? - спросила Элла.

- Они думают, что он кого-то убил, - объяснил я. Тут двое копов вернулись и отрицательно покачали головами. Копы редко друг с другом разговаривают. Они только кивают, качают головой, разводят руками или свистят. Этот жест языка знаков - покачивание головой - означал на данный момент, что ни одному из них не пришло в голову заглянуть в стеллаж под музыкальным центром и, следовательно, я могу не спешить собирать вещички. Как только слуги закона уберутся, я поеду в Новую Англию, что все-таки получше, нежели топать в тюрьму.

Граймс, которого появление коллег освободило от смущения, с облегчением поднялся и сердито бросил мне:

- Хотел бы я, чтобы вы поверили бродяге. Хотел бы я, чтобы он спрятался здесь и я мог бы с чистой совестью забрать вас обоих с собой.

- Мистер Граймс, - с достоинством сказал я, - если бы я убедился, что Билли-Билли говорит правду о том, как его подставили, я бы тут же позвонил в полицию. Ведь не замухрышка наркоман - опасный убийца гуляет на свободе!

- Точно! И его зовут Кэнтел! Если он, возможно, вернется, вам таки следует позвонить мне.

- Вы собираетесь следить за входной дверью? - невинно спросил я.

- Может быть.

- А как насчет черного хода?

- Не исключено.

- Если он возникнет, я тут же сообщу вам. Я законопослушный гражданин.

- Да, гражданин, - кисло признал он. - И это мешает нам. Во всяком случае, мы не можем тебя прищучить!

Я не оскорбился, что он мне тыкнул, наоборот, улыбнулся:

- Вы шутник, мистер Граймс.

- И вы тоже!

Он нахлобучил шляпу на голову и пошел к двери. Копы за ним. Я замыкал шествие. Я сказал этим быкам положенные прощальные слова, Граймс пробурчал что-то, что я не вполне расслышал, и я с облегчением закрыл за ними дверь.

Элла зажгла две сигареты и протянула одну мне.