Стивен Кинг - Парень из Колорадо

— Тело пролежало в склепе все лето и половину осени. Пришел ноябрь, тело оставалось неопознанным и невостребованным, поэтому его решили похоронить. — У Винса с его выговором янки «похоронить» рифмовалось с «порубить». — Пока земля не замерзла и не стало трудно копать, ты понимаешь.

— Да, — тихо ответила Стефани. И она понимала. На этот раз не почувствовала телепатического общения стариков, но, вероятно, без этого не обошлось, потому что продолжил историю (какой бы она ни была) Дейв, без единого намека от издателя «Островного еженедельника».

— Дивейн закончил стажировку у О’Шенни и Моррисона, которая не доставила ему никакого удовольствия. Вероятно, даже подарил им по галстуку или чему-то такому, отмучившись три месяца, или четыре, или сколько там ему полагалось. Думаю, я говорил тебе, Стефани, что этот парень не опускал рук перед трудностями. Но уехав отсюда и передав все необходимые бумаги в свой колледж — я думаю, в Джорджтауне, но ты не сердись на меня, если это не так, — он вновь начал учиться, сосредоточившись на дисциплинах, необходимых для поступления в юридическую школу. И на этом, если не считать двух моментов, Пол Дивейн покидает эту историю, которая, по словам Винса, вовсе и не история, за исключением, возможно, этой части. Первый момент: Дивейн улучил возможность заглянуть в пакет с уликами и просмотрел личные вещи Джона Доу. Второй: у него завязались серьезные отношения с девушкой, которая привела его домой, чтобы познакомить с родителями, как девушки часто делают в случае серьезности отношений, и у отца этой девушки была как минимум одна дурная привычка, в те дни более распространенная, чем ныне. Он курил сигареты.

Голова у Стефани варила хорошо (о чем оба старика знали), и она тут же вспомнила пачку сигарет, выпавшую на песок пляжа Хэммока, когда мертвец завалился набок. Джонни Грэвлин (нынешний мэр Лосиного острова) поднял ее и вернул в нагрудный карман мертвеца. И тут Стефани осенило: озарение полыхнуло слепящим пламенем. Стефани дернулась, словно от укола. Ее нога задела стоявший на полу стакан и опрокинула его. Кола, пузырясь, растеклась по старым доскам террасы, через щели закапала на камни и сорняки внизу. Старики не обратили на это внимания. Они прекрасно знали, что происходит — человеку открылась истина, — и наблюдали за своей стажеркой с интересом и радостью.

— Акцизная марка ! — Стефани едва не вопила. — На дне каждой пачки есть акцизная марка !

Старики зааплодировали, негромко, но искренне.

— Позволь мне сказать, — вновь заговорил Дейв, — что увидел юный мистер Дивейн, когда, нарушая запрет, заглянул с пакет с уликами, Стеффи. Я уверен, он сделал это просто назло детективам-тупицам, а не потому, что надеялся обнаружить что-то важное среди немногочисленных предметов. Прежде всего, там лежало обручальное кольцо Джона Доу: золотое, узкое, без выгравированного имени, даже без даты свадьбы.

— Они не оставили кольцо на его… — Стефани увидела, что старики смотрят на нее, и поняла глупость собственного предположения. Если бы мертвеца опознали, кольцо бы вернули. Оно могло лечь в землю, надетое на палец, если бы того пожелала семья покойного. Но до опознания кольцо оставалось уликой и хранилось в положенном месте. — Нет, разумеется, нет, — признала она свою ошибку. — Чуть не сморозила глупость. Но вот что… Где-то все-таки была миссис Доу. Жена Парня из Колорадо. Так?

— Ага, — с неохотой ответил Винс Тиг. — И мы ее нашли. Со временем.

— И маленькие Доу тоже были? — спросила Стефани, думая о том, что у мужчины такого возраста детей могло быть много.

— Давай пока отложим этот вопрос, — предложил Дейв.

— Ой, — вырвалось у Стефани. — Извините.

— Извиняться не за что. — Он чуть улыбнулся. — Просто не хочется терять то место, где остановился. А это очень легко, когда… Как это лучше сказать, Винс?

— Когда нет связующей нити. — Винс тоже улыбался, но глаза его слегка затуманились. Стефани задалась вопросом, не связано ли это с маленькими Доу.

— Именно, нет связующей нити. — Дейв кивнул, задумался, а потом продемонстрировал, что не потерял того места, где остановился. — В пакете для улик лежали обручальное кольцо, семнадцать долларов купюрами — десятка, пятерка и две по одному, — пригоршня мелочи, где-то на бакс. И еще, по словам Дивейна, одна иностранная монетка. Судя по буквам, сказал он, возможно, русская.

— Русская? — изумилась Стефани.

— Такой алфавит называют кириллицей, — пробормотал Винс.

Дейв двинулся дальше.

— В пакете также лежали упаковка мятных пастилок «Сертс» и упаковка жевательной резинки «Биг рэд» без одной пластинки. Еще книжица спичек с рекламой купонов на лицевой стороне — я уверен, ты такие видела, их раздают во всех магазинах, — и Дивейн сказал, что по книжице чиркнули только один раз, оставив четкую розовую линию. И наконец, сигаретная пачка, вскрытая, без одной или двух сигарет. Дивейн думал, что из пачки достали только одну сигарету, а подтверждение тому — книжица спичек, по которой чиркнули один раз.

— И никакого бумажника. — В голосе Стефани не слышалось вопросительных ноток.

— Да, мэм.

— И никаких документов.

— Абсолютно.

— Не рассматривалась ли версия, что кто-то прошел мимо, украв остаток стейка мистера Доу вместе с его бумажником? — спросила Стефани, и с ее губ сорвался смешок, прежде чем она успела прикрыть рот рукой.

— Стеффи, мы рассматривали и эту версию, и все другие, — ответил Винс. — В том числе экзотические: его сбросила на пляж Хэммока одна из летающих тарелок, именуемых в этих краях Береговыми огнями.

— Месяцев через шестнадцать после того, как Джонни Грэвлин и Нэнси Арно нашли этого человека, — продолжил рассказ Дейв, — Пола Дивейна пригласили провести выходные в родительском доме его подруги, в Пенсильвании. К тому времени он и думать забыл о Лосином острове, пляже Хэммока и Джоне Доу. По его словам, они с подругой вечером собирались то ли в кино, то ли куда-то еще. Родители находились на кухне, домывали посуду после ужина — прибирались, как у нас говорят, — и хотя Дивейн предложил помочь, его отправили в гостиную, сославшись на его незнание, где что лежит. Там он сидел, смотрел телевизор, и его взгляд случайно упал на кресло Папы Медведя, а на маленьком столике рядом с креслом, вместе с «ТВ-гидом» и зажигалкой Папы Медведя, лежала пачка сигарет Папы Медведя.

Он помолчал, улыбнулся Стефани и пожал плечами.

— Странно, как иной раз все складывается. Заставляет задуматься, почему гораздо чаще не складывается. Если бы пачка лежала по-другому, крышкой к Полу, а не донышком, наш Джон Доу, возможно, так и остался бы Джоном Доу, не став ни Парнем из Колорадо, ни мистером Джеймсом Коганом из Нидерленда, города, расположенного чуть западнее Боулдера. Но пачка лежала донышком к Полу Дивейну, и он увидел акцизную марку. Именно марку, вроде почтовой, и она навела его на мысль о пачке сигарет в пакете для улик.